Прощание кремлевского диггера - Елена Трегубова

Из– за всех этих долгих поисков издателя выход книги пришлось перенести на осень. Ad Marginem пообещал напечатать книгу в сентябре-октябре. Я с легким замиранием сердца думала об этом сроке: близость президентских выборов (в декабре) обещала не только придать еще большую сенсационность и без того взрывной для политической элиты книге, но и еще больше накалить зону риска, в которой я оказалась. Я специально заранее не говорила ничего о книге родителям, желая подарить им последние несколько месяцев спокойной жизни. Тем временем я получала прямо-таки физическое наслаждение от редакторской работы над книгой. Саша оказался идеальным издателем: он не попросил меня внести в текст ни одной коррективы и предложил:

– Ну вы просто сами еще раз перечитайте книгу и отредактируйте только то, что сами сочтете нужным.

Это стало для меня лучшей наградой после нескольких лет скрытой цензуры, установленной практически во всех московских редакциях после прихода Путина к власти – когда все статьи про Кремль даже в газете «Коммерсант» микшировались редактором, а мне под разными предлогами не давали публиковать политические комментарии. В какой-то момент я вдруг ПОНЯЛА, что на самом деле «Байки кремлевского Диггера» – это, по сути, моя личная газета. Раз ни одна из газет в России не в состоянии опубликовать то, что я хочу написать, значит, я издам свою персональную газету на 382 страницах. «И посмотрим, господа редакторы и цензоры, чья газета будет популярнее: моя, или ваши пресные и подцензурные»,– подумала я. Я не сомневалась, что книга станет бестселлером. И мечтала только об ОДНОМ: суметь додержать факт ее выхода в секрете, пока тираж не появится в

Москве. Я не строила никаких иллюзий и прекрасно отдавала себе отчет, что в предверии выборов возможны любые неадекватные действия власти, начиная с ареста тиража книги и кончая… – но, честно говоря, даже моей буйной фантазии не хватило, чтобы заранее вообразить себе то, что потом произойдет на самом деле. За пару недель до сдачи книги в типографию меня ждало еще одно испытание.

Поздно, около двух часов ночи, мы с моей подругой Никой Куцылло (той самой девушкой, которая провела несколько дней в обстреливавшемся Белом доме и написала об этом книжку) возвращались из кино. Ходили в «Атриум» рядом с Курским вокзалом, потому что в тот момент Ника снимала квартиру у своего однокурсника Володи Ленского (бывшего корреспондента НТВ в Нью-Йорке, теперь работающего на ОРТ) в доме, где магазин «Людмила», а кинотеатр там в соседнем здании. Я села в такси, стоявшее у «Атриума», простилась с Никой и поехала к себе на Пушкинскую. А через минуту водитель вдруг почему-то свернул с Садового кольца в переулок направо. Я почувствовала неладное и потребовала остановиться и высадить меня. Но тут сзади мне кто-то приставил к горлу нож и закричал: «Всё! Сиди тихо!» Оказалось, что когда я садилась в машину, то не заметила из-за затемненных стекол, что сзади прятался еще один человек. Видимо, он сидел на полу за сиденьем согнувшись, на корточках. Ну о чем еще можно было подумать в такой ситуации, когда у тебя сенсационная политическая книга готовится к сдаче в типографию? Разумеется, первой моей мыслью было: «это ПОХИЩЕНИЕ». Как же у меня отлегло от сердца, когда выяснилось, что этим добрым людям просто нужны мои деньги! Я отдала им по счастливой случайности оказавшиеся у меня с собой немаленькие наличные (кредитка их совершенно не заинтересовала, а наоборот, почему-то разозлила), и грабители выпустили меня из машины.

Позже в милиции мне сказали, что накануне рядом с Курским вокзалом (именно туда меня и пытались увезти нападавшие) нашли труп женщины. По-видимому, меня спасло то, что, едва сев в машину, я сразу набрала по мобильному Нику – по какому-то наитию, потому что волновалась, как она там одна дойдет до своего дома (200 метров). И когда на меня напали, я успела крикнуть ей в трубку: «Звони в милицию!» Как потом выяснилось, подруга моего крика уже не услышала: у меня успели выхватить телефон. Но бандиты-то этого не знали и, видно, испугавшись (мы совсем недалеко отъехали от «Атриума»), решили поскорее выпустить меня и на полной скорости смыться. После выхода книги я еще не раз вспоминала это страшное и вместе с тем чудесно закончившееся (ни одной царапины – хотя к горлу был пару минут приставлен нож) происшествие. В июле 2004 года, когда мы с Ленским, приехавшим на несколько недель в Москву из Нью-Йорка, собирались на дачу к Нике на день рождения, он попросил меня заехать за ним к «Атриуму».

– А-а, это где меня чуть не убили? – переспросила я.

