Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире - Елена Обичкина

внешнеполитического и военного курса. Перед лицом стремительных и

лавинообразных изменений Миттеран стремился закрепить принципы, берущие начало в той системе, но обеспечивающие стабильность в будущем.

В первую очередь это касалось нерушимости европейских границ.

Французская дипломатия тех лет характеризуется, прежде всего, приверженностью международной стабильности и преемственностью. В

годы бурных перемен Ф.Миттеран оставался верным дипломатическому

курсу своих предшественников и не собирался пересматривать основные

внешнеполитические ориентиры своего первого президентства. Этот курс

109 Vйdrine H. Les mondes de Franзois Mitterand. – Р.: Fayard, 1996.

69

предусматривал три приоритетных направления: европеизм, атлантизм и

помощь развивающимся странам, в первую очередь, франкоговорящей

(франкофонной) Африке.

Анализируя международный контекст конца 80-х-начала 90-х годов, Ю.Ведрин замечает, что « ни одно из текущих изменений в мире в каком бы

то ни было плане (дипломатическом, торговом, военном, культурном, языковом) не было для нас благоприятным. Чтобы противостоять этому, недостаточно взывать только к политической воле. Тут нужна убедительная

идея, которая будет направлять эту волю. По-моему, она может исходить

лишь из правильного решения уравнения Франция – Германия - Европа»110.

Написанные за год до того, как Ю.Ведрин занял пост министра

иностранных дел Франции, эти слова могут быть расценены не только как

руководство к действию, но в ещё большей степени как свидетельство

приверженности дипломатическому курсу ушедшего президента. Во-первых, Миттеран был уверен, что Франция обретёт влияние в мире только через

сильную Европу. Ведрин указывает, что одной из целей усиления Европы

было стремление противостоять через единую Европу глобализации по-

американски: « Франция прилагала все усилия, чтобы заложить основы

единственного устройства, способного уравновесить, смягчить, сделать более

гуманным процесс глобализации, в данный момент однополярной

(американской), в отсутствие других держав, способных быть её

противовесом»111.

Во-вторых, в череде событий, способствовавших крушению Ялтинско-

Потстдамской системы, Францию несомненно наиболее сильно затронуло

объединение Германии. Ускоренный курс на углубление европейской

интеграции стал для Ф.Миттерана «политикой сопровождения» процесса

110 Ibidem. Р. 760.

111 Ibidem. Р. 549.

70

объединения Германии. Качественный рывок европейской интеграции от

Европейских Экономических Сообществ к Европейскому Союзу во многом

был следствием конструктивной и быстрой реакции Миттерана на это

объединение, чреватое коренным изменением соотношения сил в Европе в

пользу Германии за счёт падения французского политического влияния.

2. Франция – Германия – Европа

В 1989 г. Франция отмечала 200-летие Великой французской

революции. Ф.Миттеран стремился придать этому празднику характер

впечатляющего всемирного торжества французских идеалов, рождённых

революцией, тем более что этому способствовал благоприятный

международный контекст: преодоление затяжного мирового экономического

кризиса середины 70-х – 80-х годов, успехи разрядки, прогресс демократии в

Латинской Америке и в Восточной Европе. Франция стоит у истоков всех

великодушных инициатив Запада в отношении стран Востока и Юга: Семёрка принимает решение об оказании экономической помощи Польше, Париж встречает глав африканских государств и заявляет о прощении долгов

наиболее отсталым странам, Миттеран приглашает в Париж М.С.Горбачёва

(4-6 июля 1989 г.) и подтверждает свою поддержку демократизации и

гласности в СССР. Франция идёт в авангарде разрядки: открытость на восток

Европы является приоритетом первого года нового президентства

Миттерана. Министр иностранных дел Р.Дюма стал горячим приверженцем

этой открытости, убеждая президента в новых возможностях Франции в

Центральной и Восточной Европе, которые открылись в связи с отказом

Горбачёва от силового давления в странах советской з«оны

ответственности».112 Летом 1988г. был выработан график

112 Особую роль в этом сыграло решение СССР о выводе советских войск из Афганистана в 1988 г.

