Газета Завтра 468 (46 2002) - Газета Завтра Газета

Планы на начало дорогостоящего дела строились не на пустом месте: началась вакханалия по разбазариванию российских движимых и недвижимых богатств, и за разрешительную подпись Бориса Исаковича стали платить астрономические суммы, которые окупались взяткодателями на порядок выше. Все делалось папиком ради сынков, которых хотелось обеспечить до седьмого колена. Если он мог получить 1 доллар в карман, а государство теряло при этом 500, Борис Исакович, не задумываясь, получал "свое". Любил шутить, что он, маленький бедный еврей, не может жертвовать в пользу большого богатого государства. Все деньги складывались на именные и анонимные счета Яшика и управляемые им. Борис Исакович боялся своей незаконной деятельности, тем более сомневался, что в случае чего сын будет вызволять его из тюрьмы, тратясь на адвокатов и взятки.

Свое поведение после получения пальца Яшик объяснял так: "Я же знал, что дальше этого они не пойдут. Да и зачем тебе палец? Ты же не пианист, обойдешься. Это даже хорошо: ты в Германии будешь говорить, что пострадал от русских фашистов, которые отрубили тебе его в ответ на отказ снять кольцо со звездой Давида. В милицию ты не обращался из-за угрозы смертью". Так, кстати говоря, Борис Исакович, перебравшись в Германию, и говорил. И когда я приехала в гости, пришедшая на чашку кофе соседка зло зыркала на меня, и вдруг, закатив глаза, простонала: "Борис, вы — святой человек! Так мило, забыв о чудовищном злодеянии, общаетесь с человеком, соплеменники которого такое с вами сотворили!"

Чтобы не подводить приятелей, оправдывающих перед немцами свое бегство из России всякими небылицами из серии ужастиков, я не стала выдавать известную мне подоплеку, а лишь заметила, что соплеменники фрау с соплеменниками Бориса и не такое творили, а он с ней общается очень мило. "Но это делала не я! Напротив, я осуждаю поведение немцев в то время, и это было в прошлом!" Я заметила, что и не я рубила палец страдальцу, тоже осуждаю действия злодеев, и это тоже было в прошлом, а в данный момент ни одной из оставшихся фаланг беспалого святого ничего не грозит. (Я еле сдержала себя, когдаэта же сердобольная фрау умирала от жалости к несчастным чеченцам, которых показывали тогда все западные СМИ, как мягких пушистых страдальцев).

Будучи трусоватым, Борис Исакович, исчислявший суммы на тайных счетах миллионами, вел в Москве скромный образ жизни, чтобы не подставиться с зарплатой в 100 долларов. Он знал, как на его место метят сослуживцы, которые только и ждут его просчета. Он и сам считал дни до пенсии, высчитал, сколько к тому времени будет на счетах, планировал сразу уехать в Германию, где будет вестись долгожданная роскошная жизнь. Младшему сыну ничего не говорилось о подпольных миллионах, поскольку парень был болтлив, хвастлив, стал бы выклянчивать деньги. Было решено купить ему практику в Германии сюрпризом.

Наконец, пенсия была оформлена, квартира убиенной вдовицы продана, деньги за нее из-за боязни везти с собой наличные тоже были переведены на счета Яшика, и Борис Исакович вместе с окончившим ординатуру Йосиком прибыл на ПМЖ в Германию в однокомнатную квартиру жены, живущей в ожидании красивой жизни на социальную помощь, которую она сумела оформить и на работавшего в Москве мужа.

Планы родителей переселиться в лучшее, чем 27-метровая халупа, жилье встретило недоумение "держателя семейной кассы". “Зачем вам больше? Балы хотите устраивать? Если есть деньги, то перебирайтесь". Ни к одному счету у папика не было доступа, а выдать что-то со "своего" Яшик категорически отказался, заявив, что он не меценат и разбазаривать "свои" деньги на родительские капризы не собирается. Поначалу отказался даже отдать деньги за проданную квартиру. Потом согласился поделить сумму на 3 доли: свою, брата и родителей, которые не смогли выпросить себе половину, каждому как отдельному лицу. "Муж и жена — одна сатана, как говорят в месте нашего бывшего проживания",— отшучивался Яшик.

Младший сын, узнав о том, что отец десятки миллионов долларов положил на счета брата, показавшего всем фигу, обозлился на всю семью, вытребовал у родителей их долю за квартиру, шантажом добился у Яшика ежемесячной выплаты в 2000 долларов (тот убедил не требовать большего, т.к. в случае заявления в полицию не получит и этого).

