Лик над пропастью - Иван Любенко

Все бы хорошо, но рано или поздно коммерсант, не платящий мзду, начинает раздражать не только чиновников, но и конкурентов, вынужденных «кормить» местную власть. Вот и полетели из высоких кабинетов грозные предписания в контору Белоглазкина: мол, нарушаете правила: скважины находятся слишком близко друг от друга, тогда как по циркуляру положено отводить на каждую не менее пяти квадратных верст. Получив первый запрет на бурение в уже подготовленном месте, молодой инженер побелел от ярости. Кому, как не ему, было известно, что разработки Кампуса иногда располагались на расстоянии 25 саженей друг от друга! Такое варварское отношение к природным залежам неизбежно вело к тому, что запасы газа быстро истощались, дебет месторождений падал и топливо на брошенных участках приходилось откачивать специальными насосами.

Походы по присутственным местам ничего не дали. Городской голова Боярков просто отказался встречаться с Белоглазкиным, не говоря уже о губернаторе. А чиновник, подписавший злосчастное письмо, лишь разводил руками и указывал на существующие правила газодобычи.

Понимая, что источником запретов является влиятельные господа Кампус и Тер-Погосян, Илья Белоглазкин пришел к выводу о необходимости встречи с ними, хотя душа к этому не лежала. Все, однако, решилось само собой. Ближе к вечеру у него затрезвонил телефон, и какой-то человек попросил подъехать в контору «Ставропольского товарищества по исследованию недр земли» к девяти пополудни для переговоров. Случилось это в тот самый, роковой для Тер-Погосяна, день — 13 сентября.

II

— Вот поэтому я и пришел к вам, — откинувшись на спинку кожаного кресла, выговорил молодой высокий человек с зачесанными назад волосами, орлиным носом и глазами навыкате.

— Да, история, — задумчиво протянул Ардашев. — И вы, зайдя в кабинет к Тер-Погосяну, никого не заметили?

— Да нет же! Он лежал на столе, вокруг натекло довольно много крови, но я никого не видел. Хотя, — он закусил губу, — штора немного колыхалась…да, это было, но, возможно, из-за сквозняка.

— А вы, случаем, дверь не забыли притворить?

— Да нет, — замялся Белоглазкин, — скорее закрыл, хотя и не уверен. Скажите, а вы мне верите?

— Стараюсь понемногу.

— Могу я рассчитывать на вас?

— К сожалению, Илья Дорофеевич, пока идет следствие, адвокат не вправе вмешиваться в этот процесс. Однако мне никто не запрещает давать клиентам советы.

— И все? А я слышал, что довольно часто вы отыскиваете настоящих душегубов, оправдывая тем самым невиновных.

— Вы ошибаетесь, — холодно заметил присяжный поверенный. — Не «довольно часто», а всегда… Я всегда нахожу преступников.

— Вот-вот, — обрадованно закивал инженер, — потому я к вам и пришел. Разыщите убийцу, пожалуйста.

— А не рано ли об этом говорить? Вас ведь пока даже на допрос не вызывали.

— Но вы уже начали оказывать мне помощь. И потом, я хотел бы иметь уверенность, что у меня появился надежный защитник. Простите, сколько будут стоить ваши услуги?

— Первый этап — назовем его консультационным — обойдется вам в сто рублей. Если же дело примет серьезный оборот — допустим, вам предъявят обвинение или заключат под стражу, — то к этим деньгам надо будет добавить еще девятьсот, то есть всего — тысяча.

— Я согласен. И хочу заплатить прямо сейчас. Я как раз прихватил с собой ровно столько. Вот, пожалуйста, — он достал из внутреннего кармана пиджака портмоне и, выудив оттуда несколько купюр, бережно положил их на кофейный столик.

— Хорошо, если вам так удобно — можно заплатить и авансом.

Белоглазкин пробарабанил пальцами по подлокотнику и спросил:

— Но каким образом полиция может узнать, что я в самом деле оказался на месте преступления? Меня же никто не видел. Да и отпечатков пальцев я не оставил.

— Отсутствие дактилоскопических следов — это несомненный плюс, но успокаиваться рано.

— Конечно-конечно. — Он потер ладонью лоб. — Есть еще один момент, о котором я обязан вам рассказать. Знаете, когда я понял, что произошло самоубийство и на столе полным-полно крови, я аккуратно смахнул одну капельку.

— Зачем?

— Чтобы помазать ею руки. — Он тяжело вздохнул и объяснил: — Видите ли, последнее время я довольно часто посещаю Коммерческий клуб и коротаю время за ломберным столом. А у нас, у картежников, существует поверье, что если помазать руки кровью самоубийцы, то фортуна никогда не подведет.

