Астения - Глеб Александрович Ванин

Всю жизнь Максим боролся с обстоятельствами методами, не пригодными к борьбе. Сейчас он дошел до точки, когда у него больше не было сил продолжать. Он не может бороться с жизнью, ему нечего было больше предложить. Смерть – окончательный бунт против жизни. Только смертью Максим сможет доказать, что он всерьез.

Все людское – ложь. В их мире Максим не отыскал правды, не нашел спасения. Не существует любви – она ложь и самообман, она дает иллюзию нужности и скрывает природное одиночество. Людей тоже нет, они продали свои жизни взамен на огрызки смыслов. Нет Церкви и Государства, глуп тот, кто по-прежнему в них верит. Они фальшивки. Они тут, чтобы грабить, убивать и обманывать. Человек для них товар и скот, его нужно растить и воспитывать посредством лжи и насилия.

Из этой пустоты, из этой искусственности, из этого обмана Максим видел для себя только один выход. Он порывает с «человеческим», с культурой, с устоями. Убивая себя, он убьет человека «современного». Он берет на себя роль судьи и приговаривает современность к высшей мере. Его самоубийство – убийство религии, государства, прогресса. Максим отрицает судьбу, человечество, цивилизацию и мир. И это отрицание он выразит своим самоубийством.

Он своей жертвой искупит грех трусости и предательство против человеческого духа, совершаемое людьми. У него нет времени, чтобы начать сначала, да и желание обманываться он растратил. Все его иллюзии рухнули. Самоубийство – единственный настоящий поступок в мире фальши. Смерть возносит человека над природой, временем и материальным миром. Все остальное – ложь и позерство. Максим видел величие в трагедии, в нереализованности и смерти, в мечтах и стремлениях и даже одиночестве. Нельзя бояться печали и обреченности, только в них есть правда.

Максим неподвижно сидел на кровати. Разглядывая голые стены комнаты, давившие его своей обнаженностью и продолжая размышлять, он что-то внезапно почувствовал:

«Для чего? Жизнь – сон, иллюзия, воспоминание. Неужели ты так этого и не понял? Вся та дребедень, в которую ты верил, это все воображение. И ты верил – он продолжал, ты верил в…, ты слишком серьезно воспринял жизнь, в этом вся проблема. Жизнь ничего не значит, здесь просто не о чем волноваться. Каждая книга, которую ты прочел, каждая твоя мысль, они абсолютно ничего не значат. Смысла не существует, все это игры разума и словесные каламбуры.

Ты всю жизнь потратил на свалке идей, в поиске одной единственной, что спасла бы тебя, дала бы жизни смысл. Ты верил словам – твоя ошибка. Ты застрял в той же ловушке, что и все остальные. Ты верил если не в абсолютный Смысл, то, как минимум, в смыслы. Ты так и не вышел за пределы языка. Ты презирал ложь, насилие, лицемерие. Ты верил, что ты настоящий и отрицал все, что тебе преподносилось как Истина. В итоге ты построил свою индивидуальность вокруг отрицания, что привело тебя к самоубийству, как к квинтэссенции отрицания.

Ты продолжал играть».

Последней фразой он поставил себе диагноз. Максим понял, что до этого момента все еще видел себя частью мира. Несмотря на то что он ненавидел игру, он тем не менее продолжал играть и все еще надеялся, что сможет повлиять на ее ход. Самоубийство было бы его реакцией на Систему, и в нем не было бы ни грамма «настоящности». Оно такое же позерство и притворство, как и все остальное.

В этом мире не может быть ничего настоящего, каждое действие тут не рассматривается само по себе, оно скорее является следствием другого действия, придающего ему свою окраску и лишающего его независимости. Даже смерть утратила свою независимость, она встроена в Систему. Его мертвое тело осталось бы в Системе, его бы мыли, одевали, отпевали и хоронили. Даже мертвому ему не избежать условностей.

Смерть стала обыденностью.

Самоубийство было бы сдачей, признанием реальности Системы и важности этого мира. Отрицание – согласие с тем, что есть что-то, что можно отрицать. Оно признак вовлеченности. «Ты никогда не будешь собой». Максим чувствовал сильнейшее отвращение, только он сам не мог понять к чему. Видимо к самому себе.

Максим выходит из игры. Свободный человек не кончает жизнь самоубийством. Ему нечего доказывать, потому что у него нет ожиданий от жизни. Он не участвует, а наблюдает. Ему нечего терять, так как он ни к чему не стремится. У него нет призрачных ориентиров, ему не с кем бороться. Максим больше не боится смерти и одиночества. Отнюдь, отныне они его величайшие добродетели, в них он проведет остаток своей жизни и обретет свое существо. Максим выходит в Пустоту, т.е. в реальность. Самоубийство не возвысило бы его над миром и не выразило бы его презрение к «человеческому». Оно было бы трусостью и игрой.

Максиму нужно было отвлечься. Он поднялся с кровати, подошел к столу и взял файл со своими бумагами. В первом файле была его, так и неопубликованная, статья, написанная несколько лет назад. Максим решил перечитать ее:

«Манифест Анархиста

Введение

Я хочу заявить, что считаю государство не только необязательным, но даже вредным институтом в обществе. Государством я называю совокупность механизмов, используемых правящей элитой для поддержания остальной части населения в состоянии «добровольного» подчинения. В этом тексте я опишу свое видение государства и приведу примеры его преступных действий, а также попробую описать план действий для таких же, как я не согласных с текущим положением вещей.

Я не претендую на объективность и не считаю анализ, мной приведенный, окончательным. Мой текст – попытка возродить, забытый сегодня дискурс о роли и назначении государства.

Нельзя отрицать, что в наше время государство проникло во все области человеческой жизнедеятельности. Оно буквально пронзило собой все сферы жизни. Оно использует механизмы контроля (о них ниже) для «выращивания» человека и «подгонки» его под определенный стандарт модели поведения. Внутри современного общества эти модели навязываются через СМИ, систему образования и другие государственные институты. Отвергнуть спущенную на тебя модель не представляется возможным, средства государства по поддержанию своего доминирования практически не ограничены.

Задача анархиста, на мой взгляд, выработать независимую от государства модель жизни, и в процессе выработки попытаться деиституциализировать человека. Первым делом, начав с самого себя и своих близких, нужно расширять сферы своего влияния любыми доступными средствами. Также нужно показать, что существующая сегодня государственная система работает исключительно в интересах людей ее возглавляющих. Единственная ее цель состоит в поддержании действующего порядка. Система не обеспечивает своих подданных