Лисьи байки: мистические рассказы - Олег Савощик

class="empty-line"/>

Я сделал вид, что читаю документы, сам прикидывая, как смогу выкрутиться. Тем временем из коридора больше не доносилось никаких звуков. Он же вроде в туалет собирался?

Амбал, что остался со мной, тоже заметил, что главного давненько нет, и высунул бритую башку посмотреть.

– Гиря, ты чо? – Его рот развело в изумлении. Я тоже выглянул.

Гиря не дошёл до туалета буквально два шага. Стоял и пялился в одну точку. Его била крупная дрожь. Коротко остриженные волосы, словно инеем, покрылись сединой, а красные глаза отчетливо выделялись на лице цвета мела. Мужчина плакал беззвучно.

– Ты что, обоссался? – Второй коллектор указал на влажные штаны, что уже начинали источать смрад аммиака.

– Убирайтесь, – просто сказал я.

Лицо Гири исказила новая гримаса ужаса, и он пулей вылетел за дверь. Ничего не понимающий коллега выскочил вслед за ним. Я щелкнул замком.

В комнате спокойно вылизывался Котангенс. Мне показалось, или за сутки котенок действительно подрос?

Наверное, мой мозг не хотел замечать очевидное. Боялся выстроить эпизоды последних дней в единую цепочку. Сложить пазл.

Слишком много необъяснимых событий произошло с момента появления этого кота. Слишком многие получили то, что заслуживали. Я – нормальную работу и еще одну отсрочку по кредиту.

Остальные – тоже. Любишь обижать слабых – пресмыкайся, волоча пузо по земле. Если воруешь, потеряешь руки, если запугиваешь, сам обоссы свои штаны от страха. Если ты мудак, держи блох. А сгоревшая машина? Что ж, котики любят поспать.

– Котангенс, нам нужно серьёзно поговорить. – Чувствуя себя полным идиотом, сажусь рядом с котом. – Это ты сделал?

Я серьёзно смотрю на котёнка, котёнок с не менее серьёзным выражением вылизывает свою промежность.

Каждому своё.

***

– Мяу.

Всё-таки, в подсознании, я ждал этот звук. Не в силах поверить, но ждал.

– Мяу!

Дрожащими руками прикуриваю сигарету и делаю глубокую затяжку.

– Мяу!

Сегодня я отвез его в деревню, к родителям. Там неподалёку стоит хутор со старой, потемневшей от времени церквушкой. Местный батюшка прославился на всю округу своей мудростью и истинной Верой. Неправильный по общепринятым меркам священник, что не признаёт золота и носит скромный деревянный крест. Не ездит на лексусе, а иконы рисует и отдаёт за просто так.

Если мне и могли помочь, то только там.

Последующую неделю, после случая с коллекторами, ничего странного не происходило. Почти. Но я уже не могу списать увиденное на игру фантазии или стечение обстоятельств. Когда Котангенс играл, спал или позволял почесать своё розовое пузико, он казался обычным котом. Но я знал, что это не так.

Хотя бы потому, что, вернувшись с работы, ты не найдёшь обычного кота с работающим телевизором. Он смотрел, с той внимательностью, что пугала меня. Будто понимая, что происходит на экране. В основном образовательные каналы. Об истории, о политике, устройстве мира. Реже – каналы про живую природу. Хорошо, что до интернета не добрался, шутил я про себя. Но было не смешно.

Он учился.

Не знаю, какие силы скрыты в этом несуразном кошачьем тельце. Не знаю, во зло они или во благо. Как-то раз, отчаявшись, я прочитал над ним “Отче наш” и окропил святой водой. Кот посмотрел на меня, как на придурка, и во взгляде этом, готов поклясться, разума было больше, чем у большинства людей.

Несмотря на это, какая-то невиданная сила привязала меня к нему. Я стал считать его другом, членом семьи. Полюбил, как и подобает хозяину любить своего питомца. Но кто из нас был питомцем, я не знал.

Не получив ответы, однажды, видимо, я сойду с ума. Но расстаться с ним не могу. Как и он со мной.

– Миау!

Еще одна затяжка.

Несколько часов в пути котёнок спокойно спал. Когда мы вышли на хутор, лишь с любопытством озирался вокруг. Но дойдя до церквушки, начал яростно царапать и брыкаться под курткой. Он вырвался из моих рук, когда мы были в десяти шагах. И умчался в лес. Именно умчался. Не думал, что коты могут так бегать. Видел в детстве, как пролетает стрелой заяц. Котангенс был быстрее.

Битый час я ходил по округе в поисках, звал. Но никого не нашёл. Он не вернулся ко мне. И вместо ответов я обрёл лишь боль и разочарование.

Старый священник лишь покачал головой на мои рассказы, развел руками и окрестил крестным знамением. Большего я уже и не ждал.

– Мяу!

Царапает дверь. Легонько. Может сильнее, я помню, как он потрошил консервы.

– Мяу!

Сто шестьдесят километров леса и неизвестных дорог. Сто шестьдесят, и у него лапки… а он вернулся всего лишь на сорок минут позже меня. Вернулся ко мне.

– Мяу, – совсем тихо.

Я его ждал.

Я точно знаю, что боюсь своего кота. И точно знаю, что больше без него не смогу.

– Мяу.

Бычок в пепельницу. Поворот замка.

– С возвращением, дружище.

– Мяу!

2018

Mea Culpa

Нет, ну нельзя же носить такие короткие шорты. И так жара стоит, а тут еще загорелые ягодицы из-под джинсовой ткани выглядывают, манят упругой кожей. На ляжках блестят капельки пота.

Кондиционер не работает.

Делаю глубокий вдох, чтобы сбросить тяжесть с груди, и заставляю себя отвести взгляд от девушки передо мной. Очередь застыла: аптекарь, молоденькая, с пучком светлых волос под розовой резинкой, одной рукой расстегивает пуговицы халата, а другой гладит через окошко кассы руку мужчины. Он стоит ко мне боком, и я не вижу выражения его лица, но догадываюсь, куда направлен его взгляд. Волосы на его висках мокрые от жары, я даже отсюда слышу тяжелое дыхание.

Пара передо мной целуется, руки долговязого парня тянутся к коротким шортам, сжимают полуголую задницу, мнут, как податливое тесто. Его нестриженные ногти оставляют красные полосы на смуглой коже.

Я невольно делаю шаг назад и чувствую, как меня берут под локоть. Эта женщина стояла за мной. Ее ресницы слиплись и с трудом двигаются под тяжестью туши, ее оранжевые румяна и короткие волосы морковного цвета должны были по задумке скрыть реальный возраст, но я все равно вижу – она годится мне в матери. Вот только во взгляде у нее совсем не материнский интерес. Она улыбается, ее зубы такие неестественно белые и