Вторжение, которого не было - Кеннет Макси

Самолеты Третьего воздушного флота Шперле прекратили поддерживать операции наземных сил (битва за Францию заканчивалась) и заняли позицию на левом фланге Второго воздушного флота — в районах Бреста и Шербура. В это же время Пятый воздушный флот начал прощупывать северные районы Британии, действуя со своих отдаленных баз в Норвегии,— предполагалось, что это отвлечет часть английских истребителей на защиту Шотландии и Оркнейских островов.

Налеты на район Дувра, начавшиеся 19 июня, распространялись на все большую и большую территорию, пока они не охватили целиком южное и восточное побережье. В это же время небольшие группы самолетов по ночам пробирались в глубь Британских островов, дабы разрушить ключевые промышленные предприятия, являющиеся звеньями в технологической цепочке самолетостроения, такие, например, как завод двигателей “Роллс-Ройса” близ Дерби.

Быстрое нарастание операции вызвало острое беспокойство Даудинга. Во второй половине дня 19 июня немцы снова атаковали тот же конвой, который понес потери утром, и совершили дополнительный налет силами двенадцати Ju.88 на конвой из Ньюхэвена, двигавшийся в восточном направлении. Вечером, когда этот второй конвой вошел в пролив, он был полностью уничтожен. В каждом из этих случаев истребители Королевских воздушных сил были вовлечены в сражение в неблагоприятных для них условиях, над морем.

Истребители Bf.109 и Bf.110 управлялись очень опытными пилотами. Их заданием была так называемая “свободная охота”, когда истребитель самостоятельно ищет себе цели, лишь косвенно поддерживая свои бомбардировщики. “Спитфайры” и “харрикейны”, атакующие строй бомбардировщиков, сталкивались с немецкими “охотниками” и вынуждены были принимать бой в тактически невыгодной позиции. В тот день потери Королевских воздушных сил составили 12 самолетов, все — истребители, но только 2 пилота было убито. ВВС Германии потеряли 15 самолетов,[184], но лишь восемь были истребителями[185] (один летчик был убит), оставшиеся же силы представляли из себя разномастную коллекцию разведывательных самолетов, бомбардировщиков и единственного гидросамолета, который случайно сбили во время ночной миссии по установке мин. Такие потери были явно не в пользу Королевских воздушных сил.{5}

20 июня с рассветом, сразу после обычных налетов и разведывательных миссий, крупными силами бомбардировщиков была атакована колонна транспортных судов из Норт-Фоленда, и в этот раз с более неприятными последствиями, чем днем раньше. Сначала действовали пикирующие бомбардировщики Ju.87, потопившие два торговых судна и миноносец. Несколькими часами позже, еще большее количество Ju.87 вместе с горизонтальными бомбардировщиками атаковали другую колонну судов из Портленда, и опять с некоторым успехом. Английские перехватчики атаковали немецкие самолеты, но, в свою очередь, были обстреляны немецкими истребителями. Потери возрастали. Стала вырисовываться сравнительная эффективность воздушной техники сторон. “Спитфайр” и Bf.109 мало отличались друг от друга в бою, “стодевятка”, однако, превосходила “харрикейн”, который, в свою очередь, был лучше Bf.110[186]. Из немецких бомбардировщиков Ju.87 был легкой добычей (ВВС Германии[187] потеряли 8 таких самолетов в тот день[188]), a Do.17 и He.111 (которые появлялись над Портлендом) были очень уязвимы, если действовали без прикрытия. Впрочем, и лучший из немецких бомбардировщиков, Ju.88, был слабо защищен от вражеских истребителей[189].

Все зависело от исхода борьбы между истребителями первого класса: Bf.109 против “спитфайров” и “харрикейнов”. В тот день перевес оказался на стороне немцев: они лишились только трех Bf.109, в то время как английские потери составили 5 “спитфайров” и 6 “харрикейнов”, причем половина пилотов были убиты или ранены.

Удовлетворяло англичан лишь то, что сражение доказало возможность перехвата самолетов противника по командам с земли. Постепенно показатели работы системы радионаведения улучшались, так как наземные операторы набирались опыта.

