Прозрение. Том 2 - Кристиан Бэд

Тоо уже стоял в дверях капитанской. Он шагнул вперед и встретился со мною глазами, пытаясь перехватить пневмопоезд.

Его лицо загородило мне мир, растворило меня.

Стены поплыли, но скорость восприятия продолжала нарастать. На нас неслась смазанная до мутной звездной каши космическая бездна, словно мы разгонялись в пространстве сами, без корабля. И время готово было пожрать нас, беззащитных при коверкающих его скоростях.

В релятивистской физике время тянется вместе со светом, в нашей — время присутствует, как сумма расчетных векторов. Если речь идёт о скоростях, близких к световым, учитывается сразу три вектора.

1. Время равноускоренное, направленное согласно сумме ускорений корабля, оно же биологическое, и оно же время износа.

2. Время тёмное, аналогичное в движении вектору тёмной энергии.

3. Время возврата, направленное обратно направлению поступательного движения.

Вот из трех этих координат и рождается время, текущее вокруг корабля, приближающегося к скорости света. И сейчас я, похоже, сам создавал подобную временную петлю.

Мы с Тоо уже задыхались от напряжения и готовы были сдохнуть в переплетениях силовых линий, но я не в состоянии был расслабиться, а он — уйти с моего пути.

И… И… вдруг я ощутил на шее что-то горячее, и у меня появилась шея!

А потом почувствовал руки, поглаживающие по плечам, теплые, щекотливые, прошибающие током прямо в пах…

Реальность извернулась во мне, и я увидел руки у себя на груди.

Оказалось, что вместе с Тоо пришли две девушки. И блондинка Данини, увидев, что я завис в стазисе ярости, зашла мне за спину, прижалась грудью к спине и обняла.

Когда я пришёл в себя, она дышала мне в шею и поглаживала так, что меня скололо иголками всего.

Я отшатнулся, схватился за воротник, лихорадочно застёгивая единственную пробоину во мне — самую верхнюю пуговицу.

В горле было сухо и горячо. Я давился распухшим языком.

Тоо рассмеялся.

— Давай поговорим один на один, — сказал он.

И мне оставалось лишь согласиться.

Нет, я не поменял своего отношения к ситуации. Я не хотел видеть на корабле Тоо. Не хватало мне ещё рисковать единственным человеком, в котором текла кровь моего друга.

Но я понимал, что не смогу выпроводить его с корабля малой кровью, разве что связать скотчем?

Мы поговорили о перспективах поиска Дьюпа. Даже пришли к какому-то предварительному согласию.

Но с этого «знакомства» я и начал избегать своих незваных гостей из эйнитского храма. Присутствие Тоо превращало меня в зверя, а от Данини просто выворачивало наизнанку. Поднимало всю кровь и выдавливало изнутри наружу.

Я понимал, что нам придётся как-то сработаться, искать вместе, но…

Дверь снова раскрылась, вошли люди Мериса — два разведчика из важняков, что он мне прислал. Их тут и не хватало, остальные разведчики из группы всё утро ухаживали за девицами. Наверное, их смена была отдыхать.

Рос заметил, что я опять глазею на Данини, и догадался подогнать сзади кресло. Я плюхнулся в него. Ноги меня держали без особого удовольствия.

Будущие собеседники рассаживались кружком, называли имена, знакомясь друг с другом, пожимали руки или поворачивали головы, чуть касаясь висками.

Эйниты не стеснялись знакомиться самым интимным образом, словно собирая чужаков в семью. Люди Мериса не все успели поручкаться с эйнитами, кроме двух особо пронырливых.

Храмовая молодёжь ломала последний лёд повисшего в общем зале эмоционального разгрома, учинённого мной. Ломала ненавязчиво, но привычно.

Их было двенадцать. Четыре девушки и восемь парней.

Я усвоил, что рыжеватую девушку зовут Иана, а белокожую брюнетку — Вилия. Что кроме Тоо, мне знакомы Йтан и Лок, оба из старших.

Основной массе ребят было под сорок, а Локу, Паулю и Нэери — в районе сорока двух. Майлэ, кажется, даже сорок два, он был здесь самым старшим, а Эесси и Ликсте, низкорослому, с грантской, наверное, кровью, по тридцать пять.

Я смотрел на двух самых юных и думал — а не погнать ли их отсюда к Темной матери? В идеале — вместе с Тоо…

— У него не грантская кровь, — сказала, проследив мой взгляд, Кераи. — Грантская — у меня.

И улыбнулась. Но не так эффективно как Данини. Удар пришёлся мне примерно в печень.

Дерен возник из-за спины с плавающим столом, чайником и кружками. Это было спасение.

— А чья? — спросил я, хватанув горячего чая.

— Алайская, — ответила эйнитка, ввергая меня в очередной ступор.

И не только меня. По-моему, вся имперская часть присутствующих полагала раньше, что алайцы с людьми не скрещиваются.

— Ой! — сказал повеселевший разведчик Хоггинс.

И по этой реплике я понял: все, кроме меня, уже более-менее в душевном равновесии.

— Я думаю, мы будем говорить о поисках командующего и Ингваса Имэ? — спросил Дерен.

— У нас не слишком расширенное собрание? — осведомился еврейский медик.

— Предлагаете исключить разведчиков⁈ — поинтересовался я резко.

Эесси не смог сдержать улыбку. Эйнитов моё гавканье не пугало совершенно. Оно и понятно, по сравнению с разъярённой Айяной, я был не более, чем микроб.

— Боюсь, силами одной разведки мы не добьёмся ничего, — констатировал я уже спокойнее. Доброжелательная весёлость эйнитской молодёжи действовала на меня отрезвляюще.

Хоггинс открыл было рот, чтобы возмутиться, но вспомнил мою недавнюю вспышку и закрыл его молча.

Это было достойно уважения. Соображал он быстро. Под меня, как под несущийся поезд, сумел лечь Тоо, да и то с посторонней помощью, иначе исход мог бы быть совершенно иным.

— Вы нам не доверяете, — констатировал второй разведчик, Йитрэм Неберис, темнокожий, что в Империи было сравнительной редкостью.

— Чушь, — отозвался я. — При чём тут вера? Я проконсультировался в Содружестве. Всё, что вы предлагаете, просто отнимет время. Мне нужен другой алгоритм поисков. Или вообще другой способ.

— Ты думаешь, мы предвидим события, словно какие-то картины? — улыбнулась Данини, и стала изучать моё лицо. — Это не так… — она снова ушла в многозначительную паузу.

— А как? — удивился Неджел, всё это время сидевший необычайно тихо, так, что я почти позабыл про него.

Ой, надо было выгнать…

— Видения, — дело редкое, и не обязательно относящееся к текущему варианту событий. Мы не всегда доверяем видениям. Они лежат рядом со снами и являются непрямой проекцией подсознательного на сознательное. Сны избирают в сознании путь сами. Это вполне может быть желаемый или наведённый путь. А нам нужно наиболее близкое к сегодняшнему варианту событий решение. Варианты же могут быть неустойчивыми или в процессе листания, смены… — она подвесила последнее слово и улыбнулась, ощутив, что я теряю нить разговора. — Я говорю понятно?

— Более-менее, — отозвался я, размышляя, не опрокинуть ли на колени стакан с холодной водой. — Но если вы не видите какой-то последовательности событий, тогда как вы предсказываете будущее?

— Очень просто, — отозвалась девушка. Бархатные губы раскрывались для меня в своём, замедленном времени, словно лепестки на рассвете. — Нужно распознать собственное