Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

Предаваясь таким мыслям, я спустился по широкой лестнице с намерением добраться до "Дырявого котла" и вернуться в Хогвартс, как вдруг дорогу мне преградила чья-то высокая фигура.

— Так-так-так. И кого это мы здесь видим? — сказала Беллатриса Лестрейндж, оглядывая меня с ног до головы. — Нашу новоиспеченную знаменитость, придворного портретиста Дамблдора.

Я осмотрелся. Неподалеку от Беллатрисы застыл Люциус Малфой, слегка похудевший на азкабанских харчах, однако не утративший врожденной надменности. Он держал под руку красивую светловолосую женщину в элегантной мантии, глядевшую на меня с таким равнодушием, будто я был пустым местом, а сбоку от нее стоял Драко с настороженным и чуть вызывающим выражением лица. "Значит, и отец Нотта вышел, — подумал я. — Что ж, хоть какие-то хорошие новости".

— Я тоже рад вас видеть, — сказал я Беллатрисе. — И мне, конечно, льстит, что вы знакомы с моими работами. Решите что-нибудь приобрести — непременно сделаю вам скидку.

— Не смей так разговаривать… — начал Малфой-старший, однако Беллатриса махнула рукой:

— Молчи, Люциус! Он только того и добивается, маленький провокатор! Тебе оказано высочайшее доверие, — снова обратилась она ко мне, — но даже мечтать не смей, будто тебе позволено то же, что и остальным!..

— Похоже, вы жалеете, что тогда, в Министерстве, бежали слишком быстро, — не смог я сдержать улыбки. — Мне так и не удалось вас догнать.

Рука Беллатрисы дернулась к карману мантии, но через секунду женщина овладела собой и вплотную приблизилась ко мне, окутав сладковатым и одновременно холодным ароматом своих духов.

— Не забывай, — негромко произнесла она, — что от твоего поведения зависит статус твоей крови. Будешь вести себя хорошо — останешься полукровкой, но только попробуй прыгнуть выше головы — тут же окажешься среди маггловских выродков, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Могу ли я считать ваши слова официальной позицией Темного Лорда? — поинтересовался я. Губы Беллатрисы превратились в тонкую линию, глаза сузились.

— Вижу, Снейп с тобой поработал.

Она обошла меня, задев подолом мантии, и стала быстро подниматься по ступеням ко входу в банк.

— Пока, Драко, — сказал я, когда Малфои двинулись за ней. — Увидимся в школе.

Женщина, шедшая рядом с Люциусом, обернулась так резко, что тот едва удержался на ногах.

— Только попробуй навредить моему сыну! — проговорила она, с трудом контролируя вспыхнувшую ярость. — Только попробуй пальцем его тронуть, тварь безродная!..

— Миссис Малфой, вы слишком драматизируете. Я просто попрощался, — усмехнулся я.

— Идем, Нарцисса — пробормотал Малфой-старший и потянул жену за руку. Бросив на меня испепеляющий взгляд, Нарцисса отвернулась и последовала за мужем и сестрой. Помрачневший Драко молча отправился за ними.

Я огляделся. В радиусе нескольких метров от места нашей встречи не было ни единого человека — все обходили нас, словно зачумленных. Весьма довольный состоявшейся беседой, я, все еще посмеиваясь, взял курс на "Дырявый котел", и скоро мои мысли перенеслись от Беллатрисы Лестрейндж и семейства Малфоев к новому учебнику по рунной магии.

Глава 57

Амикус Кэрроу сидел в широком кожаном кресле у камина, огонь которого освещал просторное, почти пустое помещение, и курил толстую сигару, какие раньше я видел только в кино. Он не стал утруждать себя оформлением кабинета: голые стены, у высокого приоткрытого окна с видом на Запретный лес — массивный стол и стул. Кроме этой мебели, камина и пары кресел в комнате больше ничего не было.

— Мы друг другу не нравимся, — прямо заявил Кэрроу, когда вызвавший меня из библиотеки Филч удалился в коридор. — Это нормально. Мы и не должны. Но хочешь ты того или нет, а сотрудничать нам придется. Директор, понятное дело, не станет тратить время на такие мелочи, как поддержание школьной дисциплины, поэтому дисциплина теперь наша ответственность — моя, моей сестры и твоя.

Кэрроу замолчал, сунув в рот сигару. Я стоял у дверей, полный нехороших предчувствий.

— Ты назначен старшим префектом, — наконец, продолжил заместитель директора, выпустив в сторону камина сизый дым. — То есть отныне, Ди, ты наш первый помощник, правая рука, так сказать. Тебе подчиняются старосты курсов, а ты подчиняешься нам… ну и Снейпу, разумеется. Учителям ты неподотчетен, что бы они тебе ни говорили и как бы ни возмущались. Их дело — учить, и пусть помалкивают, если не хотят неприятностей.

