Одолень-трава - Елена Ланецкая

— А куда мы идем, бабушка?

— Сейчас кончится ельник, за ним будет поле, потом другой лес — постарше. А после — увидим.

И правда, вышли к полю. Зеленое! Сладкое, наверно — пахнуло клевером, чабрецом и травами какими-то незнакомыми… Одинокий и нервный жаворонок испуганно метнулся над канавкой.

Поле миновали, дальше снова пошел лес. Молоденькие березки на опушке, закачавшись, сомкнулись строем за спинами. И не заметили путники малюсенького старичка с ехиднейшей физиономией, который притаился за пнем, когда мимо проходили они. Полевик похохатывал, теребя жидкую бороденку: «Идите, идите, мои сладенькие, все глубже и глубже в лес! Ужо дожидаются вас, ужо будет вам на орехи…» — и премерзко так притоптывал, подтанцовывая на кочке.

Это был Ор, которому ничего не стоило съежиться до размеров зайца.

Совет Четырех начал свою охоту.

Не успел старикашка дотюкать свою чечетку, как что-то на миг заслонило Солнце… Шелест сильных невидимых крыльев заставил его пригнуться, втянуть головенку в плечи и быстро зарыться в землю. Повеяло свежестью, травы потянулись вслед сокрытому от глаз полету, цветы встрепенулись, воспрянули, полюшко засветилось, очнувшись от дремотной жары, и дурман цветущих трав полетел за неведомой птицей.

Глава V

— Ну вот и полянка, а справа — видите? — кормушка для лосей. Ее наш лесничий, Иван Степанович, поставил. — Елена Петровна то и дело смахивала с ресниц паутинки, которые, казалось, так и норовили угодить прямо в лицо. — Еще немножко пройдем орешником, и начнется спуск к болоту.

— А мы идем на болото? — Ксюн запыхалась. Босоножки были ей чуточку великоваты, нога в них болталась, то и дело подворачивалась на сучьях и шишках, которые заодно с ямками и буграми делали путешествие не слишком похожим на идиллическую прогулку.

— Болото — только ориентир. А нужен нам один небольшой ручеек, который течет поблизости от этого болота. Ох, пожалуй, уж должен начаться спуск…

— Бабушка! — Ксюн остановилась. — А вот еще одна кормушка для лосей…

— Да? Странно… — Бабушка Елена направилась к густому клоку сена, закинутому на высокие козлы. Она потрогала большой кусок соли, гладко вылизанный лосями. — И соль здесь. Странно… — Елена Петровна обернулась к своим спутникам, которые, кажется, уже успели от усталости несколько похудеть… — Нет, кормушка в этом лесу одна. Была, по крайней мере. — Она вытащила из корзинки термос. — Глотните-ка понемножку и пойдем.

Выпив по глотку обжигающего настоя шиповника, друзья тронулись дальше. Огромная зловещая Тень показалась над лесом и двинулась следом за нашими путешественниками. Нет, это не были те невидимые крылья, чей шум вспугнул Ора. Это было что-то совсем другое. Косматый, неровный силуэт жуткой Тени то и дело менялся, подчиняясь какому-то дикому, рваному ритму. Листы на березах дрожали пред нею, грибы укрывались валежником.

А наши странники, бодрясь, шагали по лесной тропинке, уверенные в своей провожатой, которая шла, все так же расправив плечи и высоко подняв голову.

Уж близились сумерки. Еще немного — и покажется пологий склон к болотцу… Шагали упрямо, уставясь под ноги, не обращая внимания на разогретый солнышком, свежий июньский лес. Только Кутора вертела головкой по сторонам, дивясь резвым сиреневым колокольчикам, разбегавшимся по траве во все стороны…

— Ой, батюшки, опять кормушка! — вдруг пискнула она.

Друзья остановились перед уже знакомой кучей сена, приподнятого на козлах. И гладко вылизанный лосями большой кусок соли по-прежнему белел среди лесной зелени…

— Но это значит… — Елена Петровна осеклась.

— Да. Мы кружим на месте. — Старый Урч как-то сразу осунулся. — Похоже, мы заблудились.

— Ну, что вы, Урч! Я просто немного сбилась с прямого пути… Это бывает. Нам надо держаться по солнцу и мшистым наростам на деревьях, они всегда с северной стороны. Вот, видите? Теперь-то уж мы не собьемся! Что же вы стоите, идем… — И Елена Петровна поспешила вперед — укрыться среди густой листвы от доверчивых и полных надежды глаз своих маленьких спутников, чтобы они не заметили ее смятения.

— Не расстраивайтесь, бабушка Лена… — Кукой догнал ее и потихоньку дернул за ситцевый подол. — Я же все-таки здешний житель! Мы сейчас мигом найдем болото… А я уж молчал, думал, что лес наш вы знаете наизусть… В здешних краях три болотца есть: Красное, Лягушачий стан и Ведьмин колодец. Вам какое нужно?

