Легенда о Монтрозе - Скотт Вальтер

— Сами вы, милорд, — живо проговорил сэр Дункан, — конечно не можете действовать ни саблей, ни пистолетом. Вам надо удалиться на борт судна. Голова ваша дороже наших голов, а рука не принесет столько пользы, сколько рука простого солдата.

— Ни за что! — проговорил Аржайль голосом, в котором слышна была борьба гордости с сомнением. — Я не дам повода говорить, что Аржайль бежал от Монтроза. Если я не могу теперь сражаться, то могу все-таки умереть среди своих.

Целая толпа предводителей отрядов приступила к Аржайлю, упрашивая его передать главное начальство сэру Камбелю и Аухенбреху, а самому наблюдать только в каком-нибудь безопасном месте за ходом сражения. Хотя жизнь Аржайля не представляет подвигов особой отваги, но мы все-таки не смеем обвинять его в недостатке храбрости. Аржайль наконец согласился на убеждения, и под прикрытием всадников удалился к берегу озера, откуда и был перевезен на судно, с которого мог без всякой опасности следить за ходом битвы.

Сэр Дункан долго простоял на берегу, не сводя глаз с лодки, уносившей Аржайля. Сердце Арденвура замирало при мысли, каким толкам и пересудам мог подвергнуться настоящий его поступок.

Громкие крики выведи его из задумчивости и заставили поспешить к своему посту на правом фланге войска. Удаление главнокомандующего не ускользнуло от взоров его внимательного противника Монтроза.

— Они верно поехали поставить коней своих в безопасное место, — заметил Дольгетти, указывая на группу на берегу озера.

— Ошибаетесь, — насмешливо возразил Монтроз. — Они прячут вовсе не лошадей, а своего дорогого начальника. Майор, дайте знак к нападению!

Глава VII

Вестники крови и смерти — волынки и трубы послужили сигналом к приступу. Более двух тысяч солдат радостно вскрикнули в ответ на этот сигнал, и горное эхо много раз повторило их крики. С военным фанатизмом, вошедшим в пословицу, бросались горцы на неприятеля. Заметив, как гибельно действуют ружья дисциплинированного войска, горцы Монтроза всюду кидались врукопашную, и в двух пунктах успели привести неприятеля в замешательство. Битва была отчаянная; ни та ни другая сторона не уступали ни пяди земли. С обеих сторон пало много раненых и убитых. Но вот на левом фланге храбрый и опытный Арденвур, временно успел взять верх. Внезапными нападениями ему удалось произвести замешательство в рядах неприятеля. Однако порядок в войске Монтроза вскоре был восстановлен вовремя подоспевшим ирландским резервом, сильный и беспрерывный огонь которого заставил Арденвура забыть о своем маневре и довольствоваться обороною. Между тем, Монтроз, приказав Дольгетти следовать за собой, успел под прикрытием деревьев, разбросанных по полю битвы, перевести кавалерию на другую сторону к правому флангу и там отдал приказ трубить к атаке. Звуки труб и потом лошадей произвели панический страх в среде аржайльцев. Горцы того времени ничего так не боялись, как конницы. Уже одна фигура Дольгетти, закованная в латы, на коне, прыгавшем в такт с сабельными ударами, наводила ужас на суеверных дикарей. Войско Аржайля стало отступать и наконец обратилось в бегство по направлению к озеру и во все стороны. Смерть Аухенбреха, павшего в то время, как он старался восстановить порядок, еще более подействовала на бежавших аржайльцев. Желая поддержать и остановить пораженных страхом солдат, Арденвур бросился вперед, но эта попытка была для него гибельной. Он очутился среди неприятеля, от которого отбивался с храбростью льва.

— Э… да это никак тот господин, что удружил мне квартирою у Аржайля, это сэр Дункан! — вскричал Дольгетти, увидав Дункана, боровшегося с каким-то горцем, и подъехал к нему с поднятою саблей. Сэр Дункан ответил на этот возглас выстрелом из пистолета, который не попал однако же в майора, а лишь убил наповал его Густава. Между тем стоявший позади сэра Дункана, Ренольд, пользуясь этой минутой, ударил его саблею в крестец.

