Вторжение, которого не было - Кеннет Макси

Если бы жители осознали всю степень опасности, стоявшей перед ними, и слабость своей национальной обороны, они бы легче приняли возможную угрозу поражения. Пока они в большинстве своем следовали провозглашенным У. Черчиллем курсом на выживание и последующую полную победу, хотя сам Черчилль и его советники уже были всерьез напуганы направлениями и силой вражеских воздушных ударов.

С 5 по 19 июля были атакованы тринадцать аэропортов, шестнадцать фабрик и четырнадцать портов. Никто серьезно не пострадал, хотя враг и летал на средней высоте в 3000 м, то есть относительно низко, и лишился одиннадцати самолетов. Потери в людях были сравнительно небольшими: несколько бомб упали в черте Лондона далеко от центра, девять человек погибло в Кембридже.

Но причиной столь удачного для англичан исхода налетов было оборудование немецких самолетов новейшей радионавигационной системой Knickebein[151], позволявшей при любой погоде и с любой высоты поражать цели на расстоянии 400 метров от их местонахождения. Германские рейды совершались пока для отработки боевого применения этой системы. Немцы учились, у них было время и была технология.

Доклады разведки говорили о росте активности противника над Северной Германией и над датскими портами. Через нейтральные[152] < Карта “Система обороны юго-восточной Англии, 13 июня 1940 года” >[153] источники и беженцев, покидавших оккупированные территории, а также и по дипломатическим каналам начали приходить первые сведения о вражеских замыслах. Пока еще масштабы действий немцев, направление и расписание ударов оставались неясными, но из радиоперехвата переговоров Кессельринга с руководством, состоявшихся 24 мая, выяснилось, что воздушно-десантная операция возможна в любой момент. Однако июнь прошел без всяких сюрпризов, кроме того, не было даже намека на присутствие воздушно-десантных войск противника во Франции и Бельгии. Поэтому страх перед парашютной атакой на какое-то время исчез, и появилась уверенность, что широкомасштабное наступление произойдет только в августе.

Возможности британцев нанести поражение высаживающимся частям и соединениями, конечно же, были ограничены наличными ресурсами. Чтобы с какой-то надеждой на успех развернуть имеющиеся в распоряжении командования небольшие силы, требовалось угадать место, на которое обрушится главный удар врага.

Высшие штабы придерживались общего мнения, впервые высказанного вслух еще осенью 1939 года, когда почему-то начали циркулировать слухи о возможном вторжении: главной целью врага будет Восточная Англия. Эта уверенность подогревалась отсутствием данных о неприятельской активности в зоне Канала и регулярно поступающими сведениями о сосредоточении значительной части немецкой транспортной авиации и коммерческого флота в районах портов северной Германии и Дании.

Даже 30 июня, когда немецкая подготовка вдоль побережья Канала стала заметной невооруженным глазом, генерал Бранч из 10-го управления разведки заметил: “Восточная Англия кажется самой подходящей для удара, потому что она более всех удалена от главной базы нашего флота”.

Таким образом, при всеобщем развертывании морских сил и сухопутных военных отрядов, предпочтение отдавалось защите восточной части страны, а не юго-восточной, где враг действительно намеревался совершить попытку вторжения.

Кроме того, значительные силы англичан оставались в готовности на тот случай, если немцы попробуют захватить нейтральную Ирландию. Дублин твердо отказался от британской защиты и сохранил дипломатические отношения с Германией, тем не менее[154] (а может быть, поэтому?), Ирландская Республика рассматривалась в качестве мишени в немецком плане дезинформационных мероприятий.

Королевский флот использовал в первой оборонительной линии эсминцы и крейсера, предпочитая держать свои линкоры и авианосцы в отдалении от зоны действительных боевых действий. Тяжелые корабли предполагалось использовать только в том случае, если в их поле зрения окажутся главные силы немцев.