— Такое, знаешь ли, круглое, будто чаша, там еще кругом черника растет, а по берегу камыш, да ручеек чуть подальше течет… а в нем, прямо в воде, цветы белые.

— Так это Ведьмин колодец!

— Ой, какое название нехорошее, — подоспевшая Ксюн и не пыталась скрыть, что ей не по себе.

— Болото как болото! И название обыкновенное, — хорохорился вовсю Кукой: Кутора теперь глаз с него не сводила… А Скучун час от часу становился все мрачней и мрачней.

— Ну что ж, Сусанин, веди! — Старый Урч ободряюще подмигнул бабушке Елене, и друзья снова тронулись в путь теперь уже вслед за Кукоем. Но как ни рыскал Кукой — все было тщетно! Каждый раз они возвращались к лосиной кормушке, которая, как видно, не собиралась их отпускать…

А неподалеку, посреди бурелома, на душной глухой полянке, которую тяжкие, густые еловые лапы, свисая до самой земли, заслоняли от света, в это время творилось престранное действо.

Дедок, похожий на Ора, только покрепче и позеленей лицом, сидел на вывороченной с корнем сосенке и, хихикая, погонял прутиком навозного жука: жук был привязан за ниточку к ветке, воткнутой в землю, средь засохшей хвои. Спотыкаясь и торопясь, бедолага полз что было сил, но нитка не отпускала — на ветку наматывалась, с каждым витком, притягивая жертву все ближе и ближе.

Чрезвычайно довольный дедок ухмылялся, бормотал что-то себе под нос и потирал когтистые неопрятные руки. Ор (а это был он), здесь, в лесу, обернулся Лешим и теперь поджидал терпеливо, когда свершится его лешачье злодейство.

Конечно, то была не простая игра с навозником: сама Тень велела помешать незваным лесным гостям, закружить и запутать спешащих на выручку Духу Леса. Злые чары, по замыслу Ора, столкнули бы их в болото в тот самый момент, когда заговоренный жучок упрется в прутик! И вот, то и дело почесываясь, Ор злорадно глядел на его безнадежное ковылянье, предвкушая для всех скорый и неминучий конец…

Хоть зловредный дедок в те минуты и не видал своих жертв, знал он, что колдовство его верное, и вот сейчас, обессиленные, в который раз возвращаются они к кормушке, окончательно заплутавшись в лесу.

Вдруг на поляну слетел крупный дятел. Сел на ветку, внимательно посмотрел на жука, ползущего по кругу, спорхнул, тюкнул его железным клювом — и улетел… Лешак аж завертелся во все стороны, ногами затопал, взрывая залежалую рыжую хвою.

«Ах, он дурень, красная шапка! Я ж этого жука с самой утренней зорьки весь день заговаривал… Ведь уйдут теперь эти-то, как пить дать уйдут! Что со мною содеет Совет Четырех — и подумать страшно… Укрыться бы надо на время.»

И Ор, обернувшись волком, стал пробираться по бурелому в потайное убежище.

Глава VI

Сумерки обняли лес, смутными обволокли тенями… Взбудоражились шорохи, а деревья будто еще подросли и, покачиваясь под легким ветром, скрыли травы от соглядатаев-облаков.

Вот и пришли наши путники к болоту. Чья-то невидимая сила, кружившая по лесу, внезапно отпустила их. Все были сильно напуганы, страшно устали и с облегчением повалились на траву у самой воды, затянутой светлой ряской. Глянцевые кубышки сидели на воде аккуратными желтыми кофейными чашечками.

— Ну, мои милые, пора и подкрепиться. — Елена Петровна разложила на небольшой зеленой полянке съестные припасы и потихоньку от всех приняла сердечное. Ей было нехорошо. Не замечая этого, все накинулись на еду и, жуя, озирались по сторонам.

Место было странное: на первый взгляд, вроде приветливое, но в то же время тревожное какое-то… Круглое, как блюдо, болотце обрамлял густой ельник, поросший черничником. Кустики были усыпаны зелеными, еще неспелыми ягодами. Ряска, яркая, свежеумытая и приятная на вид, кое-где расступалась на воде, и в разрывах виднелась иссиня-черная, блестящая как мазут вода. Лягушек не видать было, слабо пошевеливались камыши, а неподалеку от бережка застыла в воде полузатонувшая, облепленная засохшей ряской отвратительная коряга.

— Кукой, а почему это место называется «Ведьмин колодец»? — спросила Ксюн.

— Говорят, ведьмы, да и сам водяной, любят здесь воду пить. Вкусная для них, говорят, водица!

— Надо попробовать! — заявила Кутора и бочком стала спускаться к болоту.

Скучун с криком «Куда ты, стой!» в два прыжка догнал ее, схватил в охапку и водворил на берег.