Охотницы за мужьями - Барбара Картленд

Часы тикали — минуты проходили — пять минут… десять… четверть часа…

Андрина испуганно подумала, что ей делать, если про нее вдруг забыли. Вполне возможно, что дворецкий отправился в буфетную и в памяти его напрочь стерлось, что какая-то посетительница дожидается его светлости.

Она размышляла о том, сколько еще можно оставаться здесь, не напоминая о себе кучеру наемного экипажа. Ведь он мог поднять скандал или просто уехать с ее вещами.

Напрасно девушка убеждала себя, что ее предположения абсурдны. Разумеется, герцог не сидит в одиночестве в своем особняке, ожидая, что какая-нибудь девица, вроде нее, явится к нему.

Несомненно, он занят с гостями. А может быть, он отдыхает или, наоборот, переодевается к обеду.

Андрина с опаской поглядела на часы. Было уже без десяти шесть, и так как большинство обитателей Чешира обедали очень рано, то, конечно, время было позднее с их точки зрения.

Но тут же она вспомнила рассказы Шарон о том, что принц-регент садится обедать не раньше семи, а иногда даже в половине восьмого.

Так ли это?

Ей казалось, что оглушительно тикающие часы как бы пожирали минуты.

Когда Андрина окончательно уверилась, что про нее забыли, дверь отворилась и дворецкий произнес тоном, каким судья зачитывает преступнику приговор:

— Его светлость готов принять вас, мадам. Прошу следовать за мной.

Андрина порывисто вскочила, но заставила себя идти медленно и с достоинством через холл вслед за дворецким.

Они прошли по широкому коридору и приблизились к двери, возле которой стояли два дежурных лакея.

При приближении дворецкого и Андрины лакеи одновременно распахнули двойные створки двери, и дворецкий громогласно объявил:

— Мисс Андрина Мелдон, ваша светлость.

Чувствуя себя так, словно она отправляется на гильотину, Андрина вошла в комнату.

Обилие книг сразу подсказало ей, что она попала в библиотеку. Ее взгляд скользнул вдоль стен, заставленных томами в кожаных переплетах, и уперся в мужчину, который стоял спиной к зажженному камину.

Андрина сделала шаг вперед и внезапно застыла на месте.

На какой-то момент она подумала, что задремала и ей приснился кошмарный сон, потому что перед ней был не старик, которого она ожидала увидеть, а тот самый джентльмен, который на почтовой станции назвался сэром Танкредом Уэнсли.

Молчание было гробовым, и Андрине пришло в голову, что сэр Танкред не менее изумлен, чем она сама.

Не отдавая себе отчета в том, что она произносит, Андрина спросила:

— Что вы тут делаете?

— Я только что собирался задать вам этот вопрос, — холодно ответил сэр Танкред.

Вид его внушал благоговейный страх. Выглядел он еще более величественно, чем накануне вечером. Андрина подумала, что это из-за того, что на сэре Танкреде был вечерний костюм.

Темно-синий атласный смокинг с длинными фалдами подчеркивал ширину его плеч, кончики воротника накрахмаленной сорочки подпирали подбородок, а шелковый шейный платок был завязан искусной рукой затейливым узлом.

По сравнению с прошлым вечером в этом мужчине произошла метаморфоза — в нем прибавилось важности и величия.

Но почему-то при виде сэра Танкреда робость Андрины улетучилась и сменилась внезапным приступом гнева. Ей вспомнилось, как нагло вел он себя вчера в придорожной гостинице.

Она поспешила убедить себя, что никак не может позволить этому наглецу поколебать ее решимость встретиться с герцогом Броксборном.

— Я просила свидания с герцогом Броксборном, — произнесла Андрина, с облегчением обнаружив; что голос звучит достаточно твердо.

— Так я и понял, — сказал сэр Танкред, — но я искренне удивился, когда обнаружил, что мисс Морган, с которой я ужинал прошлым вечером, вдруг превратилась в мисс Мелдон, едва попав в Лондон.

Андрина испугалась, что он расскажет старому герцогу о том, что случилось в придорожном трактире.

Ведь вряд ли кто-то поверит, что она не поощряла ухаживания сэра Танкреда и не преследовала никаких сомнительных целей, согласившись отужинать наедине с мужчиной, которого никогда прежде не встречала.

Она предположила, что сэр Танкред гостит в доме герцога, и в отчаянии пыталась сообразить, будет ли с ее стороны правильно умолять его держать в секрете тот факт, что они накануне познакомились.

Затем она подумала, что это будет нелепая и унизительная просьба и он вполне может отказаться ее выполнить.

— Не собираетесь ли вы мне сказать, почему вы здесь? — поинтересовался сэр Танкред.

— Разумеется, не собираюсь, ответила Андрина. — Я просила свидания с его светлостью, и, когда он появится, я буду очень обязана вам, если вы соизволите оставить нас наедине.

— У вас с ним есть какие-то секреты?

— То, что я ему скажу, это мое личное дело, — вспыхнула Андрина. — И вас оно никоим образом не касается!

— Но мне любопытно, — возразил сэр Танкред. — И, кстати, если это вас может заинтересовать, то моя нога весьма пострадала и до сих пор при ходьбе причиняет мне боль.

— Рада это слышать.

— Вы проявили большую находчивость, выпутываясь из беды, в которую сами себя ввергли. Вероятно, вы имели большую практику в подобных делах.

Андрина гордо вскинула голову.

— Я не имею желания вступать с вами в объяснения. Тем более о вчерашних событиях. Если вы намерены оставаться в этой комнате до прихода герцога, то давайте подождем его в молчании.

Ей было трудно придать своему голосу уничтожающий оттенок, так как глаза сэра Танкреда искрились смехом, а на губах играла ироническая, а может, даже и циничная усмешка, на которую она обратила внимание еще вчера.

— А теперь прекратим обмениваться колкостями и опустим шпаги, — предложил он после некоторой паузы. — Остыньте, пожалуйста, и скажите мне, что привело вас сюда и что вы от меня хотите?

— От вас?! — вскинулась Андрина. — Абсолютно ничего…

И тут она смолкла.

Ужасная мысль заставила ее похолодеть.

Увидев, как ее глаза расширились и заняли чуть ли не половину маленького личика, сэр Танкред, как бы отвечая на ее незаданный вопрос, произнес:

— Я и есть герцог Броксборн.

— Как вы можете быть им? — машинально возразила Андрина, не задумываясь, о чем говорит — Его светлость стар… очень стар…

— Мой отец — к кому, как я понимаю, вы приехали — умер три года тому назад. За месяц до своего восьмидесятилетия.

У Андрины перехватило дыхание.

— Но вы сказали, что ваше имя Уэнсли… — возразила она совсем по-детски.

— Ну и что из этого? Уэнсли — один из моих титулов, и я им обычно пользуюсь, когда путешествую.