Ковчег (СИ) - "Корсар_2"

Второпях натянув штаны и схватив рубашку, я выскочил за дверь комнаты.

— Норик? — окликнула мама. — Иди завтракать.

— Какие завтраки, мам, ты что! Там Вен! А я!

— Вторые склянки сейчас пробьют. Вниз ты все равно не успеешь. Только позавтракать — и на вахту, — спокойно сообщила она, наливая в кружку тоник.

— Почему ты меня не разбудила?! — закричал я, судорожно пытаясь всунуть руку в рукав.

— Май велел не беспокоить. Сказал — доза снотворного такова, что ты сам проснешься в нужный момент.

Ах ты, черт! Еще и Май же здесь был, да. Очень вовремя подоспел. Впрочем, он постоянно появляется очень вовремя, этот Май Свенсон. Прямо незаменимый тип.

— Норик, что с твоим лицом? — ахнула мама.

Тьфу ты! А я ведь и забыл почти… Глянув в зеркало, я обнаружил живописный фиолетовый синяк на правой половине лица. М-да, красавец, ничего не скажешь. С таким лицом только в пилоты адмиральской шлюпки…

— Неудачно упал, мам. Май посмотрел — сказал, жить буду… Как твоя спина?

— Хорошо. Даже, можно сказать, замечательно. Словно заново родилась.

Приятно. Значит, все-таки кое-чему я научился с тех пор, как стал развивать свой дар.

— Ма, — запихнув кусок хлеба в рот, промычал я, — а ты не знаешь, Май передал вниз, что я здесь?

— Не интересовалась, — равнодушно отозвалась она. — Ты поможешь мне донести вещи до шлюпки?

— Тоже борт номер один? — поинтересовался я. — Какая палуба?

— Третья.

Удачный выбор, господин Адмирал. Не среди женщин, пользующихся особым вниманием высших офицеров, но достаточно близко, чтобы мама не чувствовала себя брошенной.

Словно угадав мои мысли, она проговорила:

— Твой отец замечательный человек, он всегда заботился о нас, и мне очень жаль, что ты…

— Пошли! — перебил я, решительно поднимаясь. — Здесь я больше рассиживаться не намерен.

На самом деле я все-таки собирался добежать до лифта — ну а вдруг мне повезет, и я встречу кого-нибудь из наших? Лучше бы, конечно, Вена, но на такую удачу рассчитывать сложно.

— Не забудь переодеться, — указала мама не терпящим возражения тоном — кажется, ей по-прежнему был не по нраву мой комбинезон. — Тебе прислали форму.

— И так сойдет, — попытался упрямиться я.

— Не сойдет, — не уступила она. — Специально для пилотов сшили.

Пришлось облачаться в светло-серые штаны и куртку на заклепках. Вот удивительно — в Скайполе совсем не практиковались пуговицы, а в Даунтауне, напротив, они были в большом ходу. Может быть, дело в том, что наверху их просто некому было пришивать?

Значок на нагрудном кармане тихо звякнул, столкнувшись с клепкой. Ну да, я понимал, что это глупость, однако где-то глубоко внутри плескалась радость от сопричастности — я снова имел право на форму. От привычки так легко не отмахнешься — это внизу люди обращали мало внимания на одежду, а меня учили гордиться принадлежностью к своему классу и, как следствие, — положенной в таких случаях формой…

В шлюзе выяснилось, что в шлюпку пассажиров еще не пускают. Я потоптался и решил устроить маму рядом со спокойной с виду женщиной, которая держала за руку девочку лет семи. Узлов и сумок вокруг них было не меньше, чем у нас.

— Вы летите одна? — тут же заговорила женщина. Наверное, ей тоже было не по себе, и хотелось заглушить страх разговорами.

Слишком плотную, на мой взгляд, фигуру женщины облегало скромное темно-бордовое, почти коричневое платье. По виду, и она, и девочка были из Полиса. Впрочем — я посмотрел на девочку пристальнее, — со временем темноволосая малышка с блестящими карими глазами имела все шансы попасть на элитный этаж… И сразу же обожгло: о чем я? какой элитный этаж? скоро и Корабля-то не останется… От самой привычности этой мысли стало горько.

— Одна, — отозвалась мама, — мои дети уже взрослые, у каждого свое собственное место.

— А я с дочкой… Поздоровайся, Дженни… Вы не проходили мимо лифта? Там просто ужас что творится!

