Смеющийся горемыка. Остросюжетный социально-психологический роман - Александр Самойленко

Доля опять отрицательно мотнул головой:

– Я не пью с недавнего времени. В прошлом приходилось употреблять разные коньяки и даже на заводах, где они производятся когда-то бывал. Скажу вам, что, судя по выхлопу, простите, из вашего рта, пойло с таким резким спиртовым запахом, и отсутствием присущих хорошему коньяку ароматов, производят как раз в Грузии. Уверяю, что он не пятизвездочный. Конечно, есть и в Грузии неплохие коньяки, но то, что у вас находится в фляжке – это приблизительно или подкрашенная каким-либо продуктом обыкновенная чача, если хотите, тот же самогон, только из винограда, или низкой очистки спирт, приправленный виноградным красным вином…

Бородач замолчал, громко посапывая. Доля подумал, что он обиделся на него, больше разговаривать не будет и поэтому опять развернул газету…

– Прошу меня извинить, – вдруг произнес незнакомец. – Каюсь, я обмануть вас решил… Знаете, ведь «Арарат» у всех на слуху. Коньяк в нашем государстве считается самым лучшим отечественным, вот я и…

– Ничего, ничего, – живо отозвался Доля. – Вы, не подозревая, встряли в этот извечный спор между грузинами и армянами – чей коньяк лучше… Если хотите, я вам расскажу на эту тему один старый анекдот.

– Хочу, – с жаром сказал бородач. – А, кстати, как вас зовут, товарищ? Меня, например, Константином.

– А меня Саша.

Они, просунув навстречу друг другу руки и задев при этом плотно стоящих рядом людей, обменялись крепким рукопожатием. – С тебя, Саша, анекдот, – напомнил Константин.

– Ага. Слушайте… В общем, двое мужчин, один из которых грузин, а другой, соответственно, армянин зашли в бар. Первым подошел к стойке грузин. «Что будете пить, уважаемый, может быть армянский коньяк?» – спросил его бармен, на что грузин, скорчив презрительную гримасу, ответил: «Армянский коньяк пьют только черножопики, мне нашего грузинского пятизвездочного давай…» Конечно же этот диалог слышал стоящий за спиной у грузина армянин. Когда очередь дошла до него, бармен его спрашивает, какого коньяка ему налить, грузинского или армянского? Армянин неожиданно заказывает сто граммов грузинского и просит дать ему еще одну пустую рюмку. Бармен ему подает то и другое и армянин разделив сто граммов коньяка на два раза, полощет им пустую рюмку, выливая каждый раз использованный коньяк на пол, а потом приказывает бармену, подавая ополоснутую рюмку: «А вот теперь налей сюда армянский «Арарат». Грузин, естественно, обиделся и задумал армянину отомстить. Подсел к нему, незаметно бросил под столик десятирублевую купюру и говорит: «Погляди, дорогой, не твои ли деньги там, под столом, валяются». Армянин смекнул, в чем дело, и, недолго думая, достает из кармана и поджигает зажигалкой пятидесятирублевую купюру. Нагнулся, посветил ею под столом и говорит: «Нет, биджо, не моя там деньга лежит…» Занервничал тут грузин, вскочил и на выход из бара. Получает у гардеробщика свое пальто, дает ему четвертную купюру и произносит важно: «Сдачи не надо…» Следом за грузином подходит к гардеробной армянин, дает гардеробщику сторублевую банкноту и говорит то же самое: «Сдачи не надо…», после махнул рукой и, уходя, добавил: «Ипальтаненадо!..»

– Ох-хо-хо, ох!.. – загрохотал смехом Константин. – Вот он его как поддел хорошо! Ох-хо-хо-ух, блин!.. – бородач от хохота прослезился, достал платок, вытер слезы и заодно громко, будто труба из духового оркестра прогудела, высморкался. – Ну, Александр, и насмешил ты меня… Однако, пора мне. Надо выходить на перрон, скоро состав подадут.

Доля взглянул на часы, застегнул куртку и взялся за сумку. – Ты что, тоже на Соликамский? – спросил Константин. – Так точно…

– Вот те раз, одним поездом, значит, едем? У тебя вагон какой будет? – Девятый.

– Эх, жаль, что не вместе, у меня пятый купейный. Ну, да ладно. Пока, не судьба видать. Земля наша круглая, хорошие люди однажды познакомившись обязательно еще встретятся, правильно, Саша, говорю?