Когда социальная служба вызвала Яшика на предмет содержания родителей им, владельцем фирмы с миллионными оборотами, тот как-то отбрехался, а им вполне серьезно сказал, что ему дешевле нанять их убить, чем содержать. Подбодренные таким заявлением родители, не сомневавшиеся в решительности сынка, взяли у него в долг денег, наняли адвоката, который оформил им пенсии как жертвам фашизма.

Желающий быстрых легких денег Йосик включился в бизнес по доставке в Германию "девиц" из бывшего СССР, с родителями не общается, всем рассказывает, как "эти козлы его кинули".

Со старшим долго не общались, пока у матери не обнаружили опухоль. Позвонили Яшику, сообщили о предстоящей операции. Он пожелал выздоровления и отказался отвезти в больницу, поскольку планировал пойти в сауну, ни разу не навестил в больнице.

Движимый любопытством, надеявшийся на раскаяние сына, Борис Исакович навестил его в роскошном особняке и был угощен чашкой кофе, выпив которую, брел под дождем на автобусную остановку мимо гаража Яшика со стоящими там "порше", "ягуаром" и "мерседесом-6ОО".

РЕЗЕРВАЦИЯ

11 ноября 2002 0

46(469)

Date: 12-11-2002

Author: Сергей Рубцов

РЕЗЕРВАЦИЯ

До поселка Мундыбаш — два часа езды на электричке из Новокузнецка. Мундыбаш, расположенный в живописнейшей местности — своеобразные ворота Горной Шории. Знавший лучшие времена, Мундыбаш известен своей аглофабрикой, поставляющей продукцию для Кузнецкого металлургического комбината, и еще тем, что здесь некогда начинал свою успешную карьеру в должности дежурного по станции Аман Тулеев. Местные жители рассказывают, что недавно губернатор Кузбасса выделил средства на строительство нового вокзала на станции, и осчастливленные таким вниманием строительные подрядчики активно обсуждают, как достойно ответить на проявление тулеевской заботы... Одни предлагают установить памятную табличку: "Здесь жил и работал...", другие — не мелочиться и сразу поставить памятник в честь Амана Гумировича. Похоже, что все-таки ограничатся мемориальной табличкой, но — лиха беда начало, так и до экскурсий по тулеевским местам в Кузбассе недалеко. Для людей, незнакомых с нынешними кузбасскими реалиями, это звучит анекдотом, однако местных наблюдателей, успевших привыкнуть к "скромности" Тулеева, подобная информация удивить не может. Последнее увлечение кемеровского губернатора — "изобретение" региональных медалей "За особый вклад в развитие Кузбасса" и "За благотворительность", которые он очень любит вручать в торжественной обстановке. Это, очевидно, как-то утоляет больное честолюбие Тулеева, позволяет ему ощущать себя "президентом", "независимым и суверенным".

От Мундыбаша до райцентра Таштагол ведет одноколейная железная дорога. В 1939 году ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР издали Постановление, которое строго обязывало завершить строительство этой жизненно важной железнодорожной ветки, связывающей горнорудную базу Шории с КМК, в кратчайшие сроки. В труднейших условиях, накануне войны, в октябре 1940 года этот стратегически важный путь был построен. В те же годы получили свое развитие и большинство населенных пунктов округи, превратившихся из забытых богом шорских улусов в промышленные поселки, обслуживающие рудники и железную дорогу.

Амзас — типичный из них. Две с лишним сотни разбросанных в таежных распадках домов, примерно 400 жителей. Правда, коренных жителей этих мест, шорцев — в Амзасе нет. Аборигены проживают в основном в дальних таежных поселках, куда добраться зачастую можно или вертолетом, или на моторке по таежным речкам. Шорские поселки (их вернее было бы назвать резервациями) населены людьми, которые живут без работы, без электричества, без регулярного подвоза продуктов. Сами шорцы, когда-то прекрасные охотники-звероловы, теперь составляют вымирающую реликтовую этническую группу численностью около 15 тысяч человек. Если в советские времена о шорцах худо-бедно заботились (а до войны существовала даже Горношорская автономия), то сейчас их судьба абсолютно никого не волнует. "Реформы" подписали этому малому народу смертный приговор: повальное пьянство, туберкулез, безнадежность и деградация — вот характерные черты "быта" шорских улусов. Рассказывают, что накануне последних выборов президента в ряд таких шорских резерваций доставили тройной одеколон. Проявили заботу об "электорате"— мол, эти и одеколон выжрут, а на водку у них все равно денег нет...