Однажды я стала женой проклятого герцога: Змеиный Король - Вероника Десмонд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я прямо чувствовала этот вкус на языке, хотя воздух в гостинной отдавал лишь сладким ароматом выпечки да уличным запахом, исходящим от черного пса, развалившегося рядом со мной на полу.
Рик лежал, положив голову на большие лапы и высунув розовый язык. Его карие пронзительные глаза смотрели на меня с любопытством, и я не удержалась от того, чтобы потрепать пса между ушей. Вместо обыкновенного вечера студентки магистратуры, я без сил валялась на ковре, лежа на животе и дрожа от озноба, несмотря на надетый свитер и разожженный камин. В высоком зеркале, что стояло неподалеку, отражалось мое бледное лицо с покрасневшими от недосыпа зелеными глазами и небрежным пучком, из которого изрядно выбились пряди.
Черный пес решил придвинуться ко мне ближе и положить свою тяжелую голову мне на руки.
Я все-таки занялась вязанием.
— Ты смял мои записи, — мягко улыбнулась я псу, который судя по всему пытался меня утешить.
Помимо меня, Рика и нитей со спицами на красном ковру также лежали многочисленные листы, исписанные черными чернилами от края до края. Несмотря на отсутствие нужной литературы под рукой и то, как тяжелы были воспоминания, я все же попыталась проанализировать произошедшее.
Анализ меня пугал. Сильно. До дрожи. Загонял в тупик, потому что произошедшее было попросту невозможным. Чтобы совершенно здравомыслящий человек превратился в Тримеру по одному лишь желанию? Чтобы монстр Мертвых Земель был столь разумен, что действовал будто по плану? А у Флоренс Белл определенно был четкий план: вызвать стаю чудовищ и убить двух (возможно больше) членов королевской семьи. Смерть виконта Дорео для монстра была лишь досадным недоразумением, виконт просто… мог помешать.
И червоточина. Она не была похожа на обычные переходы сквозь пространства. Это было что-то другое, какая-то неизвестная магия, берущая силы из крови.
Настроение было хуже некуда: сказывались, как я думала, и переутомление, и невозможность отвлечься на книги и… О другом я старалась не думать, чтобы не вызвать очередной приступ.
Рик вдруг поднялся на все четыре лапы и угрожающе зарычал.
— Рик? — воскликнула я, прослеживая за его взглядом. — Что случил…
В дверях, прислонившись к косяку и сложив руки на груди, стоял господин Блеймонд и прожигал меня темными глазами, выражение которых я едва могла разгадать. На нем была белая рубашка и черные брюки, заправленные в высокие сапоги для езды на лошади.
— Интересная у вас зверушка, — сказал он хрипло. — Почему вы лежите на полу?
Я растерянно оглядела ковер, свою смятую юбку, которая уже неприлично приоткрывала ноги и поспешно поднялась.
Меня пошатнуло. Комната завертелась, словно я каталась на безумном аттракционе, к горлу подступила тошнота, и упасть мне не дали лишь сильные руки, которые по обыкновению были облачены в кожаные черные перчатки. Рик зарычал громче, но потом неожиданно замолк, стоило господину Блеймонду кинуть на пса свой взгляд.
От мужчины пахло терпким мускусным ароматом, из-за чего дурноты сразу изрядно прибавилось. Я уперла руки ему в грудь и попыталась отодвинуться.
— Благодарю вас. Я в порядке.
— Нет. Вы не в порядке.
Господин Блеймонд на миг сжал мои плечи и отпустил. Я тут же отошла на шаг, пытаясь рассмотреть эмоции на его холодном лице.
В гостиной повисла тишина. Стало до жути неловко.
Я терпеливо ждала, пока мужчина скажет хоть что-нибудь, прошла не одна и не две секунды, прежде чем тот подал голос:
— Вы вяжете, Ария?
Я нахмурила брови и растерянно пробормотала:
— Да. Почему вы спрашиваете?
— Я рад, что вы занимаетесь этим безобидным занятием.
Мужчина скользнул по мне странным взглядом… неоднозначным. Тяжелым, пристальным.
Я не знала, что ответить, поэтому решила промолчать, принявшись разглядывать замершего рядом Рика, который навострил уши, словно прислушиваясь к нашей беседе.
— Свяжете мне шарф?
Я подняла голову, чтобы всмотреться в темные глаза напротив и опешила:
— Что?
— Свяжите мне шарф, Ария.
Я буквально потеряла дар речи.
— Хорошо, как вам будет угодно, господин Блеймонд… Но цвет…
Ярко синие нитки совсем не подходили сильнейшему Заклинателю Эленейроса, а возможно, и всей Империи Шаттергард.
— Мне нравится, — мужчина сделал паузу, внимательно смотря на мою родинку под глазом, и прохрипел: — Синий.
Я старалась не забивать голову всякой ерундой и не анализировать странное поведение мужчины, просто принимала происходящее, как факт. Хочется человеку шарф, будет ему шарф — меня это нисколько не волнует и не трогает.
Герцог Блеймонд перевел взгляд куда-то за меня и выше, я неосознанно посмотрела туда же — в дверях, словно дурацкое дежавю, стоял Киллиан. Господин Блеймонд сделал шаг, равняясь со мной, и во взгляде светловолосого мага сверкнула такая злость, что мне хотелось немедленно спрятаться под одеялом, словно ребенок, которому приснился кошмар. Но вместо этого я сдвинулась со своего места и встала перед герцогом.
Потому что безумный взгляд направлялся именно ему, а я больше не желала никаких происшествий.
— Ария, иди в мой кабинет, — в тишине гостиной голос Киллиана прозвучал ужасающе.
Он говорил ледяным тоном, просверлил меня взглядом, но я понимала — он злился не из-за меня. Возможно.
— Она отправляется со мной в Гоэль, — ровно сказал господин Блеймонд, протягивая мне руку. — Ария уже задержалась в Межлесье, ей пора возвращаться домой.
Киллиан прищурился и усмехнулся:
— Вы уже перешли на имена? Какая прелесть, Равеллиан, — и жесткое: — Она останется здесь. Даю тебе минуту, чтобы попрощаться. Рик, место.
Пес был очень преданным, души не чаял в своем хозяине — мне было сложно это понять. Обрадовавшись появлению Киллиана, скакал возле него, как сайгак, а услышав свое имя, успокоился и чуть ли не ползком подошел к мучине, чтобы лечь к нему в ноги.
Герцог тем временем смотрел исключительно на меня, напрочь игнорируя кронпринца, и дожидался, пока я приму его руку. По всей видимости — чтобы переместиться. Я вздохнула.
— Все в порядке, господин Блеймонд, — сказала я, улыбнувшись. — Я в безопасности, не беспокойтесь обо мне. Как только я вернусь в Гоэль я отправлю вам письмо.
И шарф. Но об этом я разумно умолчала.
Лицо герцога помрачнело, а губы сжались. Он опустил руку и сухо