71

восточноевропейских поездок президента: в ноябре 1988 г. – в СССР, в

декабре – в Чехословакию, где он встретился с дисидентом В.Гавелом, затем

– в Болгарию, а в июне 1989 г. – в Польшу. Румыния Чаушеску в программу

не вошла.

Однако подспудно этот поворот к Восточной Европе не мог не

затронуть интересы восточной политики (Ostpolitik) ФРГ: когда-то, в 30-е. гг.

влияние, которым так дорожила Франция в этом регионе, было подорвано

германским натиском на Восток; в первые годы правления Миттерана, который, порвав с голлистской традицией, «отвернулся» от

коммунистической Европы 113, французские политики с озабоченностью

следили за успехами Ostpolitik ФРГ 114. «Призрак сверхсильной Германии, всегда готовой повернуться к Востоку и навязать своё господство

Центральной Европе, принадлежит не только политической культуре

националистических правых. Этот страх разделяли широкие круги

общественного мнения, в том числе в социалистической среде», - отмечают

французские историки С.Берстайн и П.Милза115. На деле, после 1983 г.

Миттерану стало ясно, что единственным средством уравновесить рост

германского влияния является уже испытанная в европейском строительстве

ось Париж-Бонн.

Курс на тесное франко-западногерманское сотрудничество с конца

40-х годов оставался, наряду с европейским строительством, одним из двух

неизменных векторов французской дипломатии. Совместная деятельность

Ф.Миттерана и канцлера ФРГ Г.Коля116 внесла большую лепту в это

сотрудничество. Пожалуй, их партнёрство было не менее внушительным и

113 Ю.Ведрин, тогда дипломатический советник при Миттеране, назвал это « курсом дезинтоксикации», имея в виду болезненную склонность предшественников Миттерана к особым отношениям с СССР.

114 Исключение составила только поездка Миттерана в Венгрию, которую французские социалисты в

соответствии со злободневным в те годы гулаговским лексиконом (во Франции вышел тогда «Архипелаг

ГУЛАГ А.Солженицына, произведший впечатление разорвавшейся бомбы), называли «самым весёлым

бараком социалистического лагеря».

115 Berstein S. Et Milza P. Histoire de la France au XX-e s. - P.: Complexe.1995. P.1330.

116 Г.Коль стал канцлером в ноябре 1982 г.

72

плодотворным, чем у де Голля и Аденауэра – авторов Елисейского

договора 1963 г.

В январе 1983 г. Миттеран поддержал Коля в Бундестаге, уговаривая западногерманских депутатов согласиться с размещением

американских ракет в ФРГ. В 1986 г. положено начало франко-германскому

военно-стратегическому сотрудничеству, а в 1988 г. родились совместные

Совет по обороне и безопасности и Совет по экономике и финансам. В 1986

г. Франция дала обещание о возможных консультациях с ФРГ в случае

угрозы применения французского стратегического оружия. В 1987 г. решено

создать франко-западногерманскую бригаду, а на встрече Миттерана и Коля

в Ля-Рошели в мае 1992 г. это решение претворилось в учреждение франко-

германского корпуса, вскоре расширенного за счёт участия в нём других

западноевропейских государств и окрещённого «Еврокорпусом».

Тесное партнёрство с ФРГ казалось французам равноправным и

сбалансированным, поскольку экономическое превосходство Западной

Германии уравновешивалось французским политическим влиянием, особенно рангом ядерной державы. Но проблема объединения Германии, неожиданно поставленная в повестку дня в 1989 г., нарушила эту идилию.

а. Позиция Ф.Миттерана в вопросе германского объединения

Ещё в 1988 г. Ф.Миттеран, которого заставили высказаться по поводу

возможного объединения Германии только настойчивые вопросы

западногерманских журналистов, откладывал это событие до начала

следующего тысячелетия. По мнению французских дипломатов,

объединению мешали, по крайней мере, три непреодолимые препятствия: - соображения поддержания военного равновесия в Европе,

поскольку Запад противился созданию единой и нейтральной Германии; - упорство руководства ГДР, поскольку Хоннекер неоднократно

заявлял, что две Германии невозможно соединить, как лёд и пламень; 73