— Вот оно что! А я все понять не мог, кому понадобилась кровь на приставном столике?

— Так вы заметили?

Ардашев кивнул головой.

— Но потом я сразу же надел перчатки. Так что моих отпечатков пальцев, как я уже говорил, там не должно быть.

— К сожалению, я вынужден вас огорчить: вами все равно займутся.

— Но почему?

— Тут много причин. Во-первых, мы не знаем, кто звонил на ваш телефон. Этот человек не представился?

— Нет. Его голос мне незнаком, но…

— Что?

— Мне кажется, что я как будто уже с ним когда-то разговаривал.

— Странно: голос вам его незнаком и в то же самое время вы считаете, что с ним общались?

— Да. Именно так. Но я не могу это объяснить.

— Хорошо, давайте порассуждаем. Итак, что необычного могло быть в его речи: ударение в словах, покашливание или легкое заикание? Что?

Он потер ладонями виски.

— Не знаю… нет… не помню.

— Ладно. Давайте на время оставим это. Я уверен — рано или поздно вы обязательно вспомните; и хорошо бы, если бы вы это сделали до того, как убийца известит полицию о вашем визите в контору Тер-Погосяна.

— А если мне телефонировал, допустим, его секретарь?

— Легче от этого не станет. Вас все равно заподозрят в смертоубийстве.

— Но почему?

— Вы — конкурент, и у вас есть мотив.

— Но это же одни догадки! Нет никаких свидетелей!

— Это вам только кажется, что их нет. Глазом не успеете моргнуть, как они появятся. Прежде всего судебный следователь составит список подозреваемых. В нем, безусловно, окажетесь и вы. Затем он попытается узнать, где вы находились в предполагаемое время совершения преступления. Алиби, как выяснилось, у вас не имеется. Более того, вы же нанимали экипаж, да? И, вероятно, говорили кому-нибудь, что собираетесь к Тер-Погосяну, так?

— И что-о? — опасливо потянул Белоглазкин, втягивая голову в плечи.

— Телефонистка, возможно, вспомнит, что соединяла контору Тер-Погосяна с вашим номером, а извозчик после проведенного опознания укажет дом, где вас оставил; заодно припомнит и время. Оно совпадет с часом убийства. Итоговую черту подведут ваши подчиненные. Они поведают судебному следователю о вашем намерении встретиться с почившим в пятницу, 13 сентября. Как изволили убедиться, хорошего мало. Кстати, а вы случаем не были в Клубе восьмого марта? В тот памятный весенний вечер и состоялась известная игра в «девятку». Я полагаю, вы слышали о деле Маевского?

— Да, я был в тот вечер, только сидел за другим столом.

— Это тоже не добавляет вам шансов.

— Что же мне делать? — инженер нервно задергал коленкой.

— Пока ничего. Живите, работайте.

— Но как же можно спокойно работать, если меня в любое время могут арестовать? — Он посмотрел в окно и, будто увидев что-то ободряющее, решительно проговорил: — А вы правы. Я буду искать газ во что бы то ни стало! Да-да, именно газ, а не нефть! Я глубоко убежден, что неподалеку от Ставрополя имеются гигантские запасы природного топлива. Они несравнимы с теми незначительными объемами, которые мы выкачиваем в самом городе. Скажите, вам случалось бывать на Рыбном озере?

— Конечно. Я даже исхитрился поймать там карася, но, говоря словами Чехова, «такого маленького, что впору ему не на жаркое идти, а в гимназии учиться». А что?

— Там происходят довольно таинственные явления: рыба, как и вода, то появляется, то неожиданно исчезает. Представляете, вы просыпаетесь утром, а озера — семь верст в длину и три в ширину — как не бывало! На его месте лишь мокрая лужа в две сажени диаметром! Немецкие колонисты, живущие на хуторе Иоганесдорф, считают, что рядом находится подземелье, заполненное водой. Когда подземное озеро переполняется, то появляется Рыбное, но стоит уровню воды под землей понизиться, как оно исчезает! Бытует мнение, что в кромешной темноте живут не только водоросли, но и, вероятно, диковинные рыбы, исчезнувшие с нашей планеты миллионы лет назад.

— Вот где надо было искать целакантуса! — с улыбкой воскликнул Ардашев.

— Простите, кого?

— Так называют ископаемую рыбу, сохранившуюся каким-то чудом на Мадагаскаре. Три года назад за ней на остров отправилась экспедиция, снаряженная ставропольскими купцами. Вояж удался, и теперь останки этого существа выставлены для обозрения в нашем музее. Да вот только стоило ли так далеко забираться, если, возможно, всего в нескольких верстах от города сохранился реликтовый доисторический оазис?