Магистраль вечности (сборник) - Клиффорд Саймак

– У них не развились парапсихологические способности? Никаких признаков?

Джон отрицательно покачал головой:

– Они так же глухи, как и прежде. Чтобы эти способности развились, нужно не только время. Очевидно, необходим иной взгляд на вещи, нужно снять гнет технологического развития. Это бремя, которое легло не только на весь род людской, но и на каждого отдельного человека.

– А их технология?

– Нам с тобой она показалась бы отвратительной. Не зная ничего иного, они видят в ней единственную цель и, по всей вероятности, считают ее расчудесной. Ну, если не чудесной, то удовлетворительной. Для них технология означает свободу – свободу возвыситься над окружающей средой и подчинить ее своим целям. Мы бы в ней задохнулись.

– Но они должны думать о прошлом, – проговорила Марта. – Их перемещение с Земли произошло относительно недавно. Должны быть записи. Все эти годы они наверняка размышляли над тем, что с ними произошло и где осталась Земля.

– Записи сохранились, – сказал Джон. – В них правда перемешана с домыслами, потому что они обратились к бумаге лишь спустя много лет. К тому времени воспоминания о происшедшем затуманились и никто уже не мог с точностью сказать, что именно случилось. Хотя они не переставали задаваться вопросами, выдвинули великолепные теории, но так и не пришли к окончательному выводу. А у тебя, Джейсон, есть записи, которые начал наш дед. Ты их по-прежнему ведешь?

– От случая к случаю, – ответил Джейсон. – Бывает, что писать особенно не о чем.

– Наши записи, – продолжал Джон, – сделаны с ясным намерением, спокойно и не торопясь. Мы не пережили никакого перемещения; нас оставили здесь. Но его пережили другие. Трудно представить, как это было. Что значит очутиться на планете, которая похожа на Землю, но при этом совершенно иная. Оказаться там без пищи, без вещей, без крова. Стать первооткрывателями в мгновение ока, при самых неблагоприятных обстоятельствах. Люди были испуганы, растеряны и, что хуже всего, совершенно сбиты с толку. Человеку чрезвычайно важно понимать, что с ним происходит, а они не могли найти никакого объяснения. Словно это было некое колдовство, очень злобное, жестокое. Удивительно, что они выжили. И они по сей день не знают, почему и как это случилось. Но мне кажется, я знаю причину.

– Ты имеешь в виду Принцип?

– Возможно, это всего лишь моя фантазия, – сказал Джон. – Может, я пришел к этой мысли только потому, что не видел других объяснений. Если бы люди имели парапсихологические способности и знали о существовании Принципа, они бы сделали тот же вывод. Из чего вовсе не следует, что мы действительно правы. Я уже говорил: вряд ли Принцип знал обо мне. Я не уверен, что он способен заметить отдельного человека. Так человек, при всей тонкости восприятия, не замечает существования микроба. Однако Принцип скорее обратил бы внимание на большое число людей, на какие угодно существа, но именно в большом количестве, заинтересовавшись, например, социальной структурой этой массы или направлением их интеллектуального развития. Я полагаю, чтобы привлечь его внимание, ситуация должна быть уникальна. Например, пять тысяч лет назад человечество, в полном расцвете технологического развития и со своим материалистическим мировоззрением, должно было казаться поразительным. Допустим, какое-то время Принцип нас изучал, недоумевая и, может быть, несколько опасаясь, что в будущем мы нарушим установленный порядок Вселенной. Этого он не хотел. Поэтому, думаю я, он сделал с нами именно то, что сделали бы люди, обнаружив новый штамм вируса. Вирус поместили бы в пробирки и подвергли анализу, пытаясь определить, как он поведет себя в различных условиях. Принцип отправил человечество на три планеты и стал наблюдать, сохранится ли чистота штамма. Культуры трех планет, разумеется, отличались друг от друга, но при всех различиях они были технологическими и материалистичными и впоследствии без труда объединились в одну сверхкультуру.

– Почему-то, – заметил Джейсон, – когда ты говоришь о людях, у меня появляется чувство, будто ты описываешь не человечество, а какую-то чудовищную расу инопланетян.

– Я боюсь, – сказал Джон. – И пожалуй, не какого-то отдельного аспекта их культуры – некоторые из них очень даже приятны, – но скрытого в ней чувства высокомерия. Не силы и могущества, хотя они тоже присутствуют, а именно неприкрытого высокомерия вида, который все почитает своей собственностью.

– И все же, – сказала Марта, – это люди. Мы так долго думали о них, беспокоились, мучились вопросом, что с ними случилось. Мы должны быть счастливы, что нашли их, рады, что у них хорошо идут дела.