Немецкие разведчики, пытавшиеся воспользоваться хаосом, чтобы незаметно пройти через оборону англичан, были в замешательстве: слишком часто они оказывались “пойманными”. Из ста самолетов, отправленных на подобные полеты в тот день, около[190] < Карта “Битва за господство в воздухе и за Проливы” >[191] 30 процентов вернулись, когда были обнаружены; 40 процентов были вынуждены скрыться от погони в облаках и 30 процентов были либо подбиты, либо сильно повреждены. Лучшим тактическим приемом, который придумали немцы, была маскировка разведчиков группой самолетов, участвующих в налете на города или аэродромы. Уже над вражеской территорией разведчики отделялись от бомбардировщиков и уходили в глубь Британских островов — английские предупредительные системы, как правило, следили за основной группой и теряли след отдельных самолетов. Впрочем, несмотря на несколько удачных вылетов, немцы не были удовлетворены собранной информацией; до сих пор они знали слишком мало о составе английских береговых частей, не говоря уже о войсках, дислоцированных в глубине страны.

Решающее значение для будущих побед имела кампания по установке минных заграждений на море. Мины выставлялись преимущественно с воздуха, и делалось это с непреклонной решимостью: самолеты посылались на задания даже в ночи на 19 и на 20 июня, когда все другие вылеты были отложены из-за нелетной погоды[192].

Хотя установку мин можно было производить и днем — надводными силами под прикрытием “воздушного патруля” и береговой артиллерии и ночью — с воздуха, — полностью парализовать работу портов не представлялось возможным. Английские истребители контролировали узкие проливы в короткие часы темноты, что создавало угрозу самолетам-постановщикам мин. Выставленные мины уничтожались тральщиками; бомбардировщики бомбили фарватеры, чтобы закончить дневную очистку “прочищенных каналов”, по которым двигались колонны судов. Установка минных заграждений, задуманная как часть операций по прикрытию флангов вторжения, оказалась в известном смысле обесцененной.

Основную роль в минных постановках немцы отводили воздушным силам, но самолеты-носители смогли сбросить только незначительную часть необходимых мин, — хотя и делали это с[193] надлежащей точностью. Все же воздушное минирование имело свои последствия — не только по принесенным повреждениям, но и по сдерживающему эффекту, который оно произвело на операции береговых сил. Был сильно поврежден эскадренный миноносец из Ширнесса; то и дело вооруженный траулер или какой-либо другой корабль подрывались на минах[194]. (Еще три английских миноносца были повреждены при бомбежке Дувра.)

В сложившейся стратегической обстановке такие потери военно-морское министерство Великобритании просто не могло себе позволить[195].

Для Даудинга, к концу июня, ситуация выглядела удручающе. Хотя производство истребителей резко возросло, а английские летчики хорошо проявляли себя, если вступали в бой с равными силами противника, в большинстве воздушных сражений отмечалось заметное преимущество эскадрилий “Люфтваффе” в силах. Потери в рядах пилотов начали превышать пополнения. Между тем враг, располагая большими резервами летчиков (набор 1939 года составлял от 10 до 15 тыс. человек, более чем достаточно для длительной кампании), не демонстрировал ни малейшего замешательства. Слабым местом немцев была, скорее, нехватка самолетов; хотя английская разведка приписывала немецкой промышленности производство 1500 самолетов в месяц и считала, что в составе ВВС Германии насчитывается 5000 самолетов в действии, реальными цифрами были 725 и 2000 соответственно. Эти показатели, конечно, ограничивали Геринга, но цифры, приведенные английской разведкой, сдерживали Даудинга, который стал еще одной жертвой ложных донесений, представленных его же союзниками.

Пока что он считал своей основной задачей восстановить истребительные эскадрильи и довести их количество до пятидесяти двух, как того требовал план обороны Великобритании.[196]

Плохо функционировали спасательные службы флота. Это означало, что английские летчики, подбитые над морем, имели меньше шансов выжить, чем немецкие пилоты, которых подбирали гидросамолеты Не-59В, окрашенные в белый цвет. Немцы действовали под зашитой Красного Креста — практика, которую не одобряли англичане, в скором времени начавшие сбивать эти самолеты (после того, как немцы проигнорировали предупреждения, сделанные по дипломатическим каналам)[197].