— Бездельник! — крикнул подъехавший Аллан Мак-Олей, — как смел ты ударить? Разве я не отдал приказа взять сэра Дункана живым? Ирландская собака! Я размозжу тебе голову!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Они стояли теперь совершенно одни, и минута эта показалась Мак-Игу как нельзя более благоприятной для его мести.

— Если мне суждено умереть от руки, запятнанной кровью близких моему сердцу, — крикнул он в ответ на угрозы Аллана, — то пусть же ты умрешь от моей.

Сказав это, он так неожиданно ударил Мак-Олея, что тот едва успел отразить удар щитом.

— Это что значит, наглец? — крикнул Аллан.

— Это значит, что я Ренольд Мак-Яг! Сын тумана! — отвечал Ренольд.

Между ними тотчас же завязалась отчаянная борьба, и после нескольких ударов Ренольд упал, глубоко раненный в темя, а Мак Олей, наступив на него ногой, готовился уже поразить его саблею, как вдруг был остановлен внезапным вмешательством майора Дольгетти, только что выбравшегося из под своего Густава, вместе с которым он упал.

— Вложите в ножны вашу саблю! — крикнул он Аллану, — и не троньте этого человека, потому что он находится под моим покровительством.

— Дурак! — крикнул Аллан. — Убирайся прочь и не смей становиться между тигром и его добычей.

Но Дольгетти продолжал стоять над Ренольдом и защищать его. Борьба Аллана с Мак-Игом не была замечена окружающими, занятыми грабежом, но ее заметил Монтроз и направился к дерущимся. Увидав, что теперь на сцену явился майор, он пришпорил свою лошадь, и тотчас же поняв причину схватки, придумал средство прекратить ее.

Он пришпорил свою лошадь.

— Ну, не стыдно ли вам, господа? — вскричал он, — заводить ссоры среди такого победоносного дела?

— Не я виноват. Зачинщик Мак-Олей! — отвечал Дольгетти. — Он напал на человека, находившегося под моим покровительством.

— А он осмелился остановить поток моей справедливой мести! — кричал Аллан.

— Это непростительно, — снова начал Монтроз, — заводить ссору в то время, как у нас столько дела. На колени, майор Дольгетти!

— На колени! — повторил майор. — Нет, я не привык к такого рода приказаниям.

— Несмотря на это, я, именем короля Карла, повелеваю вам встать на колени! — повторил Монтроз.

Дольгетти с заметною неохотою исполнил этот приказ, а Монтроз слегка коснулся тупым концом сабли до его плеча и произнес:

— В награду за храбрость, оказанную вами сегодня, именем и властью нашего монарха, короля Карла, возвожу вас в рыцарское достоинство. Будьте достойны, храбры и счастливы в вашем новом звании. А теперь, сэр Дугальд, извольте отправляться к вашему посту, соберите ваших удальцов и займитесь преследованием неприятеля, направившегося к озеру. Не вдавайтесь слишком в глубь страны, но и берегитесь излишней осторожности. Ну, сэр Дугальд, на коня и марш!

— Да на какого коня прикажете мне сесть? — жалобно проговорил вновь пожалованный рыцарь.

— Я дарю вам своего собственного коня, — отвечал Монтроз. Я думаю, что он вам понравится; ну, скорее исполните мое поручение.

Сэр Дугальд мастерски сел на подаренного коня и, высказав свою просьбу на счет подания помощи несчастному Ренольду, полетел исполнять поручение.

— А вас, Аллан Мак-Олей, — обратился Монтроз к мрачному горцу, — вас, обладающего такими большими сведениями в военном деле, я вдруг нахожу здесь в ссоре с человеком, подобном этому Дольгетти. И из за чего же? Из за презренной жизни врага! Идемте отсюда, друг мой! У меня есть для вас другие занятия. Победа привлечет на нашу сторону Зефорта, к которому я посылаю храброго полковника Хея. При Хее должен находиться кто-нибудь из горных дворян, равных по происхождению Зефорту, чтобы иметь достаточный вес в его глазах. К тому же вам известны все горные проходы, равно как нравы и обычаи горцев. Вот поэтому-то я попрошу вас отправиться к полковнику, получившему уже мои приказания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})