– Думаю, да. Отчего же с хорошим человеком не встретиться. Константин, высокий и мощный телосложением, стал первым пробиваться через толпу к выходу, за ним, стараясь не отставать, Доля…

Поезд мчится, рассекая необъятную уральскую тайгу на части, разрывая тишину грохотом колесных пар, часто за многие километры от железной дороги пугая ревом сирены лесное зверье…

В плацкартном вагоне тепло и даже немного душно, но это обстоятельство никак не мешает Доле, замкнувшись в своем мирке, уместившемся в одну вагонную полку, радоваться, лежа под одеялом, теплу, жизни и тому, что еще неизведанно и ожидает его впереди.

– Просыпайтесь, товарищи, через полчаса туалеты закроем… Сдавайте белье, подъезжаем, – в два голоса прокричали в проходе проводницы и Доля первым спрыгнул со своей полки вниз. Умывание, сдача белья, сборы заняли немного времени. Он сел у окна и с интересом понаблюдал за улицей. Поезд как раз медленно проезжал мимо большого селения. В утренний час вился дымок из печных труб, шли двое железнодорожников с длинными молотками по соседнему пути, стояли несколько баб с авоськами возле штукатуренного строения с вывеской наверху «Продукты»…

– Станция «Соликамск», – сказала, пробегая в служебное купе, проводница. Доля взял вещи и направился в тамбур. Спешить вроде бы некуда, а просто по давней привычке в серединке, а тем более в хвосте быть не любил. В тамбуре он простоял минуты три и пассажирский состав, заскрипев, начал тормозить.

– Отойдите от двери! – выскочив из вагона, закричала проводница и пассажиры, собравшиеся в тамбуре, потеснились, пропуская ее.

– Ну вот и приехали, – сойдя на перрон, подумал Доля. – Теперь надо спросить управление АМ-244.

Он пошел в сторону вокзала, показавшемся ему невзрачным и грязным. Недалеко от его входа слонялись несколько человек и Доля сразу узнал в них бывших, по-видимому, только вчера освободившихся зеков. Он подошел с вопросом к одному из них, парню лет двадцати со вставными стальными зубами.

– Здравствуйте. Скажите, как найти управление лагерями?

Парень осклабился, но сказал довольно доброжелательно и в то же время несколько странно, потому что ответил, будто по тюремному уставу:

– Колесников Геннадий Андреевич. Вам туда, гражданин начальник, через площадь, потом на любом автобусе до центра и вверх метров двести от перекрестка, там и будет АМ-244.

– Из «красных»? – пошутил Доля.

– Да, гражданин начальник. А вы, гляжу, из оперов будете. Я не ошибся?

– Нет, не ошибся, – улыбнулся Доля, достал пачку сигарет и протянул парню.

– Не, гражданин начальник, спасибо, «хозяин» дал малость денег на освобождение, так что свои курю…

Доля остановился на пороге кабинета начальника отдела кадров и сначала не поверил своим глазам… Та же борода, то же широкое, пышущее здоровьем лицо, но почему-то в военной форме и именно здесь, в управлении…

– Ба-а-а, какими судьбами? – вскинув брови, проговорил Константин.

– Вы ведь говорили – земля круглая и мы обязательно встретимся. Вот и встретились.

– Ба-а-а, – снова сказал Константин, по-видимому, все еще никак не пришедший в себя от неожиданности.

Случай конечно произошел необычный и Доля тоже пребывал в некотором смятении.

– Я приехал, товарищ майор, с просьбой о восстановлении в органах. В прошлом году я был уволен из милиции с должности начальника уголовного розыска…

Лицо Константина, как только Доля об этом сказал, посуровело и из добродушного с удивленными глазами человека, он вмиг превратился в закостенелого упрямого бюрократа. Майор не предложил ему сесть и не спросил фамилии, а до неузнаваемости изменившимся голосом просто отказался принять его на работу.

– Мне все понятно, я ухожу, – сказал Доля, не дослушав последующие разглагольствования бородача о служебной дисциплине.

– Нет, постой уж минуту! Я тебе приведу в пример одного кадра, нами принятого, точно также как и ты недавно уволенного из МВД. Высокий, сильный, симпатичный мужик, а надо ж тебе умудрился за один лишь месяц развалить всю работу лесоучастка. И кто бы мог подумать, такой надежный с виду и на тебе…

– Высокий, да сильный – это еще не показатель способности человека созидательно трудиться, – прервал начальника отдела кадров Доля.

– Че-го-о-о?..

– Я хочу сказать, что высокий человек еще не означает, что он хорошо развит умом и ему под силу организовать производство. Нередко эти два человеческих качества – высокий и умный – вместе не существуют, отсутствует либо то, либо другое.

– Хм. Как ты по-книжному говоришь. Я почему-то ничего об этом раньше не слыхал. Ты что, начитался кого попало? Пока не поздно, выкинь-ка этот бред из головы. Их ведь, погляди, много как разных писак развелось, работать сволочи не хотят, мутят народ пасквилями.

– Нет, то мои личные суждения.