Туринская плащаница - Этьен Кассе

La  dolorosa  Passione

Она не усомнилась в подлинности плаща­ницы из Турина. Нет, она верила, но увидела больше. Среди мистиков, которых Церковь хоть и с большой неохотой, но все же приняла, можно назвать Анну-Катарину Эммерих. Простая крестьянка, она родилась в Вестфа­лии в 1774 году. От нее категорически отказы­вались все женские монашествующие ордены. Бедной женщине пришлось пройти через неис­числимые унижения. И наконец в 1813 году ее все же зачислили в орден августинок. Все вре­мя до своей смерти в 1842 году Анна-Катарина Эммерих провела в монастыре августинок, не вставая с постели.

Эммерих получила стигматы и была одной из первых, кому приходили невероятные, за­хватывающие видения. Видения эти вызывали сомнения, непонимание и даже пугали Цер­ковь. Зато простой народ никогда не остав­лял Анну-Катарину и почитал ее как святую. Вот только в этом статусе ей постоянно отка­зывали. Беатификационный процесс Церковь начала только в 1981 году. После него Анну-Катарину Эммерих официально назвали... «рабой Божьей».

Писатель Клеменс Брентано посещал про­видицу в больнице на протяжении нескольких долгих месяцев, и она, прикованная уже к по­стели, надиктовала ему для потомков настоя­щую историю Христа, увиденную ею. Книга Анны-Катарины Эммерих «La dolorosa Passione di  N.S.  Gesu  Cristo» переиздавалась несколько раз. В 1946 году ее издали в Бергамо с согласия епископа Бернарегти, а до него — генерального викария епархии Ратисбона, в Баварии. Книга эта воистину удивительна.

Есть в ней и поразительный, волнующий рассказ о том, что видела Эммерих 170 лет тому назад, прикованная к постели. Она ви­дела плащаницу Христа. Согласно данному видению, плащаница, почитаемая в Турине, не является подлинником, но «следом», то есть копией, полученной чудесным образом в бо­лее древние, нежели средневековые, времена. Согласно этому видению, когда-то к старинно­му льняному полотну приложили более новое. Анна-Катарина Эммерих говорила: «Я видела подлинник, немного изношенный и разорван­ный, почитаемый в каком-то месте в Азии не католическими христианами. Я забыла назва­ние города, расположенного вблизи страны трех волхвов».

В видениях Анны-Катарины Эммерих со­мневаются. Но... те видения неоднократно под­тверждались впоследствии открытиями, сделан­ными в наши дни так называемой «библейской археологией».

Эммерих рассказывала, что «видела многие вещи, связанные с более поздней историей тех пелен». «Их почитали в разных местах», «один раз из-за них поругались, и чтобы прекратить спор, подожгли полотно».

Обман больного воображения больной жен­щины? Но как тогда быть с тем фактом, что никогда не покидавшая своих родных краев необразованная монахиня-августинка сумела точно описать даже цвет изображения на пе­ленах («темно-красный»), а также рассказать, что на плащанице были изображены «все Его раны», что официально было подтверждено только спустя восемьдесят лет после видений Анны-Катарины Эммерих, уже после того, как были сделаны первые снимки.

И вот еще одно неожиданное видение: «Бла­годаря молитве одного святого человека полу­чено два оттиска, как верхней, так и нижней части, путем простого наложения одного куска полотна на другой. Так получены копии изобра­жения, которые Церковь признала с радостью. Освященные этим контактом с истинной пла­щаницей, они сотворили многие чудеса».

Витторио Мессори в статье «Черные страни­цы истории Церкви» скажет: «К „свидетельст­вам" возможно будущей святой нужен какой-то осторожный религиозный подход. Но нельзя их отбросить априори, так как не стоит забывать, что в подобных случаях мистик „знает" больше, чем ученый».

Продолжение легенды о плащанице

Вел подобные разговоры юный барон Жан-Пьер де Вуази и с детьми эмира, прин­цем Халидом и принцессой Салимах.

