Искушение для ректора - Яна Соболь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы уверены? — все же спросила я, поднимая глаза на Шереметьева.
— Нет. Но мать в тебя верит, а я решил верить ей. Начинай. Время пошло.
Игорь Александрович зашел за спину, отодвинул стул от парты за мной и видимо сел. А я погрузилась в его чертовы тесты.
Через три часа голова гудела, мерцание экран монитора причинял невыносимую боль. Я выключила его и вздохнула. Все. После трех часов ответов на тесты я с трудом могла держать глаза открытыми.
Я встала из-за стола и вытянула руки к куполообразному потолку, пытаясь размяться и снять напряжение со спины и шеи.
Аудитория Шереметьева так и оставалась пуста до обеда, если не считать его самого. Все время он просидел в ряду позади меня, работая на своем ноутбуке. Он был таким устрашающе тихим и неподвижным, что я иногда забывала, что он там. Хотя это было невозможно. Я так думала.
Его присутствие выжигало сам воздух из класса. Обещанное наказание вызывало тревогу и страх. Это работало, как он и обещал. Я представляла себе физическую порку в подвале, оборудованном как раз для непослушных учеников, и тряслась.
Я конечно не сдамся. Буду драться зубами и ногтями, сделаю все, что в моих силах, чтобы он пожалел о том, что оставил меня в академии, но в глубине души я была напугана.
— Ты закончила? — его низкий голос завибрировал во мне, напоминая, что у меня есть надзиратель.
— Как два пальца обоссать.
Он лишь посмотрел, а я поперхнулась. Я могла ошибиться в каждом ответе, но мать и Шереметьев не зря верили в меня. Это был мой уровень. Чуть посложнее, но не таким уж неразрешимым.
Меня мало волновало, что он воспринимает меня как непослушную или беспорядочную в связях девицу, но я не хотела, чтобы он думал, что я тупица.
Моя гордость не выдержала бы этого.
Шереметьев посмотрел на свои часы.
— У тебя еще есть сорок минут. У большинства студентов не хватает времени на эти тесты.
— Я не большинство студентов. Я ответила на все вопросы!
— Если ты сделала не все, что могла…
— Хватит уже меня пугать!
— Иди в столовую. После обеда снова придешь в эту комнату. Днем я веду две пары, просидишь на них, а к завтрашнему дню я получу результаты твоих тестов и составлю расписание занятий. — Он снова переключился на свой ноутбук. — Свободна.
Когда я выходила из аудитории, его взгляд прожег дыру между моими лопатками, я чувствовала. Я просто знала, что он отсчитывал минуты до наказания, которое он приготовил для меня.
В дверном проеме я оглянулась, и, конечно же, его глаза ждали, наблюдали, светились от нетерпения.
Я побежала по коридору прочь.
Спустившись по лестнице и миновав несколько поворотов, я довольно легко нашла столовую. Из-за голода я торопливо устремилась к линии раздачи.
Около тридцати студентов и преподавателей сидели за длинными столами. Когда я вошла, их разговоры затихли, а глаза следили за мной и моим выбором.
Я ненавидела это. Не имело значения, где я и чем занимаюсь, но всегда находятся зрители, которые судили меня, выявляли мои недостатки и искали способы использовать для собственной выгоды.
Отключив эмоции, я наполнила тарелку фруктами, схватила еще теплый хлеб и яркий зеленый салат с жареной курицей. Все выглядело таким свежим и аппетитным, сделанным из лучших ингредиентов. Конечно, учитывая возмутительную плату за обучение, имело смысл обеспечить первоклассное питание.
Я схватила бутылку воды и поискала свободное место, где можно присесть.
Каждая пара глаз в столовой наблюдала, как я выбираю, что беру, куда иду. Никто не предложил место за своим столом. Даже Марина и ее рыжеволосая подружка. Они отвернулись, когда я прошла мимо. Я уже не особо хотела с ними дружить. Я просто хотела поесть спокойно без лишних взглядов.
— Что ты делаешь, Снежина? — спросила Алиса, когда я села напротив нее.
— Ты знаешь мое имя, — я уткнулась в свой салат.
— Проще по фамилии, если не хочешь получить прозвище. Вот как это работает, — она посмотрела на кого-то позади меня и повысила голос. — Разве это не так, Дурнушка?
— Отстань от меня, и не будешь похожа на задницу! — раздался в ответ знакомый голос.
— На тебя не буду похожа никогда, — рассмеялась Алиса. — Это Дашка Ушакова. Ей тоже не нравилось быть просто Ушаковой. Теперь она Д точка Ушка. Дурнушка.
Я повернулась на стуле и увидела свою соседку по комнате, вошедшую в столовую. Я покраснела, а она опустила плечи. Нужно будет поговорить с ней вечером.
Если бы я была хорошим человеком, я бы бросила салатом в Алису и нашла другой стол, чтобы закончить свой обед. Но мне нужно было кое-что от этих девчонок и я не могла ругаться с ними, пока не добилась исключения отсюда.
Так что я сдержала свое неодобрение и принялась за свою еду.
— Дарья — моя соседка по комнате, — предупредила я девочек. — Между собой можете называть ее как угодно, но при мне лучше звать Дашей или Ушаковой.
— Иначе что?
— Ничего, — пожала я плечами. — У меня плохо с памятью, я просто не пойму о ком вы говорите.
Тут рыжая девушка откинулась назад и постучала ногтями по столу.
— Кстати, ты должна мне коробку печенья.
Дерьмо. Я не думала о том, у кого я взяла печенье. Но, учитывая количество еды, которое она припрятала в своей комнате, от одного печенья с нее не убудет.
— Я заплачу, — я пожала плечами и взяла с тарелки недоеденный хлеб. — Я должна идти. Увидимся позже.
Согласно режиму дня, вывешенному на информационной стене, у меня оставалось тридцать минут до начала занятий. Я пошла на улицу за свежим воздухом и солнечный светом, остатками летней роскоши глубокой осенью.
Примерно через месяц здесь станет так же холодным, как на северном полюсе. Но сегодня осенний воздух казался великолепным, навес из листьев пылал золотым и красным. Это заставило меня жаждать глинтвейна, пушистых одеял и домашней выпечки.
Было так много вещей, которые мне не нравились в моей прошлой жизни. Например, претенциозные вечеринки и фальшивые улыбки. Но я скучала по своим друзьям, по комфорту и по свободе.
Здесь меня
