Вторжение, которого не было - Кеннет Макси

В глубине страны создавался маневренный резерв, которому отводилась главная роль в организации контрудара против закрепившегося на берегу врага. Задержать противника — вот самое большее, на что были способны передовые оборонительные позиции, на которых были развернуты 786 полевых пушек, и “Линия Генерального штаба”, куда следовало доставить 167 противотанковых орудий. Но и подвижные силы, состоящие из 2-й бронетанковой дивизии, базирующейся в Линкольншире и имеющей в своем составе только 178 легких танков, вместо положенных по штату 213 средних и 108 легких, и из 1-й бронетанковой дивизии (которая вернулась из Франции, сохранив лишь 9 средних танков), располагающейся в Суррее, были ослаблены. К концу июня количество танков в последнем из названных формирований удалось довести примерно до 80 средних и сотни легких танков. Кроме того, в состав дивизии была передана 1-я танковая бригада, имеющая 90 тяжелых (пехотных) танков “матильда” (правда, вместо 180, положенных ей по штату). В[157] результате 1-я бронетанковая дивизия оказалась самой мощной ударной силой сухопутной армии Великобритании[158].

За оборону юго-восточной Англии отвечал XII корпус (под командованием генерал-лейтенанта А.Торна, а район Кента, где немцы планировали высадиться, был занят 1-й лондонской дивизией (под командованием генерал-лейтенанта С.Ф. Лиардета). Торн считал, что вероятность высадки десанта была самой высокой в области между Грейвни-Марш и Дувром и незначительной — к западу от Дувра. Поэтому он протянул оборонительную позицию корпуса от Болот до Дувра через Кентенбери; эта линия на большей части своей протяженности проходила вдоль железной дороги и только на малом участке включала в себя естественные укрепления, преодоление которых могло представить для наступающей стороны значительные трудности. Лиардету была поставлена тройственная задача: защищать взморье, быть готовым занять оборонительную линию корпуса и иметь возможность атаковать врага к востоку или к югу от этой линии. Такую диспозицию он назвал “просто смешной”. Первая лондонская дивизия носила название “моторизованная”, но к концу июня оно звучало насмешкой. Со времени своей мобилизации в сентябре 1939 г. и по сей день ее перевозочные средства сводились к нескольким грузовикам и фургонам, реквизированным у гражданских фирм. На кузовах некоторых из них еще оставались незакрашенные названия и имена прежних владельцев. Людей перевозили на автобусах, которые в более счастливые времена доставляли отдыхающих на побережье. В мае разведывательный мотоциклетный отряд 1-й дивизии был отозван и послан на верную гибель в Кале, мотоциклы же потом были отданы 1-й бронетанковой дивизии.

5 июля Артиллерийское командование 1-й бронетанковой дивизии, возглавляемое бригадным генералом Дж. Прайсом, распоряжалось[159] 34 орудиями полевой артиллерии и 12 разнокалиберными установками, способными пробивать танковую броню.

Все эти соединения были ограничены в боеприпасах, некоторое время не проводили учебных боевых стрельб и имели больше орудий, чем подходящего для их буксировки транспорта.

Что касается пехоты, солдаты большую часть времени копали и защищали мешками с песком стационарные защитные сооружения и только немногие упражнялись или стреляли из оружия, так как запасы боеприпасов для этих целей были малы. 198-я бригада удерживала береговую линию Айл-оф-Тенет. Гарнизон Дила, состоящий в основном из моряков (в количестве 3000 человек), находился по обеим оборонительным линиям этого порта; гарнизон Дувра, набранный из множества местных отрядов, защищал зону между Дувром и Фолкстоуном; гарнизон Шорнклиффа занимал береговое пространство от Сандгейта до Димчерчского редута; а 135-я бригада (отдельно от 45-й дивизии) — линию от Димчерча до Мидрипса. Первая лондонская бригада обеспечивала “якобы подвижный” резерв на севере, в то время как 2-я лондонская бригада находилась с той же целью на юге, имея также задачу контратаковать аэродромы Лимпна и Хоукинга, которые командование истребительной авиации намеривалось эвакуировать, если давление врага станет невыносимым[160].

В целом такое развертывание, смещающее силы к северу и ослабляющее южное направление, открывало широкие возможности для внезапного немецкого нападения. В случае падения береговых защитных сооружений оборонительная линия немедленно охватывалась с обоих флангов.

