Вызов Запада и ответ России - Анатолий Уткин

Первые сомнения в такой тактике, по мнению западных наблюдателей, испытал Иван Грозный. Он принялся читать римскую историю и, в отличие от своих предков, стал советоваться с немецкими капитанами и польскими изгнанниками. Это первое признание слабости и первые шаги навстречу. С Запада выписывается артиллерия итальянского образца, войско организуют немецкие офицеры. Царь Иван Грозный более всего любил итальянцев. Итак, с первых же контактов с Западом русские князья поняли, что существует элемент отсталости, и что наиболее простой способ его преодолеть — пригласить западных специалистов в Москву. Рыцарь в доспехах и на коне, приезжавший, в основном, из Германии мог смело рассчитывать на особое положение при дворе великого князя. Как минимум иностранец получал в Москве участок земли для дома, помощь в строительстве этого дома, право продавать алкогольные напитки на своем подворье, освобождение от налогов и престижную службу.

Характерно, что иностранцы, удивляясь отдельным чертам жизни московитов (отопление по черному, грубая пища и т. п.), все же воспринимали русских не как «туземцев» (а таким подходом исполнены все западные книги в этот век географических открытий), а как равных себе. Многие (скажем, Дж. Госей, глава московской конторы «Русского общества английских купцов» в 1571–1591 годах) считали русский язык «самым обильным и изысканным в мире». Самих русских они характеризовали «крупными полными людьми с рослым телом и широкими плечами, живым умом, склонностью к языкам… чрезвычайные любители металлических вещей, исключительно закаленные… лица у них крупные, сверху и снизу имеют сильную растительность», женщины лицом столь прекрасны, что превосходят многие нации (шведский дипломат Ганс Мориц Айрман). По религии русские «христиане, но схизматики, ибо исповедуют греческую веру» (голландский торговый агент Вильям Россель, 1604), но, увы, «у них нет ни школы, ни университета. Только священники учат молодежь читать и писать, что привлекает немногих» (французский офицер Жак Маржерет, 1601). Москва — больше Лондона и Парижа, таково мнение англичан и французов. Число торговых лавок в ней уже в начале XVII века превышало 40 тысяч.

Царь Иван Третий (1462–1505) был первым и единственным независимым восточноевропейским монархом, самостоятельно освободившимся от монгольского ига. В действительно судьбоносное время Ивана Третьего пролагались первые тропы послемонгольских западных связей Руси. Именно он, опасаясь за будущее московского государства, не имея особого выбора, первым обратился к Западу с призывом о помощи. Напомним, что это произошло в самый ранний момент становления Запада как Запада, когда Колумб развивал перед кастильской монархией свои планы прохода в Индию, португальцы огибали Африку, французский монарх Франциск Первый, так сказать, испытал обольщение Ренессанса, а в Англии завершилась борьба Белой и Алой Роз.

В ответ на призывы русского царя в Москве поселилось несколько пришельцев с Запада, проявивших себя в ремеслах и искусстве. Самым известным стал житель Виченцы Джанбатиста делла Вольпе, призванный царем наладить выпуск государственной монеты. Уже на той, ранней стадии контактов квалификация западных специалистов на Руси становилась общепризнанной. Врачом Ивана Третьего стал некто Николай Немчин («немец»). У наследника — Василия Третьего врачом был тоже немец по имени Булев. Нетрудно заметить, что первая волна западного влияния на Русь была связана с медициной, в которой Запад сделал несомненные успехи. Первые русские переводы с латинского представляли собой медицинские тексты, энциклопедии трав, трактат «Секретные откровения Аристотеля Александру Македонскому о подлинной природе мира, зависящей от биологии».

Постоянными становятся попытки римского первосвященника расширить за счет Руси ареал своего влияния. Папа Павел Второй попытался воспользоваться желанием царя жениться на племяннице последнего византийского императора Константина ХI, которая была обращена в римское католичество. Невеста — Зоя Палеолог (принявшая имя Софьи) прибыла в Москву через Ревель и Псков. Вопреки папскому желанию она все же приняла царское условие — в первом же русском городе была обращена в православие. Брак был заключен в ноябре 1472 г. Некоторые историки (скажем, А. Тойнби) увидели в факте этой женитьбы Ивана Третьего последний отзвук византийского влияния. Но событие кажется не столь однозначным. Софья выросла в Риме и в Москве ее звали «римлянкой». В связи с этим некоторые исследователи считают приезд бывшей католички в царские палаты началом вестернизации России. Первой среди всех стран Запада Италия становится полем приложения первых шагов западной дипломатии Кремля. Русские посольства открываются в Милане и Венеции. Оттуда в Москву в 1475 г. прибыл архитектор Аристотель Фьораванти и сразу же приступил к строительству в Кремле Успенского собора и Грановитой палаты.