Он усмехнулся.

— Соблюсти дисциплину и не распустить учеников, знаешь ли, не так-то просто. Дамблдору это не слишком удавалось, — Кэрроу покосился на меня и вновь отвернулся к камину. — Но при новых правилах все пойдет как по маслу. Время болтовни прошло, настало время действий. Виноват — изволь ответить. Нарушил — будешь наказан. — Кэрроу бросил сигару в камин, поднялся на ноги и подошел к двери. Одного со мной роста, он избегал смотреть мне в глаза. — Идем.

Покинув кабинет, я увидел Филча, который все это время стоял в коридоре, ожидая нашего появления. Кэрроу захлопнул дверь и быстро направился к лестнице; мы последовали за ним.

Спустившись на первый этаж, Кэрроу повернул к хозяйственным помещениям. В эту часть замка я никогда не заглядывал: здесь располагались кладовые и комнаты Филча, а в тех краях, где обитал наш смотритель, не слишком хотелось бывать. Пройдя по слабо освещенному коридору и несколько раз свернув, мы в конце концов уперлись в глухую стену. Кэрроу ткнул в нее палочкой, и стена с низким скрежетом отъехала в сторону, открыв за собой темный узкий проход.

— Я же просил зажечь факелы! — раздраженно воскликнул Кэрроу, и отставший от нас Филч прибавил ходу.

— Зажжены, зажжены факелы! — Смотритель, наконец, приблизился к отверстию и сунулся было внутрь, но Кэрроу отпихнул его и первым шагнул в темноту. Я вопросительно посмотрел на Филча, однако тот махнул рукой, чтобы я шел вперед.

Мы оказались на небольшой площадке, от которой в темноту уходила спиральная каменная лестница. Где-то внизу раздавались шаги невидимого отсюда Кэрроу, и я начал спускаться, держась рукой за перила и поглядывая в черную яму, вокруг которой оборачивались неровные ступени. Филч снова отстал и ковылял где-то позади. Несмотря на развешанные по стенам редкие факелы, здесь действительно было темно, и я зажег Люмос.

Вопреки моему первому впечатлению, спуск оказался не слишком долгим. Внизу, на пятачке перед тяжелой железной дверью, ручка которой была сделана в форме венка из колючек, стоял Кэрроу, дожидаясь меня и Филча. Когда мы спустились, он коснулся палочкой венка, и дверь начала медленно открываться внутрь.

Чтобы осветить находившееся за ней помещение, одних только факелов было недостаточно. Кэрроу наколдовал желтоватый светящийся шар, неторопливо взмывший к потолку, и перед нами возник большой прямоугольный подвал, вызвавший у меня в памяти образы тюрем из некогда виденных кинофильмов.

По обе стороны широкого прохода располагались камеры. Три из четырех сторон каждой камеры составляли решетки, а четвертая, задняя, была образована неровной каменной стеной. Внутри стояли деревянные нары, из стен торчали вбитые кольца со свисавшими с них цепями. Камер было восемь, по четыре с каждой стороны. Передние решетки оказались сплошными — я не увидел в них ничего похожего на двери.

Кэрроу прошелся по коридору, всем своим видом напоминая ребенка, в восторге разглядывающего яркую витрину магазина игрушек. В противоположном конце прохода он показал мне две другие двери.

— Здесь карцер, темная, — сказал он. — Для рецидивистов. А за этой дверью — тролли.

— Будете кормить их первокурсниками? — спросил я. Кэрроу расхохотался, хлопнув меня по плечу, подошел к двери и коснулся ее палочкой.

Она еще только начала открываться, а мы уже почуяли обитателей следующей комнаты. Казалось, что резкий, тяжелый, сладковатый запах можно потрогать руками, настолько он был сильным. К горлу подкатил комок; бедняга Филч закашлялся и отошел на середину тюремного зала, однако Кэрроу даже глазом не моргнул. Стараясь по возможности не дышать, я зашел следом за ним и вновь увидел клетки, правда, на этот раз только две. В желтоватом свете шара, прилетевшего сюда из тюремного помещения, перед нами предстали спящие на полу тролли, огромные существа, со спины очень напоминавшие братца Хагрида.

— Обычно в темноте они впадают в спячку — месяцами могут дрыхнуть, — объяснил Кэрроу, осматриваясь по сторонам. — Но нам это неинтересно. У нас они будут бодрствовать. Тролли — наше наказание. Трудотерапия. Слыхал такое слово?

— А в чем наказание-то? — спросил я, убежденный, что само пребывание в зале с троллями уже является страшной карой.