Все же, поддержанная пехотой Лиардета береговая оборона представляла собой довольно грозную силу. Две 234-мм[161] пушки из Дуврской цитадели могли поразить цели, находящиеся в середине пролива. Четыре старые 152-мм пушки (с прицельной дальностью[162] всего лишь в 11000 м) и две батареи современных 6” пушек (с прицельной дальностью 22900 м) усиливали защитные сооружения. К названным выше орудиям теперь прибавилось множество обслуживаемых моряками и артиллеристами вспомогательных батарей, расставленных с промежутками вдоль берега и состоящих из 102-мм и 152-мм пушек, некогда, во времена Первой Мировой войны, стоявших на боевых кораблях. Помешенные в наскоро устроенные орудийные окопы и снабженные только сотней снарядов на орудие (за неимением большего количества), они имели приказ вести огонь по крупным целям и вступать в бой с мелкими судами, только если последних будет очень много.

Противовоздушная оборона войск была совершенно недостаточной.

Для ночного освещения установили прожектора. Почти все современные зенитные орудия принадлежали 6-й дивизии ПВО генерал-майора Ф.Г. Холанда, которая отвечала за подступы к Лондону, основные порты и аэродромы. В районе Дувра и Фолкстоуна Холанд разместил 18 последних 94-мм пушек (которые можно было использовать и как противотанковые), несколько 76-мм зенитных орудий времен Первой Мировой войны, некоторое количество современных 40-миллиметровых “бофорсов”, счетверенные 20-мм пушки и много пулеметов. В нормальном состоянии эти орудия стреляли из подготовленных орудийных окопов.

Береговая оборона состояла из артиллерии, небольшого числа солдат, которые не имели в своем распоряжении достаточного количества мин и проволочных заграждений, чтобы затруднить продвижение вражеских танков и пехоты. На территории, удаленной от побережья, роты и взводы под командованием Лиардета сосредоточивались только на отдельных укрепленных участках. Они намеревались оборонять жизненно важные объекты: аэродромы Мэнстона, Хоукинга и Лимпна. Лишь один батальон (из первой лондонской стрелковой бригады) мог использоваться также для обороны Хоукинг-Лимпн.

Дорожные патрули, в которых участвовали местные добровольческие отряды, просто держали под контролем движение и вели наблюдение за отдельными местами высадки десантов. Добровольцы были преисполнены нелепого энтузиазма. Они имели в своем арсенале лишь дробовики, и к тому же мало разбирались в военном деле. Сплошь и рядом они принимали незначительные[163] происшествия за вражеские акции. Из-за этого передвижение в темноте становилось опасной задачей. В ночь с 3-го на 4-е июня погибло четыре человека, потому что новоиспеченным воякам их реакция показалась подозрительной.

Англия страдала от серьезной нехватки вооружения, промышленность не могла справиться с покрытием дефицита. Выпускалось около 50 единиц полевых орудий в месяц. Пехотных и средних танков — всего 100. В конце мая начальник штаба вынужден был сделать следующее заявление: “Если Германии удастся снабдить свои войска на территории Англии средствами передвижения, наша армия будет против них бессильна”. К началу июля положение дел почти не изменилось. Производство едва удовлетворяло спрос. Срочно требовалось принять какие-то меры. Военная подготовка была ограниченной из-за недостатка амуниции. Оставалось лишь надеяться на чудо. Службы снабжения, как назло, продолжали функционировать в режиме мирного времени. Они скрупулезно придерживались инструкций при выдаче реквизита или предпочитали оставлять все на складах.

Английское правительство рассматривало Королевские военно-воздушные силы как основу обороны страны. Действительно, после 1915 года, когда вражеские самолеты впервые бомбардировали Острова, в Великобритании была создана высокоэффективная система управления действиями авиации. Простейшее — визуальное наблюдение осуществлялось добровольцами Обсервационного корпуса, снабженными линиями связи с информационными центрами RAF. После 1938 года наблюдательные посты заметно увеличили свою эффективность за счет установления первых радарных устройств (Chain Home Sets). При всей своей примитивности эти системы позволяли обнаруживать высоколетящие самолеты противника в радиусе до 250 км. На низких — до 1000 м — высотах приходилось по-прежнему полагаться на наземных наблюдателей и радиоперехват.