—     Знай, христианин, что я превыше всего ценю и восхищаюсь матерью Исы, — честно признавалась молоденькая Салимах. — Мать Исы в исламе играет особую роль, — пояснила она, — она считается у нас одной из лучших и благороднейших женщин, живших когда-то на земле, как Хадижа, жена Мухаммеда, и Фати­ма, его дочь. Дева Мария — образец для всех мусульманок. По-арабски ее называют Мариам, и это единственное женское имя, что попало в Коран. Все остальные там зовутся лишь «дочь тогото и того-то» или «жена такого-то и та- кого-то». А имя Мариам упоминается в Коране тридцать четыре раза, даже чаще, чем имя самого Исы... Девятнадцатая сура носит ее имя, а третья сура подробно рассказывает о ней.

Халид подал сестре красивую, переплетен­ную в кожу книгу.

—      Это Коран. Вот что рассказывается в третьей суре о рождении Мариам: ее отец звался Имран. Вместе с женой успел он соста­риться, но пара всю жизнь оставалась бездет­ной. В один из дней жена печально глянула на кормившего птиц Имрана. Затосковала она о дите и попросила Аллаха послать им с мужем потомство; причем умная женщина пообеща­ла, что дитя будет служить Богу. Молилась жена Имрана так: «Господь наш, видишь, я славлю тебя... Ты — Всеслышащий, Всезнаю­щий». И когда жена Имрана родила на сеет дочь, она дала ей имя Мариам и доверила Ал­лаху оберегать девочку.

Позднее Мариам доставили в храм в Иеру­салим, чтобы могла она там служить Господу. Захария, женатый на сестре матери Мари­ам, взялся приглядывать за девочкой. Ей дали жилье при храме, где она день и ночь славила Бога. В этой комнатке с ней заговорил ангел. В третьей суре сказано: «О, Мариам, Аллах избрал тебя и сделал чистой, избрал он те­бя пред другими жителями мира. О, Мариам, склонись смиренно пред тем, что ожидает те­бя». И когда однажды Мариам вернулась после молитвы к себе, Аллах послал к ней ангела в образе совершенного человека.

Дева испугалась и сказала ангелу: «Я найду от тебя защиту у Всемилосердного, отсту­пи от меня, если боишься Господа». Но ангел заговорил с нею: «Я и есть посланник твоего Господа». И сообщил Мариам о рождении «чис­того сына». Мариам спросила тут же: «Как же будет дарован мне сын, если меня не касался муж и я пребываю девой?» И получила ответ от посланника небесного: «Да будет так!» И Ма­риам поверила. Перед родами молодая женщи­на уехала в отдаленное место. Когда Мариам родила сына Ису, была она, согласно Корану, одна в предродовой боли и отчаянии.

—     С трудом прижалась она к стволу фини­ковой пальмы... — Лицо Салимах сочувствен­но сморщилось. — Боли Мариам были столь ужасны, что сказала она: «О, Аллах, лучше бы я сразу умерла, и меня позабыли!» — Салимах смолкла на мгновение, а потом взволнован­но продолжила: — Коран рассказывает так­же, что, когда Мариам с младенцем на руках вернулась к своей семье, ее заподозрили в не­честности. Бедняжку обвиняли и оскорбляли. В девятнадцатой суре Корана даже переданы слова, с которыми к ней обращались недовер­чивые родные: «Мариам! Ты совершила нечто неслыханное. Твой отец не был дурным челове­ком, и мать твоя была честной женщиной!» Но тут Мариам пришел на помощь сам Господь, он надоумил ее. Она показала на ребенка в яслях и сказала: «Его спросите!» Родня ответ­ствовала ей: «Что нам говорить с ним, когда он еще младенец в люльке!» И тут младенец Иса начал говорить: «Я — слуга Аллаха! Он дал мне книгу и сделал своим пророком. И он же благословил меня!»

—     Так в Коране говорится, что младенец Иисус мог говорить? — изумился Жан-Пьер. — В нашей христианской Библии ничего не рассказывается об удивительных речах Иисуса в люльке или что младенец Иисус отличался от детей своего возраста. Но как может утвер­ждать такое Коран, если он отрицает божест­венную природу, божественное происхождение и значение Христа?

—    Ну, разумеется, Иса был способен творить чудеса не только взрослым, но и маленьким ре­бенком, — воскликнули дети эмира. — Неужто ты не знаешь истории, о которой говорится в Коране, когда маленький Иса своими малень­кими пальчиками сделал из глины птичку, а потом хлопнул в ладоши, и птичка ожила и начала петь и летать?