Острова эфирного океана - Борис Красногорский

Звезда бога войны росла. Каждый час увеличивал ее великолепие и блеск.

В верхней комнате вагона воцарились красноватые сумерки, напоминавшие свет от зарева пожара. Это приближение целого мира было необыкновенно величественно. Он надвигался сначала, как блестящая точка, затем, как видимый для невооруженного глаза диск, постепенно увеличивающийся. Чувствовалась какая-то неизбежность в стремлении аппарата к этому свободно несущемуся в пространстве гигантскому шару.

Мысли пассажиров уже давно были в новом мире. С тех пор как аппарат направили на Марс, они как будто забыли и про родную Землю, и про Венеру, и про все другие звезды и планеты; даже встреча с Эросом недолго занимала их внимание. Оба телескопа, которыми запаслась экспедиция, все время смотрели на Марс и место у окуляров никогда не пустовало.

Последнюю ночь, с 3-го на 4-е октября, по земному счету, никто из путешественников не смыкал глаз: они были слишком взволнованы.

Несмотря на то, что рефракторы экспедиции не отличались большой силой, Марс в них казался таким же, как Луна в хорошую подзорную трубу. При этом отчетливость изображения не оставляла желать ничего лучшего. Добровольский и минуту не отходил от телескопа; он видел тысячи интересных деталей и поспешно зарисовывал их. Увлеченный работой, астроном не замечал ни времени, ни усталости. До того ли ему было, когда он проникал в такие тайны строения Марса, которые навеки останутся недоступны земному наблюдателю.

Марс, видимый в телескоп

Развернувшаяся картина приближающегося мира была действительно прекрасна и полна интереса. Южное полушарие (астрономические приборы переворачивают изображение и дают север внизу, а юг наверху) было темнее северного. Тут лежали три больших моря: Южное, Эритрейское и Адриатическое[3]. Были ли это настоящие моря, полные воды? Этот вопрос путешественники надеялись разрешить через несколько часов. Марс, подобно Земле, имеет свои времена года, только они продолжаются почти вдвое больше, чем у нас. В это время южное полушарие переживало долгую зиму. Вся полярная область была покрыта белым, блестящим саваном снега, или похожего на снег вещества. Среди южных морей находились большие острова, пересеченные прямолинейными каналами. Но особенно много этих каналов отходило в северное полушарие, которое было занято огромным материком. Здесь они сходились и пересекались в некоторых местах, образуя внутренние озера, напр. Нильское, Изменийское и друг. Многие из каналов были двойными: рядом и совершенно параллельно шел второй канал. Геометрическая правильность их, рациональное распределение по всей поверхности материков, невольно заставляли думать о деятельности разумных инженеров, и путешественники сгорали от желания их увидеть.

Снеговое пятно на южном полюсе Марса

Изредка они обменивались отдельными фразами.

— Борис Геннадиевич, — спросила Наташа, — какое полушарие перед нами — восточное или западное?

— Одна треть западного и две трети восточного. Посмотрите, в южном полушарии ближе к востоку лежит большое круглое пятно.

— Вижу, вижу; с северо-западной стороны его огибает дугообразный канал.

Каналы на Марсе

— Так вот это Солнечное озеро с каналом Агафодемоном. Оно лежит как раз на середине восточного полушария. 90-й меридиан его пересекает. Это одна из наиболее любопытных областей Марса по правильности своих каналов, которые с одной стороны соединяют Солнечное озеро с южными морями, а с другой — с сетью каналов материка. Теперь взгляните на запад, у экватора. Видите там продолговатое очень темное пятно?

— Да, оно составляет залив Адриатического моря.

— Это Великий Сирт, один из самых глубоких водных резервуаров Марса; или же место, покрытое богатой растительностью. К юго-востоку от него тянется длинный Нильский Сирт — это самый широкий из каналов; он имеет З00 килом. ширины, т. е. столько же, сколько Балтийское море в самом широком месте.

— Как могущественны должны быть обитатели Марса, если это дело их рук!

— Ну, рук-то у них, может быть, и нет, — улыбнулся Имеретинский.

— Если бы ученые скептики, — сказал Добровольский, — могли видеть поверхность Марса так, как мы ее сейчас видим, то, вероятно, не возник бы спор о реальности этих великолепных каналов.

— А чем спор кончился?

— В начале 20-го века, в 1907 г., удалось сфотографировать каналы. Беспристрастное свидетельство фотографической пластинки не оставляло сомнения, что они действительно существуют.

— На Марсе больше суши, чем воды? — спросила Наташа.

— Да. То, что мы называем материками, занимает две трети его поверхности. Впрочем, береговые линии Марса крайне неустойчивы. Всякое весеннее таяние снегов затопляет многие части суши и изменяет ее очертания. Материки, должно быть, очень низменны и плоски; достаточно небольшого подъема уровня морей, чтобы залить значительные области. А, может быть, моря — это просто пояса растительности, которая меняется с временами года.

— Тогда материки — это песчаные пустыни?

— Именно. Если же наоборот, материки покрыты растительностью, то она должна иметь красно-оранжевую окраску.

— Возможно ли это? — усомнился Имеретинский.

— Вполне, — ответил Флигенфенгер. — Ведь и на земле многие водоросли имеют бурый и красный цвет. Зеленая окраска наших лесов объясняется тем, что листья содержат зерна зеленого хлорофилла. Представьте, что на Марсе его заменяет красный фито-эритрин или ксантофилл и вы получите кровавые луга и леса.

— Какая это, должно быть, странная картина! — промолвила Наташа. — Через 5 часов мы будем там, ибо уже 3 часа ночи.

Между тем аппарат быстро приближался к планете. Диск ее даже для простого глаза был очень хорошо виден, хотя поперечник его все еще составлял не больше одной пятой лунного. Марс был как бы маленькой красноватой луной. На поверхности его вырисовывались все новые и новые подробности.

— Обратите внимание, Борись Геннадиевич, — прервал изобретатель наступившее молчание, — на странное пятнышко неправильной формы в северном полушарии.

— Где именно?

— Около Ацидалийского моря, — справился Имеретинский по карте Скиапарелли,

— Да, это любопытно. Оно как будто не вполне одноцветно и даже..

— Что даже?.

— Сейчас; я поставлю самое большое увеличение. Несомненно, оно делится на мелкие правильные участки.