Ковчег (СИ) - "Корсар_2"

— Так точно, Ваше Превосходительство, — послушно отозвался я.

Он наконец-то поднял глаза:

— Я полагаюсь на тебя, сын. У меня много недоброжелателей, и нет никакой гарантии, что в число пилотов не просочился диверсант. А ведь на капсуле будут не только военные, но и гражданские лица. Тысяча человек — это большая ответственность, и поэтому…

Примерно отсюда я перестал слушать. Потому что ни на секунду не поверил ни в его паранойю, ни в то, что он действительно настолько озабочен жизнями гражданских. В конце концов, будь все так — на каждую шлюпку назначили бы запасного пилота, а не на две из десяти.

И стал думать о Вене — это всегда меня колоссально отвлекало от остального. Надо бы попросить прощения у дылды. Не за то, что ушел — в конце концов, после нашей ссоры мне ничего другого не оставалось. А за то, как его вчера встретил. Мог бы и промолчать, да. Постараться понять и помочь. Он же и правда не титанитовый, мой Вен. А очень даже живой и горячий…

— Чему ты улыбаешься? — резко ворвался в мои мысли голос Адмирала, и я тут же вернул на лицо бесстрастное выражение:

— Ничему, сэр.

— Тебе все понятно?

— Так точно, сэр!

Он поднялся на ноги, выпрямился.

— Завтра в семь утра вы заступаете на вахту, пилот Аденор Раду. И я жду от вас самого качественного выполнения своих обязанностей.

— Есть, сэр. Разрешите идти?

— Идите!

Я вышел.

Коротко кивнул Барку, собираясь отправиться дальше, когда он меня окликнул:

— Эй, малец, — я обернулся. — Знаешь, я тоже рад, что нашу шлюпку поведешь именно ты.

Я удивился:

— Я всего лишь запасной пилот, Барк. И наблюдатель от Адмирала.

— Все равно, — упрямо мотнул он головой. — Я рад.

Я пожал плечами, улыбнулся ему — такому же большому, как рейдеры, только не в комбинезоне, а в черной форме с нашивками личного охранника, и седому, — и пошел прочь от кабинета.

Откровенно говоря, я так и не понял, для чего же Адмирал меня вызывал — просто-напросто пропесочить мозги? Мелковато и не сильно помогло — не убедил потому что. И благодарен я ему по-прежнему не был.

С другой стороны — он же ничего не делает просто так. И после нашего последнего разговора, закончившегося пощечиной, мы больше ни разу не виделись. Так с чего бы теперь меня вызывать?

Так ничего и не придумав, я добрался до маминого флата. И выяснил, что она опять слегла со своей поясницей. Неудивительно, конечно — нервное напряжение, да еще и тяжести потаскала. Пришлось лечить.

А едва мама заснула, как в дверь снова стал ломиться Эдвард… как его там? Берк, кажется. На сей раз не один, а с двумя приятелями, и еще более пьяный, чем был.

Сначала я пытался договориться мирно, объяснил, что мама плохо себя чувствует. Но слушать меня, разумеется, не собирались. По-моему, все, что им требовалось — повод меня отмутузить. Даже секс интересовал меньше.

В общем, через минуту я обнаружил, что при ударе в солнечное сплетение теряю способность сосредотачиваться и никого придушить уже не в состоянии. А могу только беспомощно открывать рот в надежде сделать хоть глоток воздуха.

Конечно же, они меня бросили на пол. И принялись пинать ногами — я, с трудом сделав вдох, порадовался, что ботинки у верхних не такие тяжелые, как рейдерские. Попытался встать, но тут же получил по голове и упал обратно. Очередной удар пришелся в скулу, правую половину лица будто огнем обожгло, зубы клацнули, а в следующую секунду ботинок врезался в живот. Превозмогая боль, я схватился руками за этот ботинок, дернул его к себе, и один из нападавших сверзился на меня сверху. Я от души с силой мотнул головой назад и вверх, не знаю, куда попал, но парень взвыл.

— Что тут происходит? — требовательно поинтересовался кто-то, и через несколько минут я и Берк сотоварищи, отряхиваясь, стояли перед Маем.

— По какой причине произошла драка? — оглядев нас, Май кивнул на Берка. — Рассказывай ты.

