В летаргию и обратно - Ника Януш

Виктор отодвигает стакан и жестом просит официанта повторить.

– А сейчас… А сейчас вот сижу здесь с тобой. Пью, как давно не пил, и не хочу ни в номер подниматься к этой змее, ни в Киев возвращаться – в рутину и неопределенность…

Я сижу и молчу, потягивая вино, перевариваю сказанное. Не скажу, что история Виктора меня серьезно потрясла – она довольно типична, но вижу: ситуация для него действительно мучительна.

– Не думаю, что ты – серость, – наконец говорю я. – Ты не серость. Ты – молодец.

– Вот только давай без лести, а? Я на работе окружен ею с утра до ночи, сижу, словно в коконе. Мое собственное зеркало совсем уже кривым стало – даже оно мне регулярно врет… Так мне иногда кажется.

– Окей. Без лести.

Мы молчим добрых четверть часа. Допиваем текилу и вино. За это время к нам дважды подходит официант, справляется, не желаем ли заказать чего-нибудь еще. Ряды посетителей поредели. Хозяин траттории уже перемыл бокалы, натер их до блеска и развесил над барной стойкой. Света в кафе стало заметно меньше – освещенными остались только стойка и наш столик.

Улица тоже постепенно успокаивается и смолкает. Наверное, уже за полночь.

– Может, прогуляемся, если ты не против? – спрашивает Виктор и смотрит на меня. – Заведение закрывается…

– Не против. Тоже не хочу в номер.

Виктор расплачивается, и мы выходим. На неширокой мощеной улице гулко стучат мои каблуки, и цокот разносится легким эхом. Чувствую, что должна что-то сказать в ответ на признания Виктора, но не могу придумать что. Я все-таки еще не столь пьяна, чтобы говорить с ним об Антоне, но и не настолько трезва, чтобы не лезть за словом в карман – слово мое где-то застряло. В голове пусто.

– Как ты? – спрашивает Виктор, слегка наклоняясь и ловя мой взгляд. Затем, не дожидаясь ответа, аккуратно берет под локоть. Так – под руку – мы молча петляем по улочкам в сторону набережной Арно.

– И все-таки это не лесть, Виктор. Я не думаю, что ты серость. Думаю, что у тебя много… Всего. То есть ты одарен – голова на плечах, упорство на пути к цели, внутренний стержень. Это – немало.

– Это – неважно. Поверь мне. Неважно, ведь понимаешь: все те усилия, которые предпринял, не привели к той жизни, какой я для себя хотел.

– А какую жизнь ты хотел?

Виктор отвечает не сразу.

В небе серебрится луна и разбивается мелкими брызгами на темени реки. Мост Веккьо тоже почти опустел – по нему такими же нетвердыми шагали бредут несколько туристов. Мы остановились позади одной из мостовых лавочек и любуемся городом.

Флоренция засыпает.

Наконец, глядя в даль реки, Виктор говорит:

– Какую жизнь я для себя хотел, спрашиваешь? – Мне кажется, что я для него сейчас перестала существовать. Хотя говорит он как будто со мной, на самом деле обращается к самому себе. – Чем больше об этом думаю, тем больше прихожу к парадоксальному выводу: если мы думаем, что знаем, какую жизнь для себя хотим, – это иллюзия. Самообман. Этого никто не знает. Вот я когда-то думал: мое – это спорт. Чемпионство Украины, Европы, затем мира… В мечтах видел себя на пьедестале с медалью на груди, слышал гимн в свою честь, аплодисменты. А потом вдруг постепенно, но все отчетливей и отчетливей стал понимать: какая-никакая медаль у меня уже есть, спортивные заслуги тоже имеются. А какой ценой? Чтобы прийти к первенству, я отказывал себе во всем. Сверстники на дискотеках, у них там девушки, веселье, а у меня шестичасовая тренировка. И – ни девушек, ни веселья, ни дискотек. Ведя разгульную жизнь на грани закона, ловил себя на том, что скучаю за спортом, соревнованиями, спортивным адреналином. Но в спорт больше не вернулся – изменились приоритеты, появились другие задачи. Да и время было упущено. Когда выглядел «ботаником», хотел длинных волос, рваные кеды, травку и гитару под мышкой. Когда это все получил – снова заскучал по кейсу с костюмом и дорогими часами. Мне всегда хотелось иметь свой бизнес – я землю носом рыл для этого, а сейчас, бывает, завидую своим же сотрудникам: вышли они вечером из офиса, захлопнули дверь и закрыли тему работы – голова ни о чем не болит. Вольница! А мой рабочий день не заканчивается никогда. Работаю двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю – это теперь моя жизнь. Не то чтобы я жалуюсь или очень сожалею о том, что имею, – нет-нет, речь не об этом. А о том, что охватить все сразу невозможно. Вместить в одну жизнь десятки жизней – нереально. Это надо признать. Честно сказать самому себе: я выбираю это и это и понимаю, что взамен придется отказаться от того-то и того-то. Или отложить его во времени. В жизни всегда стоит выбор. И сейчас я могу думать, что – вот оно то самое, наконец-то!.. Именно этого я хотел, хочу сейчас и буду хотеть потом и всегда. Это – мое. Но – нет!.. Все меняется – это единственная реальность, в которой мы живем, как мне кажется. Вчерашняя заветная мечта – свое агентство, любимая женщина и… и так далее – сегодня уже обыденность. Какие-то цели утратили актуальность, какие-то – достигнуты. Удивительно еще и то, что, достигнув очередной цели, всегда чувствую пустоту. И думаю, а та ли эта цель, о которой мечталось? Если да, то где же драйв? Где радость достижения, елки-палки?… Где всё?… А нет ничего. Только пустота. И – в последнее время особенно – размышления о том, что если бы у меня была другая жизнь, я бы прожил ее по-другому. Уж точно больше времени уделял бы другим важным для меня вещам.

Виктор умолк. Мы все так же стоим на мосту. Он все так же глядит вдаль. Только накрыл своей рукой мою, опирающуюся о бортик моста. Ночь душная, у меня испарина, но рука отчего-то холодная. А теплая рука Виктора в эту жаркую июльскую ночь странным образом меня согревает.

Я чувствую: все то, что Виктор сейчас сказал, – правда. Истинная правда. Вернее сказать – реальность. Только я до нее пока еще не дошла. И от нее отчего-то веет безысходностью: какой смысл шевелиться и чего-то хотеть, если, по теории Виктора, все равно все принятые решения и жизненные достижения окажутся не тем, чем мы (я!) хотим?…

Виктор словно прочел мои мысли.

– Жизненная реальность такова, что часто мы имеем не то, что хотим в данный момент, а хотели, может быть, когда-то. Сейчас же хотим другого, но оно пока не наступило – не поспевает за нашими желаниями… Я столько раз с этим сталкивался.

Конец ознакомительного фрагмента.