Вторжение, которого не было - Кеннет Макси

3. Военно-морские силы:

а) перевозят армейские соединения через Ла-Манш;

б) взаимодействуя с “Люфтваффе”, предотвращают разрушение коммуникационных линий через Пролив флотом противника;

в) приводят в порядок порты и перевозят на плацдарм силы следующих эшелонов.

Следовало закончить формирование десантных соединений к 7 июля в предположении, что “Днем S” будет 13 июля.

Система управления должна была, по возможности, не отличаться от обычно используемой армией: “Кригсмарине” рассматривались как дополнительная шестерня в армейском механизме. Было понятно, однако, что могут иметь место серьезные проблемы с организацией движения конвоев — либо по причине неблагоприятной погоды, либо из-за появления надводных кораблей противника. “Люфтваффе”, следовательно, должны быть готовы поддержать усилия транспортной службы, организовав “воздушный мост” между английским и французским берегами; кроме того, следовало в максимальной степени использовать горючее, продовольствие и прочие материалы, захваченные у противника. Десантным соединениям было приказано ограничить экипировку возможным минимумом, дабы сэкономить место на высадочных средствах.

Администрация на оккупированных территориях находилась под юрисдикцией Армии и управлялась ОКХ. 1 июля была издана специальная инструкция, касающаяся организации и функций системы военного управления в Англии.

Чтобы ввести противника в заблуждение относительно времени, места, размаха и сущности “Морского льва”, был разработан специальный план дезинформации. Внимание противника должно[118] быть привлечено к возможности десанта на самых разных участках побережья Британских островов (в том числе — на территории Ирландской Республики), причем англичан следовало уверить в том, что вторжение — где бы оно ни состоялось, не может иметь место раньше августа. Переход остатков французского побережья в немецкие руки не должен был сопровождаться заметным изменением режима работы западных портов. В самом деле, Гавр, Шербур и Брест могли использоваться как обычные исходные пункты каботажного судоходства, и лишь однажды привычные торговые караваны обернутся флотом вторжения и повернут к Дувру. Разведка вражеского побережья и внутренних территорий организовывалась на широком фронте и отнюдь не сосредоточивала свои усилия на немногих избранных пляжах.[119]

Британские секретные службы должны были захлебнуться в потоке слухов и ложной информации — для этого предполагалось использовать дипломатические каналы, средства массовой информации и любые привходящие возможности[120].

Разумеется, использовалось и сосредоточение сил на участках, не имеющих никакого отношения к предстоящей операции. Воздушно-десантным войскам запрещалось покидать территорию внутренних районов Германии, дабы английские агенты на оккупированных территориях не обнаружили их присутствия на побережье.

Штаб армии разместился в Брюсселе рядом со штабом “Люфтваффе-два”. Там под надзором со стороны Кессельринга (иногда именуемого “председателем”) руководящие структуры Лютьенса и Буша учились согласовывать свои действия. Битва за Норвегию подошла к концу, сражение во Франции достигло своего пика, но германская авиация столкнулась с серьезным сопротивлением только над Англией, и теперь ответственные командиры и их штабы, выделенные для осуществления вторжения, оказались лицом к лицу с проблемами, в разрешении которых у них не было никакого опыта. Кое-кому из них эти проблемы представлялись неразрешимыми.[121]

III. Завоевание Западной Европы

Несмотря на неистовые бомбардировки “Люфтваффе” и безжалостное давление со стороны немецких горно-стрелковых войск, продвигающихся с юга, объединенные норвежские, французские и польские войска 28 мая приняли решение отвоевать порт Нарвик. Но всем — и наступающим, и обороняющимся — быстро стало понятно, что это лишь пустые надежды: вести о несчастье во Франции не оставили другого выхода, кроме немедленного оставления непригодной для обороны позиции в Норвегии и сосредоточения всех оставшихся сил для защиты Франции и Великобритании. К 8 июня войска, размещенные к югу от Нарвика, были отведены, также были приняты меры к спасению соединений, находящихся в самом Нарвике. Эти приготовления не прошли незамеченными для немцев, которые вознамерились нанести во время эвакуации максимальный ущерб союзному флоту и конвоям. Повреждения, ранее полученные линейными крейсерами “Шарнхорст” и “Гнейзенау”, были к тому времени устранены. 4 июня при ясной погоде эти корабли вместе с крейсером “Адмирал Хиппер” покинули Киль и направились на север,[122] чтобы к 8 числу прийти в норвежские воды. Немецкий отряд не был обнаружен ни находящейся на пути его следования британской подводной лодкой, ни воздушными патрулями и еще раз продемонстрировал, как легко немецкие корабли могут оказаться в любом месте театра военных действий.