Контакты с Северной Италией возбудили интерес Москвы к главным фигурам западной политики. Одновременно крупные государства Запада начинают проявлять интерес к диковинной стране европейского Востока. Уже через несколько лет последовал обмен посольствами на самом высоком европейском уровне. Посол Священной Римской империи Николас Поппель, ощущавший призвание католического миссионера, прибыл в Москву в 1488 г. Характерно его спонтанное желание сразу же взять под опеку, включить в зону своего влияния, поместить Москву в реестр подчиненных Западу земель. Он предложил России статус королевства в составе Священной Римской Империи, а Ивану Третьему — титул короля. Взаимное непонимание сторон уже тогда было чрезвычайным. Очевидного сопротивления латинству одной лишь православной церкви было бы достаточно для неприятия германских предложений. И главное: молодая Россия послемонгольского периода слишком дорожила своей свободой, это и обусловило, прежде всего, категорический отказ Ивана Третьего. Послемонгольская Россия искала свои каноны духовной жизни, свои формы государственности, свои подходы к решению общественных вопросов. Разумеется, мука монгольской неволи отразилась в душевном настрое и духовной конституции складывающейся нации. Но отличные от западных процессы продолжались и после Куликова поля и стояния на Угре. Специфически самостоятельное развитие Руси сказалось на ходе обретения национальных форм православной церковью, одним из главных столпов складывавшейся восточноевропейской цивилизации.

В жизни православной церкви исключительно важен конец пятнадцатого века, характерный внутренним идейным кризисом, в значительной мере определившим путь развития России. Конфликт идей, имевших (как все идейные конфликты средневековья) религиозную форму, касался основ национального самосознания, отношения к базовым ценностям жизни. Сформировавшиеся в лоне церкви два идейных направления — иосифляне и нестяжатели — столкнулись в борьбе за выработку главенствующей точки зрения на смысл мирской жизни, на труд, характер этого труда, на значимость упорства и совершенства в труде. Одно направление — иосифляне были своего рода русскими традиционалистами, идеалом которых было повиновение и покаяние. Лидер этого движения Иосиф Волоцкий не считал физический труд обязательным для монахов, его знаменем являлось суровое расписание монастырской жизни (нигде монастырский устав не был суровее, чем в его Волоколамском монастыре). Монахи как бы подавали миру пример строгой жизни, изобилующей наказаниями, но не трудовым потом. Мирская и трудовая аскеза здесь явно разошлись.

Второе направление — соперники Иосифа Волоцкого группировались вокруг Нила Сорского, идеолога так называемых нестяжателей, в чьем монастыре господствовали принципы равенства, самоотречения и, что очень важно, обязательного интенсивного труда. Осевой идеей нестяжателей, выступивших первыми русскими певцами трудолюбия, была апология труда во имя спасения души. Подобную точку зрения можно рассматривать как феномен русского религиозного развития на пути, наиболее приближенном к возникшему на Западе идеалу интенсивного, целенаправленного труда. Как полагают некоторые исследователи, учение Нила Сорского наиболее «близко стояло к идеологическим постулатам западноевропейской церкви — спасению через труд, идеалу «молись и работай», т. е. к тем идеям, воплощение которых в жизнь обеспечило Западной Европе «прорыв» в будущее, заложило основы «духа капитализма». Идеал «молись и работай» (через работу обретай спасение души) означал, что простой человек не делегирует свои права наверх, а сам решает все возникшие перед ним проблемы, решает «здесь и теперь», не откладывая на завтра, не перенося решение в другое место, т. е. делает выбор между рабством и свободой в пользу свободы, между интенсивным и экстенсивным путями развития хозяйства в пользу интенсивного, между решением своих проблем самостоятельно и их решением с помощью других людей, социальных слоев, этносов в пользу самостоятельности».