Прозрение. Том 2 - Кристиан Бэд

Остановился, дожидаясь выполнения приказа.

Дежурный доскакал до капитанской, открыл дверь и принёс мне голокристалл.

«Ладно, — подумал я. — Компрессионку можно натянуть и в шлюпке. Там есть запасные. Но…»

С сомнением посмотрел на юбку Данини. Мы были на дальней орбите Суэ. Без прокола можно лететь и в гражданской одежде, домагнитка прижмёт большую часть перегрузок, но…

Кивнул сам себе: ладно, обойдёмся без переодевания. Пусть девица летит в юбке, будем садиться помедленнее, делов-то.

Если ещё и её переодевать…

Суэ, территория Содружества

Тетка Эберхарда, Аминатэ Мэдар из линии Эйбл, была хрупкой, остролицей и довольно высокомерной леди. К встрече она подготовилась — платина и аметисты украшали руки и вырез платья.

Шею оттягивал медальон с монограммой в виде буквы «Э», увитой виноградными листьями. Знак рода Эйбл.

Так мне демонстрировали, что семья имеет прямое отношение к знаменитой крови Рика Эйбола, наследника дома Аметиста, которого никто никогда не видел. Несуществующий фетиш.

Мой приезд вызвал у тетки Эберхарда показное недоумение. Ведь она высказалась совершенно ясно: мне не о чем больше говорить с наследником дома Аметиста.

Письмо эрцога Локьё заставило её поджать губы и изобразить из себя леди Неприступность.

Она брезгливо ткнула пальцем, разворачивая голопроекцию. Я ждал.

Данини сидела рядом со мной, как мышечка. Беленькая, чистенькая, в белой блузке, синенькой юбке и с невинным розовым рыльцем. Мы из-за неё спускались в щадящем режиме, провозившись лишние два часа, не меньше.

Прочитав письмо, Аминатэ Мэдар насупилась и уставилась невидящими глазами на голокристалл. Послать эрцога дома Сиби она не могла, но и снизойти до разговора со мной не хотела.

Данни тоже молчала. Вертела в руках аметист с воробьиное яичко. Тот самый, что таскал с собой Тоо, я видел металлическое «ушко», за которое камень крепили к цепочке.

Аметист напомнил мне о том, что бесило в Эберхарде: истерика в ответ на логичные действия.

Я раздражённо «распрямился» внутри себя. Все разумные доводы были исчерпаны, оставалось действовать силой.

Тетка уловила моё намерение. Ноздри её расширились, а в глазах сверкнула сталь.

Полагает, что способна противопоставить свою волю моей? Она?

Я оценивающе посмотрел на Аминатэ Мэдар.

Эберхард ей всего лишь племянник, сына она потеряла в клановой резне. Такие женщины-одиночки иной раз свирепее и целеустремлённее мужчин. Но не сильнее.

Для женской силы нужна практика отрешения, которую практикуют Проводящие. Женщины там выгоняют эмоции из нутра вовне, заставляя их виртуальными змеями оплетать своих обладательниц.

Их сознание в гневе пустое. Это живая Материнская Бездна, на такое даже смотреть больно.

Я видел в гневе и Айяну, и Дарайю. Даже внешне, без ментального погружения, — очень страшное зрелище.

Нервы у Проводящих не внутри, а снаружи. Они сами задушат идиота, который решится противопоставить свою волю такому монстру.

А Аминатэ — обычная рафинированная леди — медитативные практики плюс умение видеть невидимое.

Её учили так, как мужчин. Но психика мужика иная. Изначально наши «змеи» совсем не внутри. Нас учат их загонять вовнутрь. Собирать себя по кускам, живущим вне нас, выращивать Бездну внутри. Сплетать эмоции в клубок ада.

Потому поначалу женщины могут практиковать ментальные техники высоких Домов, но быстро уходят на вторые-третьи роли. Без выворачивания себя наизнанку причинность не слушается, не подчиняется. Ей нужно от нас всё.