– Нет, это где тебя чуть не убили В ПЕРВЫЙ РАЗ, -поправил меня Ленский. -Знаешь, по-моему, у твоего Ангела-Хранителя вообще очень натренированные крылья.

Дальше картинки стали меняться с быстротой калейдоскопа. 8 октября мой издатель Александр Иванов уехал во Франкфурт на Всемирную книжную ярмарку. К этому времени у нас с ним на руках было только семь так называемых сигнальных, типографских экземпляров моей книги. Из типографии нам сообщили, что весь тираж еще не допечатан, но будет готов вот-вот. Мой «Робеспьер» поделился со мной по-братски: две книги отдал мне, а пять взял себе. И повез для презентационных целей на книжную ярмарку во Франкфурт. Я осталась в Москве ждать тираж. Книгу печатали в обстановке строгой секретности не в Москве, а в городе Екатеринбурге (или в Ё-бурге, как называют его в книгоиздательской тусовке). Путь из екатеринбургской типографии до Москвы на грузовых машинах составляет примерно день. Однако ни через день, ни через два после обещанного срока фуры с секретным грузом из Сибири так и не появились. В день открытия Франкфуртской ярмарки мы, наконец, сняли конспирацию: издательство Ad Marginem официально выставило книгу на своем стенде на международной ярмарке. Радиостанция «Эхо Москвы» в тот же день назвала книгу «главной сенсацией, с которой во Франкфурт приехали российские издатели». Цитируя слова моего издателя, журналисты анонсировали книгу как «первый неофициальный портрет президента Путина, увиденный глазами не влюбленной в него женщины».

Весть о книге разлетелась по российской столице в секунду. Мой телефон просто взорвался: политики, журналисты, имиджмейкеры – все хотели немедленно получить книгу. Однако грузовики с книгами из Екатеринбурга все не ехали. Я пыталась связаться с работниками типографии через свое издательство, но мне отвечали, что печатники ссылаются на «технические причины» и просят подождать еще несколько дней. А еще через несколько дней директор типографии вообще загадочным образом исчез, передав через секретаря, что «уехал в отпуск». Ситуация сложилась парадоксальная: вся Москва уже знала о книге и бурлила, но физически достать ее было нигде невозможно. В том числе – книги не было и у меня! Те два экземпляра книги, которые мой издатель оставил мне, уезжая во Франкфурт, я сразу же раздарила двум своим друзьям: первую – главному редактору «Эха Москвы» Алексею Венедиктову на день рождения его радиостанции, а вторую – лидеру партии «Союз правых сил» Борису Немцову на его собственный день рождения (который, как на грех, случился на следующий же день после открытия франкфуртской ярмарки). Не знаю уж, с какого из этих двух экземпляров была сделана первая копия, но вскоре все партийные ксероксы в российском парламенте заработали на полную мощность. Через пару дней мне позвонил совершенно незнакомый корреспондент газеты «Ведомости» И заговорщицким тоном сообщил:

– Елена, мы только что прочитали вашу книгу! Скажите, это правда, что ваш тираж арестовали?

Я как стояла, так и села:

– Откуда же вы взяли мою книгу? Ее же еще нет в Москве!

– Ну, я не могу вам сказать, откуда я взял… Мне дали почитать ксерокопию…

Я бросилась звонить своей подруге Елене Дикун (бывшей журналистке кремлевского пула, которая в тот момент работала пресс-секретарем партии Немцова) и строго потребовала:

– Ленка, признавайся! Ту книжку, которую я подарила Немцову на день рождения, вы кому-нибудь давали ксерокопировать?

– Конечно, – не без гордости сообщила Дикун. Мы уже, наверное, копий двадцать сделали. Нам в политсовет партии такой суперский ротапринт только что завезли на выборы! Почти производственный! Твоя книга там уже в памяти. Две минуты – и четыреста страниц готовы!

– Ты что, сумасшедшая?!? – заорала я. – Немедленно прекрати это делать! Не срывай мне тираж! Ну, подумай сама, если сейчас ксерокопия попадет к кому-нибудь в Кремле, то тираж книги действительно арестуют и не пустят в Москву!

– Поздно, Трегубова, – примирительно сказала Дикун. – Только что корреспондентка «Интерфакса» прибежала и рассказала, что ей ксерокопию твоей книги во фракции коммунистов дали…

Ксерокопии «Баек» размножались с космической скоростью и в геометрической прогрессии: через неделю, по нашим с Дикун скромным подсчетам, по Москве гуляло уже не меньше 500 копий. В аппарате правительства, Думе и прочих органах власти шла тихая и незаметная для начальства работа по распространению «самиздата» в массы. Алексей Волин, бывший главный теневой пиарщик сначала Кремля, а потом Белого дома, специально заехавший к Дикун в штаб партии, чтобы взять себе ксерокопию, объявил мне по телефону: «Трегубова, последний раз я таким интересным способом читал только книжки Солженицына в своей комсомольской молодости. Нам тогда тоже копии на ночь почитать давали…»