К 1 июля соединения Флота Метрополии были развернуты следующим образом:

Скапа-Флоу 2 линейных крейсера, 2 линкора, 3 крейсера, 3 эсминца

Розайт 2 крейсера

Ливерпуль 1 линкор

Исландия (Западный патруль) 1 авианосец, 7 эсминцев

Тайн 1 крейсер, 12 эсминцев

Хамбер 3 крейсера, 7 эсминцев

Харвич 9 эсминцев

Ширнесс 1 крейсер, 3 эсминца

Дувр 5 эсминцев

Портсмут 5 эсминцев

Западный патруль (в водах Британии) 1 линкор, 3 крейсера, 23 эсминца

Также в наличии было около 1100 легко вооруженных траулеров и небольших судов, распределенных вокруг Островов. Эти корабли использовались для эскортирования прибрежного судоходства или исполняли обязанности патрульных катеров. Они могли подать предупредительные сигналы о приближении врага, но были не в состоянии принести реальную пользу в бою.

Итак, для охраны Па-де-Кале был выделен минимум сил. Это объяснялось не столько уверенностью командования, что большая опасность грозит областям, располагающимся к северу от пролива, сколько пониманием того очевидного факта, что узкий и мелководный Ла-Манш чрезвычайно неудобен для маневрирования[155] крупных кораблей, особенно если учесть опасность со стороны вражеских крупнокалиберных орудий и бомбардировщиков. Минные поля, созданные для защиты торговых путей во Францию, теперь представляли большую ценность для немцев, чем для британцев, так как образовывали одну из сторон того “коридора с перилами”, который командование “Кригсмарине” намеревалось создать. Попытки британских минных тральщиков произвести разминирование пресекались авиацией и огнем орудий, расположенных на побережье Па-де-Кале.

По другую сторону пролива были поставлены оборонительные минные поля — вплотную к берегу — и боковые заграждения у вводов в гавани. В спешном порядке были усилены береговые батареи, защищающие порты и Па-де-Кале, но желание вице-адмирала Бертрама Рамсея, командующего обороной Дувра, установить дальнобойные пушки для использования против врага во Франции осуществлено не было. Впрочем, привели в боевую готовность единственное доступное 356-мм орудие. План морского ведомства основывался на своевременном использовании местных военно-морских сил, которых обеспечивали свежей информацией патрульные эсминцы, служба наземного наблюдения и воздушные патрули, следящие за портами противника. Надежды возлагалась также на получение предупреждения от “судов-ловушек”, снабженных гидролокаторами, и от прибрежной линии дрифтеров и моторных лодок, оборудованных радиостанциями и сигнальными ракетами. Первоначально предполагалось, что эсминцы, располагавшиеся ближе всего к угрожаемой зоне, должны немедленно контратаковать, чтобы предупредить высадку. Если бы эта атака потерпела неудачу, следующая попытка сорвать десантирование была бы отложена до сосредоточения значительных сил, состоящих из крейсеров и эсминцев и максимально прикрытых самолетами-истребителями.

При благоприятном ходе событий перехват мог быть осуществлен в пределах нескольких часов и даже, в лучшем случае, в пределах нескольких минут. Соединения крейсеров и эсминцев, дислоцированные в Ширнессе и Гарвиче, могли развернуться у входа в Канал в течение двух часов, а через пять часов передовые силы могли быть усилены кораблями из Хилла. Если бы в море вышли тяжелые немецкие корабли, было бы принято решение о[156] вступлении в бой линкоров, но управлять большими кораблями на ограниченном пространстве неудобно, и моряки всецело противились этому. По существу, морское ведомство уповало на везение и не давало никаких гарантий того, что враг не доберется до берега вообще без боя.

Многое в предстоящем сражении зависело от армии, но вооруженные силы Метрополии под командованием генерала Эдмунда Айронсайда, хотя и имели избыток личного состава, были очень ограничены в материальной части. Первой задачей Айронсайда, как он ее видел после Дюнкерка, было “помешать врагу поднять мятеж и вырвать пушки из страны”. Его оперативный план, составленный на основе требований Генерального штаба, был предложен для рассмотрения 25 июня. Основой стратегии Айронсайда были оборонительные позиции, начинающиеся у побережья и прикрывающие так называемую “Линию Генерального штаба”, защищающую Бристоль, Центральные графства и Лондон. Сейчас строительство противотанковых укреплений на этой линии только начиналось.