Сварливые пташки - Милдред Эбботт

– Тогда тебе пришлось защищать доброе имя подруги, и я не мог тебе отказать. Но смерть Генри опять же не имеет к тебе никакого отношения. И от этого расследования тебе надо держаться подальше.

– Я недвусмысленно дала тебе понять, что не потерплю никаких указаний! Сама разберусь, что мне делать, а что нет. – Понимая, что это смешно, а может, и вовсе по-детски, я, не в состоянии превозмочь себя, вздернула подбородок и вызывающе посмотрела ему в глаза, хотя для этого было достаточно лишь слегка поднять голову. – И никоим образом не была намерена участвовать в этом расследовании.

Он кивнул, на миг, по всей видимости, испытав облегчение, но потом его глаза прищурились еще больше.

– Не была?

– Да, именно так, не была. Не намеревалась участвовать в расследовании…

Где-то на задворках сознания прозвучал голос мамы, бранившей меня за то, что я веду себя как надоедливое, избалованное дитя. Но одновременно с этим раздался и смех отца.

– Вы сами сюда пришли, сержант Векслер. Не я к вам, а вы ко мне. И не кто-то, а именно вы пытаетесь меня в это дело втянуть.

Он закатил глаза и сложил на груди руки:

– В самом деле? Тебе и правда не терпится пойти по этому пути? Но ведь ты выше этого, Фред.

– Да? Думаешь, поужинал со мной пару раз и тут же во мне разобрался?

На секунду мне показалось, будто он собрался что-то возразить, но потом захлопнул рот и лишь бросил на меня сердитый взгляд. Ватсон в виде предупреждения издал горлом глухой рык. Брэнсон опустил на него взгляд и вновь посмотрел на меня:

– У тебя действительно к этому талант, Фред. К тому же, как я уже говорил раньше, тебе от рождения достались инстинкты отца. – В его тоне, перед этим немного смягчившемся, вновь зазвенела сталь. – В то же время у тебя книжный магазин. И что касается этого дела, лучше торгуй книгами. А убийством пусть занимается полиция.

– Да у меня и в мыслях не было… – Тут до меня дошел смысл его слов. – Что ты имеешь в виду, особо выделяя это дело?

Почему именно это? Что в нем такого особенного?

Я опять же могла бы поклясться, что Брэнсон засуетился, но это длилось столь краткий миг, что с уверенностью ничего сказать было нельзя.

– Я уже заявил тебе без обиняков, Фред. Это дело тебя не касается. В убийстве не обвиняют ни твоего отчима, ни подругу и партнера по бизнесу. С данным преступлением тебя связывает только одно – ты случайно оказалась в том же лесу, где убили Генри. И если этот факт каким-то образом переводит тебя в категорию подозреваемых, то подобное в равной степени можно сказать и о Кэти… или Лео.

Услышав последнее имя, Ватсон жалобно заскулил.

После слов Брэнсона в моей голове щелкнул чуть ли не самый большой выключатель. После развода я поклялась, что больше никогда не потерплю, чтобы мне предписывали, что делать, а что нет, особенно в слишком снисходительной или высокомерной манере. По-видимому, ясность мышления затмил гнев. Да, точно. Ну и черт с ним.

– И что мне грозит? Если я не прислушаюсь к твоему совету, полиция возьмет в разработку Лео?

– Не будь истеричкой, Фред.

Я засмеялась. Но это было лучше, чем врезать ему по физиономии.

– Назовешь меня еще раз истеричкой, Брэнсон, и я безошибочно растолкую тебе значение этого слова.

– Ты мне угрожаешь?

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут же захлопнула обратно. Он ведь дело говорил. Да пусть даже и нет, но, если мы и дальше будем продолжать в том же духе, добром это не кончится. Как ни противно мне было это признать, в полиции служил именно он. Я не представляла, чтобы он пошел на какую-нибудь мелкую пакость типа ареста либо выдвижения тех или иных обвинений, но, в отличие от него, после нескольких совместных ужинов отнюдь не считала, что изучила его по всем статьям. Что после нынешнего разговора предстало с еще большей очевидностью.

– Спасибо, что зашел. На тот случай, если ты вдруг не обратил внимания, в кондитерской наверху полно клиентов, а из всех оплачиваемых сотрудников этим безумием занимается одна Кэти. Меня ждет работа.

– Фред…

Его тон смягчился, он потянулся ко мне.

Я отпрянула назад.

Брэнсон опустил руку, но решительные нотки из его голоса пропали.

– Прости. Мне действительно жаль, что так получилось. Я все сделал неправильно.

На какой-то гнусный момент меня охватило желание сказать, что все хорошо, что я все понимаю. С одной стороны, так оно и было. Он служил в полиции в чине сержанта, а я всего лишь торговала книгами. Ему не было смысла обращаться ко мне с другими просьбами, а мне было все равно.

– Это точно.

– Еще раз прошу меня простить, – сказал он и попытался улыбнуться. – Но даже если я напортачил, мне все равно надо убедиться, что ты все поняла правильно.

– И ты таким вот образом пытаешься все исправить? Намекая, что я не понимаю обычных английских слов?

Ну ладно, мне и самой пришлось признать, что в этот момент я повела себя мелочно.

– Фред! – В его голосе присутствовала предупреждающая нотка.

– Да, сержант Векслер. Я вас услышала и поняла. Спасибо, что не преминули во всем окончательно убедиться.

Он склонил набок голову и явно собирался попросить меня уточнить мою мысль. Сказать, что я поняла, ему было недостаточно, мне еще требовалось заверить его, что все требования будут выполнены.

Со стороны полицейского подобная просьба к гражданскому лицу не так уж глупа. Проблема лишь в том, что она могла спровоцировать здесь второе убийство за последние пару месяцев.

Осознав, по всей вероятности, этот факт, он резко кивнул:

– Вот и отлично. Рад, что мы поняли друг друга. И прости, что я в конечном итоге тебя все же обидел.

Это, по крайней мере, очень отличалось от поведения моего бывшего. Хотя на данный момент не настолько, чтобы иметь значение.

– Мне пора возвращаться к Кэти.

Он опять кивнул.

– Хорошего дня, Фред, – сказал он, опустил глаза и добавил: – И тебе, Ватсон, тоже.

Я бросила ему вслед злобный взгляд. Он промелькнул за огромными окнами и скрылся из виду.

Брэнсон конечно же был прав, и я это прекрасно знала. Могла бы даже биться об заклад, что он поступил точно так же, как мой отец, если бы оказался на его месте. Хотя при этом предпочитала думать, что папа обошелся бы деликатнее с женщиной, которая была ему