– Должны, – согласился Джейсон, – но я почему-то не могу. Джон сказал, они возвращаются на Землю. Нельзя этого допустить. Что они сделают с Землей, с нами?

– Возможно, нам придется ее покинуть, – ответила Марта.

– Мы не можем этого сделать, – сказал Джейсон. – Земля – часть нас самих. И не только нас с тобой, но и других тоже. Земля – наш якорь; она удерживает нас вместе – всех нас, даже тех, кто никогда на ней не был.

– Зачем им понадобилось искать Землю? – спросила Марта. – Как они, затерянные среди звезд, сумели ее найти?

– Не знаю, – ответил Джон. – Но они умны. Чересчур умны. Их астрономия, их науки превосходят все, о чем земляне когда-либо осмеливались мечтать. Каким-то образом им удалось нащупать среди звезд и определить солнце своих предков. И у них есть корабли. Они уже добрались до других близлежащих солнц, исследуя их и пользуясь ими.

– Дорога сюда неблизкая, – сказал Джейсон. – Мы успеем что-нибудь предпринять.

Джон покачал головой:

– Скорость их кораблей во много раз превышает скорость света. Разведывательный корабль уже год в пути. Он может прибыть не сегодня-завтра.

Глава 11

Из записи в журнале от 19 апреля 6135 года:

…Сегодня мы посадили деревья, которые принес Роберт. С исключительной бережностью мы посадили их на холме, что находится на полпути между домом и монастырем. Трудились, конечно, роботы, но мы тоже присутствовали и руководили – чего, впрочем, совершенно не требовалось. Там были Марта, я и Роберт, потом прибыли Эндрю и Маргарет с детьми. Словом, получился хороший праздник.

Хотелось бы знать, приживутся ли деревья. Не в первый раз мы пытаемся сажать инопланетные растения на Земле. Джастин, например, принес откуда-то с Полярной звезды горсть хлебных зерен, а еще у нас были клубни, которые собрала Силия. То и другое пришлось бы кстати, добавив разнообразия нашей пище, однако у нас ничего не вышло. Зерна протянули несколько лет, с каждым разом давая все меньший урожай, пока наконец, высадив то немногое, что имели, мы не увидели даже всходов. Вероятно, нашей почве чего-то недостает, возможно, отсутствуют минералы, бактерии либо микроскопические животные формы жизни, которые необходимы инопланетным растениям.

Мы, разумеется, будем заботиться о деревьях и внимательно за ними наблюдать. Если они приживутся, это будет замечательно. Роберт называет их музыкальными деревьями и говорит, что на его родной планете они растут огромными рощами и в вечерние часы дают концерты. Но для кого они стараются? На их планете нет разумной формы жизни, способной оценить хорошую музыку. Возможно, они играют для себя или для соседей, и вечерами одна роща слушает другую, оценивая ее по достоинству.

Вероятно, могут быть и иные причины, которых Роберт не понял, довольствуясь тем, что просто сидел и слушал музыку. Мне тоже их не понять. Наш опыт и история слишком малы, чтобы объяснить иные формы жизни, обитающие в нашей Галактике.

Роберт принес на Землю с полдюжины деревьев, маленькие побеги высотой фута в три. Выкопал он их чрезвычайно осторожно, корни обернул собственной одеждой и на Земле объявился совершенно голым. Моя одежда ему великовата, однако, всегда готовый посмеяться, в том числе и над собой, он ничего не имеет против. Роботы сейчас готовят ему гардероб, и он покинет Землю, экипированный лучше, чем прежде.

Вряд ли деревья примутся, но очень хочется надеяться. Я так давно не слышал никакой музыки – трудно даже вспомнить, что это такое. У нас с Мартой совершенно нет музыкальных способностей. Лишь двое из наших обладали музыкальным слухом, но они давным-давно покинули Землю. Много лет назад, захваченный грандиозной идеей, я прочитал кое-какие книги, постиг основы игры на музыкальных инструментах и засадил роботов за их изготовление. Результат оказался далеко не блестящим, а играли они еще хуже. По всей видимости, роботы – по крайней мере наши – имеют не больше музыкальных способностей, чем я. В дни моей молодости музыка записывалась с помощью электронной аппаратуры, но после Исчезновения воспроизвести ее оказалось невозможным. По правде говоря, мой дед, тщательно собрав книги и произведения искусства, не взял в коллекцию ни единой записи. Хотя мне помнится, что в одном из подвалов хранится значительное собрание партитур – старик, видимо, надеялся, что в будущем найдутся музыкально одаренные люди, которым они пригодятся…