— Нечего рассказывать, сэр, — буркнул тот. — Я пришел к здешней дамочке за тем, что мне полагается. За сексом. А этот тип… уж не знаю, кто он — незаконный любовник или кто еще, но мутантам рассиживаться у верхних женщин точно не положено!.. Он меня не пустил. Я и того… рассвирепел. Пашешь-пашешь, как проклятый, а теперь еще и женщину из-под носа уводят!

— Я объяснил тебе, что дама плохо себя чувствует! — не выдержал я, прижимая руку к животу. — И не обслуживает сегодня. Зайди к другой!

— Стану я слушать всякое отребье!

— Молчать! — рявкнул Май, и мы тут же заткнулись. — Так. Эдвард Берк, о вашем безобразном поведении будет доложено вашему высшему офицеру. И о вашем, господа, тоже, — он повернулся в сторону спутников Берка в таких же зеленых кителях техников. — Причина отказа была уважительная, и неважно, кто ее озвучил — житель верхнего или нижнего уровня, с которыми, как вы знаете, у нас перемирие. Однако, господа, даже если вы не поверили — почему позволили себе распустить руки? Подождали бы несколько минут — и увидели, что мутант говорит правду.

— Это каким же образом? — проскрипел один из техников. — Сэр?

— К здоровым врачей не вызывают, — отрезал Май, — а меня сюда вызвали. Честь имею, господа, — и выразительно посмотрел на них.

Помявшись, недовольные техники все-таки побрели восвояси.

Конечно, они не опасались врача, пусть и первой категории. Но знали, что неприятности тот может устроить им нехилые. Впрочем, это мог сделать любой офицер Скайпола.

Почему-то больно мне стало только сейчас, да так, что я схватился за живот и согнулся.

Май поддержал меня левой рукой — в правой у него был неизменный лекарский чемоданчик — и, нажав на сенсор, помог войти в каюту.

— Мама спит, — просипел я, — не разбуди.

Он кивнул, провел меня в соседнюю комнату, уложил на кровать Криса и достал диагност.

— Сильно они тебя?

— Терпимо, — сказал я. — Сейчас пройдет.

Я закрыл глаза и попытался отдышаться. Боль отпускала медленно, неохотно. Май возился рядом, протер зачем-то мою руку.

— Что с Делией?

— Как всегда, спина. Я уже принял меры.

— Хорошо, одной заботой меньше.

Почувствовав укол, я дернулся.

— Лежи! — велел Май.

— Что это? — спросил я.

— Снотворное, — сквозь зубы ответил Май. — Поспишь — и все ушибы пройдут.

— Я не могу спать! — запротестовал я. — Мне завтра в семь утра на вахту!

— Успеешь, — Май похлопал меня по плечу.

— Но мне надо домой!

— А вот этого уже не успеешь… Помочь тебе раздеться?

По накатывающей на меня теплой дремоте стало понятно — и правда не успею. Видно, снотворное было сильным.

— Я сам разденусь…

Черт, там Вен опять будет с ума сходить.

— Май, передай, пожалуйста, вниз, что я остался ночевать у мамы, а? Поймай кого-нибудь из наших у лифта, пусть скажут Вену. Только про драку не говори!

— Если будет возможность, — недовольно ответил Май. — У меня, знаешь ли, нет времени караулить лифты.

Он встал и вышел из комнаты. А я, чувствуя, как тяжелеют веки и отказывает тело, медленно стащил с себя одежду и завернулся в одеяло. Успел еще подумать, как все нелепо получилось. И какой я все-таки неженка.

А больше ничего не помню.

Только сон — о каких-то жарких руках. И губах, сводящих меня с ума. О том, как ко мне прижимались и ласкали. И приятная тяжесть в паху, которую вытягивали из меня умелые губы, и судорога, скрутившая низ живота при оргазме.

— Вен! — шептал я, нашаривая его, чтобы потянуть на себя. — Вен!

Глаза почему-то не открывались, а мне так нужно, так нужно было увидеть его. И еще что-то сказать… я же собирался что-то ему сказать…

— Вен!

Наконец-то пальцы запутались в чужих прядях, но сказать я ничего не успел — упал в темную бездну сна без сновидений, на секунду ощутив ужас. Потому что что-то было не так.

87

Проснулся я с ощущением, что выспался на неделю вперед. С удовольствием потянулся, слушая равномерные щелчки метронома, доносящиеся в комнату, открыл глаза… И тут меня подбросило на постели — это же не моя каюта!