Заговор черных генералов - Вадим Хлыстов

Подполковник с некоторым недоумением попросил уточнить:

– Погодите, дополнительные чувства – это ведь дополнительные органы?

Отец Иннокентий ободряюще улыбнулся Стасу, как профессор на лекции, услышавший правильный ответ от студента:

– В самую точку, Станислав Федорович. В природе есть чрезвычайно интересное пресмыкающееся, которое с первого взгляда трудно отличить от обычной ящерицы. Оно известно под названием гаттерия. Внутренне строение гаттерии напоминает строение змеи, крокодила, черепахи, рыбы, вместе взятых. А внешне – ящерица и ящерица. Может, немного необычная, но взглядом мазнете по ней и не обратите никакого внимания. А внутри – это симбиоз, по меньшей мере, четырех животных. Заметьте, я не придумал ничего особенного и фантастического.

– Примером с гаттерией вы хотите сказать, что ваши «подопечные» обладают дополнительными внутренними органами?

– Да, есть все основания так думать. И, по всей видимости, не одним, а сразу несколькими. Зафиксированы случаи, когда эти существа убивали просто взглядом или голосом. Принуждали целые группы людей совершить самоубийство. Надеюсь, вы понимаете, какой силой внушения надо обладать, чтобы одномоментно заставить толпу в тысячу человек «забыть» инстинкт страха смерти и добровольно перерезать себе горло? Есть не совсем подтвержденные данные, что они могут очень быстро перемещаться на большие расстояния и воспламенять предметы взглядом. Какие органы при этом они задействуют – совершенно неизвестно. Обобщая, можно констатировать нелицеприятный итог. Мы просто не знаем – кто они. Может, это другая ветвь человечества, а может, это совсем не люди. Может, просто уроды. А может, действительно колдуны или даже демоны. Но они – прошлое и настоящее человечества. Вот это Церковь осознает в полной мере.

Последние слова архимандрит проговорил с затаенной яростью исследователя, давно и безуспешно бьющегося над очень важной проблемой, к решению которой он никак не может подобрать ключ и о которой он, по воле обстоятельств, не мог никому рассказывать.

Я решил помочь ему:

– Но это еще не все, правильно? Вы, кажется, что-то недоговариваете. Или вас что-то смущает.

– Да, это так, Андрей Егорович. Понимаете, на первых страницах Библии написано, что Творец создал человека по Своему образу и подобию. Мы настолько заездили это выражение, что мало вдумываемся в его смысл. Я считаю, что Бог не может разговаривать с людьми аллегориями. Как человек глубоко и искренне верующий, уверен, что рукой тех, кто писал Ветхий и Новый Заветы, Талмуд или Коран, водил Господь. Это книги для всех, а не для избранных. И значит, все, что написано, – должно быть понятно даже простому пастуху. В священных книгах не может быть никаких двойных или тройных смыслов, скрывающихся друг под другом. Не поймет пастух сложные построения, для которых нужно абстрактное мышление. А если не поймет, значит, неверно истолкует. А нужно ли Творцу неверное истолкование Его слов? Согласитесь, что нет. Так вот, если вернуться к фразе – «по образу и подобию», то мы должны обладать всеми возможностями Создателя. Или, по меньшей мере, в нас должен быть заложен потенциал таких возможностей. Как пример, в Библии очень часто встречается фраза – «явился Господь перед ним». Говоря современным языком, Творец мгновенно переместился из одной точки в другую и предстал перед нужным Ему лицом. Вот скажите, господин Егоров, что сделает обычный человек, чтобы переместиться, скажем, из Москвы сюда, в Сергиев Посад?

– Ну первым делом выйдет из дома и сядет в трамвай или возьмет пролетку, чтобы доехать до вокзала…

– То есть он не может по своему желанию мгновенно здесь очутиться, правильно?

– Естественно.

Архимандрит горько рассмеялся:

– Другими словами, он будет пользоваться инвалидным креслом, имея потенциал бегать как спортсмен, господин государственный секретарь.

– Подождите, я, кажется, начал понимать, к чему вы клоните. Вы хотите сказать, что некто постоянно подсовывает людям костыли, говоря, что они инвалиды, и всячески не дает возможность быстро бегать?

Он кивнул, соглашаясь со мной:

– Вы правильно поняли мою мысль. Пусть Бог накажет меня за грубое выражение, но какая-то мразь подложила человечеству костыль под названием «колесо». И та же сволочь подсунула еще и инвалидное кресло – два кремня, чтобы он смог с помощью искр развести костер. Попробуйте представить себе Творца, по образу и подобию которого созданы все мы, сидящим на корточках, сопящим от усердия и разводящим огонь таким примитивным способом?