— Так много народу? — спросил я.

— Народу не больше, чем обещали — снизу поднимаются группами, как и было сказано. Но они все вопят! Или почти все. Это какой-то кошмар. Мы с Дженни едва не оглохли, пока преодолели тот отрезок коридора!

— Почему же они вопят? — удивилась мама. — Настолько напуганы?

— Нет, они пытаются соединиться. Ведь у мутантов не существует фамилий; они, как дикие, зовут друг друга только по именам!

— И по кланам, — уточнил я.

— Неважно, — отмахнулась женщина, — все равно не разберешь, кто кому кем там приходится. Их просто равномерно распределяли по шлюпкам, а теперь оказалось, что мать и дочь или сын, или другие родственники, приписаны к разным бортам. И эти неблагодарные люди вместо того, чтобы спокойно подчиниться, устраивают скандалы! Требуют, чтобы их поместили вместе! Вы представляете? А какое перед стартом может быть перераспределение? Солдаты убеждают их потерпеть до высадки и отыскать друг друга на Гебе. Но разве они слушают? Дикие, дикие люди! И зачем их только берут с собой?!

Я внезапно разозлился:

— Дикие, значит? То есть если я сейчас отведу вашу Дженни в соседнюю шлюпку, вы не будете возражать? Ведь вы же — цивилизованная умная леди, не так ли? В отличие от нижних варваров, — я шагнул вперед и протянул руку, будто и впрямь собирался забрать у нее дочку.

Глаза женщины испуганно расширились, и она поспешно дернула девочку к себе. Та пискнула и спряталась за мать.

— Норик! — укорила мама.

— Так-то, — сказал я и пошел к выходу из шлюза.

А поначалу дама показалась мне даже симпатичной. Я подумал, что рядом с ней маме будет комфортно. Глупая самовлюбленная… павлиниха, да! Я видел в записи, как павлин раскрывал свой разноцветный хвост и орал. А весь его вид при этом так и лучился самодовольством. Вот и жители верха все такие. Павлинистые, с хвостами. И язык за зубами точно так же держать не умеют — обязательно надо молоть всякую чушь!

Возле лифта и правда оказалось шумно и многолюдно. Но беспорядочного столпотворения не наблюдалось — наши выходили из открывшихся створок, солдаты отыскивали их имена в списках, и люди потихоньку рассасывались по коридорам. Как и обещал Линч, на стенах светящейся краской намалевали стрелочки с номерами шлюпок. Шум, конечно, стоял, но не очень сильный — рабочий такой целеустремленный гул, время от времени перемежаемый отдельными выкриками. Может, тут и был скандал раньше, но теперь, похоже, все смирились и тянулись с узлами, коробками, сумками и детьми в положенные места.

Я пробрался к первому попавшемуся рядовому — молодому парню ненамного старше меня, который указывал людям путь.

— Невен из клана Гренделя, — назвал я.

— Невен, — он повел пальцем по списку, — ага, есть! Десятая шлюпка. Это налево… — он схватился за маркер.

Я еле успел его остановить:

— Не отмечайте, это не я, мне просто надо было узнать.

Он поднял на меня утомленные глаза и вдруг рявкнул:

— Тогда какого ты меня путаешь?! Пошел вон!

От неожиданности я отскочил в сторону и моментально оказался оттеснен новой партией выходящих из лифта. Да уж, нервы у всех на пределе…

— Нор! Нор! — закричал кто-то.

Я завертел головой и увидел Каролину. Она пробралась ко мне — почти налегке, с одной сумкой через плечо.

— Что же они делают-то, Нор? Дети полетят отдельно от меня, представляешь? Еще хорошо, что Стив будет со Свеном, а Сесилия попала на одну лодку с Бличем. Иначе я бы им тут всем показала, где рождаются сверхновые!

Мне стало неловко, словно это я распределял людей по шлюпкам.

— Говорят, все дело в том, что в Даунтауне у людей нет фамилий — вроде как, трудно отследить…

— Ерунда! Хотели бы — отследили. Главы кланов подсказали, если бы их спросили. Верхним просто на нас наплевать, Нор. Как будто мы не люди, а скот. Запихнули куда придется — и ладно, потерпят.

— Ну зачем ты так… — виновато сказал я. — Может быть, это случайность.

— Показательная случайность, — отрезала она.