Немцы наткнулись на большое количество груженных отступающими войсками транспортов, которые сопровождали лишь несколько крейсеров, эсминцы и два авианосца, так как остальные военные корабли Британского флота или были задействованы в других операциях или ремонтировались в доках.

К радости немецкого капитана 3-го ранга Маршалля, англичане были захвачены врасплох. Потопив пустой транспорт и небольшой танкер (и отпустив плавучий госпиталь), он незаметно продвинулся на север и в полдень 8 июня заметил на горизонте авианосец “Глориес”[123], сопровождаемый парой эсминцев, но не прикрытый “воздушным патрулем”. Поставив дымовую завесу, британские эсминцы приготовились к торпедной атаке, но немецкие корабли были оборудованы радарами обнаружения и смогли точно поразить цели сквозь дым[124]. За короткое время немцы потопили три британских корабля, но это едва не стоило им всех[125] надежд на завоевание Великобритании. В последний момент эсминец “Акаста” сумел нанести торпедный удар по “Шарнхорсту” и серьезно повредил его. В результате боеспособноеть немецкого линейного крейсера пострадала настолько, что ему потребовался многомесячный доковый ремонт[126]. Приказы убедили Маршалля отступить вместо того, чтобы двигаться вперед и громить беззащитные корабли союзников. Таким образом, последние войска, которым надлежало покинуть Нарвик, благополучно достигли места назначения, сохранив свои силы и вооружение для будущих сражений.

Через 24 часа после того, как германская эскадра покинула Киль, немецкая армия возобновила наступление во Франции. Вермахт намеревался увеличить свои обширные завоевания, будучи уверенным в том, что его мощь позволит легко сломить противника, который рассредоточил свои подвижные соединения[127].

Помимо непрерывных рейдов против французских центров сообщения и аэродромов, “Люфтваффе” использовали свои непревзойдённые пикирующие бомбардировщики для штурмовки передовых французских позиций у устья Соммы и в районе Ретеля. К этим бомбардировкам добавились артиллерийские обстрелы очагов французского сопротивления в укрепленных деревнях, лесных районах и[128] небольших городах. Командование союзников, в свою очередь, надеялось, что эти укрепленные пункты смогут если не остановить немецкие бронетанковые дивизии, то хотя бы на какое-то время задержать их.

Левый фланг немецкого фронта занимала группа армий “А”, возглавляемая фон Рунштедтом; ее главной ударной силой была танковая группа Гудериана. На правом фланге была сосредоточена группа армий “Б” фон Бока. В состав последней входила танковая группа Клейста, включающая 14-й, 15-й и 16-й корпуса, то есть — шесть из десяти наличных бронетанковых дивизий. Эти огромные силы были брошены на скорейший захват побережья Канала, именно на этом участке чаше всего использовались драгоценные пикирующие бомбардировщики.

Первоначально сопротивление на протяжении всего союзного фронта было довольно стойким.

Наконец-то французы сражались всерьез, но, увы, было уже слишком поздно. Как личинки сырной мухи в выдержанном сыре, умело управляемые немецкие ударные группировки проделали путь сквозь внешние оборонительные сооружения. Утром 7 июня 7-я танковая дивизия[129] 15-го механизированного корпуса генерал-лейтенанта Гота вышла на оперативный простор и к сумеркам продвинулась на 37 миль в сторону Сены, остановившись всего в 25 милях от Руана.

Повсеместно французская армия, лишенная подвижного резерва, уступала немецким бронетанковым силам, за которыми следовали моторизованные и пехотные дивизии, готовые ринуться на юг. Беженцы заполонили дороги. Города и села были преданы огню; гражданское правительство фактически уже не управляло страной. Иногда отступающие британские и французские войска ошибочно принимали свободно передвигавшиеся в тех местах немецкие отряды за свои. Довольно часто немецкое присутствие благожелательно принималось французским населением, которое уже не хотело продолжения проигранной войны. B неразберихе едва ли кто-нибудь заметил, что после первых 48-ми часов наступления пикирующие бомбардировщики практически исчезли со сцены военных действий — согласно плану,[130] < Карта “Падение Франции. Июнь 1940 года” >[131] они были отозваны для осуществления операции “Морской лев”. До конца кампании лишь летающие на большой высоте горизонтальные бомбардировщики да атакующие с бреющего полета истребители обеспечивали поддержку сухопутных войск. “Люфтваффе” почти не встречали сопротивления.