Елизавета Петровна в любви и борьбе за власть - Николай Федорович Шахмагонов

европейского плена настоящего царя. Впрочем, ни доказать эту версию, ни полностью отвергнуть её невозможно. Слишком много накрутили вокруг царствования Петра те, кто создавали науку, которая, по меткому определению Льва Толстого, была ложью, «о которой договорились историки».

Что касается царя, то и сам Трубецкой заметил большие в нём перемены. Он относил это ко времени взросления, когда порой внешность человека слегка меняется, но это было в общем-то нелепым объяснением. А ведь род Трубецких близок к трону, и сам князь Иван Юрьевич лично известен Петру Алексеевичу, ещё в младые лета царя.

Иван Юрьевич Трубецкой – сын боярина Юрия Петровича Трубецкого и княжны Ирины Васильевны Голицыной, сестры знаменитого фаворита царевны Софьи Алексеевны, Василия Васильевича Голицына. Он часто бывал при дворе, поскольку состоял на царской службе.

Род Трубецких знатен, известен на всю Россию. Восходил он к воинам храбрым, сложившим головы за Русскую землю. Внук Гедимина Дмитрий Ольгердович, князь брянский, стародубский и трубчевский, дрался с врагом на Куликовом поле, отстаивал Отечество на других рубежах и погиб в битве на Ворскле в 1399 году вместе с сыном Иваном. Князь Михаил Дмитриевич, второй по старшинству сын Дмитрия Ольгердовича, правил княжеством отца, а затем, когда настал его час уйти в мир иной, разделил княжество между сыновьями Семёном и Юрием. Род Юрия Михайловича пресёкся в 1565 году. А сыновья Семёна Михайловича продолжили династию Трубецких. Один из его потомков, Никита Романович Трубецкой, по прозвищу Косой, и являлся прапрадедом пленённого шведами Ивана Юрьевича Трубецкого. А племянник Никиты Романовича    – Дмитрий Тимофеевич Трубецкой участвовал кандидатом в выборах государя на знаменитом Московском соборе 1613 года. Причём у него, как И у князя Дмитрия Пожарского, шансов занять престол было никак не меньше, чем у Михаила Романова. А потому в день выборов князей Трубецкого и Пожарского «взяли в осаду» в их собственных домах и не пустили на собор. Это сделали представители тех сил, которые были заинтересованы в избрании Романовых. Впоследствии Дмитрий Тимофеевич Трубецкой был отправлен воеводой в Сибирь, где скоропостижно умер при загадочных обстоятельствах. Истинных руководителей ополчения, организаторов освобождения Москвы в 1612 году, быстренько отодвинули от престола и предали забвению.

Шведы учли все нюансы. Ведь для того, чтобы в трудные для страны времена замутить смуту, нужно к капельке правды прибавить бочку лжи, которую вылить на хорошо подготовленную почву.

Учли и родословную князя, и его нынешнюю близость к престолу.

Князь Иван Юрьевич женился рано, выбрав в жёны княжну Анастасию Степановну Татеву, известного старинного и уважаемого русского рода, который на ней и оборвался. Женился рано – рано и овдовел. Умерла молодая жена в 1690 году.

К числу любителей холостых забав князь Иван Юрьевич не относился, он мечтал о хорошей, доброй семье, а потому уже в следующем, 1691 году венчался с новой избранницей – двадцатидвухлетней Ириной Григорьевной Нарышкиной, троюродной сестрой матери царя Петра, царицы Натальи Кирилловны. Тоже ведь брак, который ещё более приблизил к царскому трону.

Шведы, несомненно, были осведомлены о положении князя при дворе. Известно им было, что, возвратившись из европейской поездки, царь вспомнил – наверное, правильнее заметить, что царю подсказали, что есть такой князь Трубецкой, верный трону. Трубецкого сразу привлекли к делам ответственным, связанным с разгромом Стрелецкого восстания.

И это, как выяснилось из бесед со шведскими вельможами, было хорошо им известно…

Тёмные силы Запада всегда играют на несколько пасов, то есть закладывают разные варианты разрушительных действий против земли Русской. Трубецкой понял, что интерес к нему не случаен – врагу нужно заложить бомбу под государственное управление. Но он не спешил с выводами, а стремился более точно определить планы шведов.

Всё дальше и дальше от родной Русской земли уводили пленных. Всё меньше оставалось надежд вырваться на волю и добраться до России. А тут ещё постоянные предложения врага.

Казалось бы, для царствующей династии князь не представлял опасности. Но так ли это? Конечно, живя в России и находясь на службе царской, он бы так и оставался военачальником. Но… В руках врагов он мог представлять серьёзную силу для сокрушения существующего строя, причём не только Петра, но и его преемников.

Да, он не прямой потомок, но ведь он – представитель рода Трубецких, а значит, при известных стараниях заинтересованных сил мог превратиться в то знамя, которое «по свистку из-за бугра» могли поднять силы, недовольные правлением Романовых или просто заточенные на смуту в стране.

Побег представлялся единственной возможностью избежать гибели, ведь отказ от сотрудничества мог стоить жизни. Но охрана была надёжной, да и запирали пленных, выбившихся из сил во время перехода, в добротных сараях или амбарах, из которых просто так, без каких-либо подручных средств, не выбраться.

Первое время его держали вместе со всеми пленными. Затем отделили генералов и офицеров от солдат, так что он оказался в одной группе вместе со своими подчинёнными. С ними легче было договориться о побеге, наметить план, выбрать удобное время.

Князь Андрей Хилков писал Петру: «Нас развезли по разным городам и держат в суровой неволе, никуда не пускают и ни с кем видеться не дают. Царевичу дозволено гулять только с караулом; Вейде держат в погребу…»

Иван Трубецкой подговорил двух своих товарищей по несчастью – генералов Бутурлина и Вейде, единственного иноземца, не сбежавшего с поля боя и потому испытавшего ужасы плена, и они совершили побег.

Вот командир дивизии тридцатитрёхлетний генерал Вейде Адам Адамович – сын немецкого офицера. Вырос в печально знаменитой Немецкой слободе, там и сдружился с юным Петром Алексеевичем. Тот определил его в свои потешные войска. Быстро стал майором Преображенского полка, отметил его царь за участие в Кожуховских манёврах, что прошли в 1694 году. А затем были Азовские походы. В них отличился уже в боевых делах. А вскоре после походов Пётр Алексеевич, которого Лефорт уговорил поехать в Западную Европу посмотреть, как там люди живут, направил Вейде в Прибалтику, Пруссию, Австрию, Голландию и Англию, чтобы подготовить почву для Великого посольства. Многое, видно, известно генералу Вейде о том посольстве. Впрочем, сам он в нём не участвовал. Но зато в 1698 году составил и подал царю «Воинский устав», который во многом списал с уставов европейских.

В 1699 году Вейде был назначен командиром Лефортовского полка и получил чин бригадир-генерала. А в канун войны царь поручил сформировать дивизию в составе Лефортовского полка, драгунского и восьми новонабранных пехотных полков. Вот, командуя этой дивизией, Вейде и попал в плен под Нарвой.

А вот генерал Иван Иванович Бутурлин