Я озадаченно посмотрел на отца-инквизитора и развел руками. Н-да, как интересно он повернул разговор:

– Не укладывается в голове. Особенно это ваше «сопящим от усердия».

– Вот видите. Но почему тогда подавляющее большинство людей очень спокойно совмещают в своем сознании два несовместимых понятия – «по образу и подобию Создателя» и битье по пальцу камнем, прыганье с руганью на одной ноге от боли, когда осуществлялась первая попытка зажечь огонь?

– Вы подразумеваете некое воздействие вроде массовой промывки мозгов?

– Нет, совсем не так. Не массовое, а точечное. Кто-то появляется в нужное время в нужном месте, или, говоря другими словами, – в узловой точке развития человечества, и незаметно подталкивает конкретное лицо к тому или иному решению. Если окинуть ретроспективным взглядом сумму этих решений, то перед вами встанет нелицеприятное зрелище. Практически всегда в такой узловой точке люди из двух судьбоносных решений выбирают наихудшее.

Я задумчиво помешал ложкой чай в стакане, потом поднял взгляд на архимандрита:

– Добыча первого огня с помощью кремня, а не силой мысли?

Он в ответ безнадежно вздохнул:

– Ситуация еще страшнее, Андрей Егорович. Надеюсь, вы понимаете, что попытки зажечь огонь с помощью мысли, или воли, если угодно, как Творец, производились неоднократно. Но из этих всех пытавшихся, если вы оглянетесь вокруг, не выжил никто. А вот те, кто кремнем стучал о кремень, – выжили и продолжают успешно плодиться. Странно, правда?

– Даже более чем…

Голос главы православной инквизиции почти понизился до шепота:

– Скажу больше, господин государственный секретарь, если мы уже начали говорить про юность человечества. Все родители знают, что у ребенка наступает определенный возраст, когда он начинает страстно, с широко открытыми от удивления глазами исследовать окружающий мир, изматывая нервы вечным «почему», а потом, немного позднее, взахлеб перечитывать все имеющиеся в доме книги. Особенно при этом страдают всяческие популярные энциклопедии, которые зачитывают до дыр. Представляете, что будет, если в этот период спрятать в чулан всю библиотеку, а оставить на столе, якобы случайно, скажем, «Пособие по изготовлению бомбического устройства в домашних условиях»?

– Потребуются костыли или инвалидное кресло. Если повезет…

Архимандрит внезапно, став при этом очень похожим на матерого волчару, защищающего свою стаю, уставил на меня указательный палец и с тихим бешенством проговорил:

– Вот именно. Вот именно, господин Егоров. Понимаете, человеческих детей век от века становится все больше и больше, и среди них может найтись тот, кто эту гнусную «бомбическую» брошюру может случайно порвать и выбросить не читая, а сам полезет в чулан, за спрятанной библиотекой. И меня гложет отвратительное предчувствие, что в самом ближайшем будущем всем нам уготовлена грандиозная бойня, по сравнению с которой Первая мировая и Гражданская войны покажутся просто дружеской потасовкой. А все для того, чтобы в огне этого пожара сгорел ребенок, который уже начал спускаться по лестнице в чулан к тем спрятанным прекрасным книгам. Эти, – последнее слово он проговорил как сплюнул, – уже решили все за нас. За вас и меня. Это унижает до глубины души, которую в меня вложил Создатель. Бесконечно унижает как высшее творение Бога, по образу которого я создан. И я готов пойти на все, чтобы пусть не наше поколение, но наши дети или внуки вытащили наконец из того чулана спрятанную от них библиотеку.

Я сделал глоток уже остывшего чая и аккуратно поставил стакан на блюдечко:

– Ваши мысли очень интересны, отец Иннокентий, но возникает закономерный вопрос – зачем от людей прятать знания об их возможностях?

– Да тут как раз все прозрачно ясно, Андрей Егорович, – с внезапной горячностью встрял Стас, – это ведь так приятно быть первым парнем на деревне. Все местные девчонки безропотно, гм… проявляют благосклонность, а мужики боятся твоих кулаков. И чарку подносят из опаски, чтобы не прибил вдруг с дрянного похмельного настроения. Ну встаньте на место этого «первого парня», внезапно узнавшего, что в селе подрастает мальчишка, который прекратит его шалости на сеновале и может вообще оторва… э-э-э… усечь часть тела, так беспокоящую родителей этих барышень.