Я усмехнулся. Что умения Аминатэ Мэдар перед бездной мужского гнева?

Ощутил внутри себя разжимающуюся пружину и тут же остановил накат, не желая причинить женщине вред.

Нет, так я тоже не мог. Не знал, как подступиться — и силу свою ощущал, и покалечить боялся.

Аминатэ Мэдар сжалась, зябко ссутулила плечи, сообразив, что я за фрукт, но отступать не желала. Гордость была больше неё самой.

Мы сидели друг против друга. Молчали. Пауза росла, ширилась и ложилась между нами пропастью. Давление медленно, но нарастало.

Только когда я ощутил полную безвыходность ситуации, Данини подняла глаза. Огромные, осененные золотистыми ресницами, влажные глаза хищника.

Женщины встретились взглядами. Эмоции Данини взметнулись вокруг неё, как змеи.

Задело и меня. Я вздрогнул — меня встряхнуло всего, до самых костей.

И тишина…

И две неподвижные фигуры глаза в глаза.

Первый раз я видел, как это бывает у женщин. Настоящий поединок. Без смеха и шага назад.

Данини мягко и нежно заглатывала старушку Аминатэ. Оплетала. Втягивала её в мир своих иллюзий. Шаг за шагом перекрывала пути к отступлению.

— Зачем? — проскулила зажатая в угол тётка.

Она зажмурилась и протянула руки ко мне, прося о помощи.

— Я не уверен, что парень сказал мне всё, — ответил я вместо Данини, чтобы не мешать ей и не ломать настрой. — Я плохо владею техникой осознанного восприятия, но меня что-то не отпускает без этого разговора. Что-то осталось между ним и мной недосказанное.

Между ним. Им. Имэ…

Аминатэ открыла рот, пытаясь отказать мне, но звуки не подчинялись ей.

— Ты будешь молчать, — кивнула Данини, равнодушно глядя на ее потуги. Лицо эйнитки в сосредоточении транса потеряло всю свою мягкость, глаза стали стеклянными, страшными. — Молчать до тех пор, пока не скажешь то, что хочу я. Год. Два. Десять. Ты видишь — твоё тело согласно со мной. Оно подчинилось мне. Я права. Ты знаешь, что дядя его совершил злое. Ты должна это исправить, иначе я лишу тебя речи.

Тётка схватилась за горло, и слёзы побежали по её лицу.

— Говори, — приказала Данини.

— Мальчик не знает совсем ничего!

Аминатэ закрыла руками лицо. Морщинистые руки скрыли слёзы. Сколько ей? Лет сто? Двести?

— Ты врёшь!!! — Данини возвысила голос.

Даже я ощутил петлю на горле. Девушка работала жёстко. Это со мной она только шутила.

Хэд…

— Нет! — сдавленно просипела Аминатэ. — Он вам сказал всё! Больше, чем всё!

— Мы не будем его пытать. — Я поднял ладони, пытаясь успокоить женщину. — Не причиним вреда. Если бы мы не хотели ему помочь, то не вернули бы на Суэ. Вы же понимаете это.

Данини чуть улыбнулась, и давление улеглось. Мягко, словно опала волна.

Она видела, что сопротивление сломлено.

— Но зачем его мучить? — всхлипнула Аминатэ. — Он и так всё время плачет во сне.

Мне хотелось её утешить, но эйнитка покачала головой. Она не спешила с милосердием, и здесь я больше доверял ей, чем себе.

— Нужно убедиться, что мы ничего не упустили, — продолжил я уговаривать тётку Эберхарда. — Не бойтесь, у меня нет ни полномочий, ни желания забирать его у вас. Если бы я имел хоть какие-то данные от разведки, с вами говорил бы Локьё, как глава дома. Но я вижу лишь ускользающую ниточку. И я должен убедиться, что проверил все варианты.

— Может, разговор наведет его на собственные пути, — кивнула Данини, ещё больше ослабляя психический пресс. — Я ручаюсь, что он не причинит вреда мальчику. Я останусь с тобой, пока они говорят.