Звездное качество - Дженнифер Холл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Харрисон прошел дальше в спальню и шлепнулся на кровать в мокрых плавках, в то время как Габриэль рассматривала себя в зеркала.
Ему захотелось рассмеяться. Кого Габриэль собиралась одурачить? Она очень хотела преподнести себя непорочной… пытаясь снова превратиться в папочкину маленькую девочку. Харрисон мрачно усмехнулся, потягивая из стакана виски, которое принес с собой. Если бы Пол Фонтано знал, как выросла его маленькая девочка!
— О чем же ты попросишь своего папочку сегодня? — и он желчно показал, как она обводила своего отца вокруг пальца.
— Кроме, конечно, настоящего мужчины в мужья?
Не обращая внимания на колкости, он продолжал:
— Зная тебя, это коснется только твоих проблем.
Габриэль, ввинчивая в уши жемчужные серьги капелькой, посмотрела в зеркало на отражение мужа и ответила:
— Ты, как всегда, прав.
— Какая новая игрушка тебе понадобилась на этой неделе?
— То, что любой хорошей актрисе хочется, — хорошая роль. — Габриэль вспыхнула от волнения. — И, наконец, я ее нашла.
— А она нашла тебя? С чего тебе пришло в голову, что ты хорошая актриса? — глумился Харрисон. — Оставить актрису в покое?
Габриэль мило улыбнулась.
— А с чего тебе пришло в голову, что ты хороший сценарист? За много лет ты не написал ни одного спектакля. И сегодня ты тоже много написал? Или провел день как обычно, поваляв дурака?
Харрисон подавил сильное желание смахнуть с ее лица самодовольную улыбку.
— Я написал несколько страниц, — солгал он.
— Сколько же? Две? Три? Уверена, что не больше пяти, — бросила она насмешливо.
— Посмотрим, насколько это будет смешно, когда я закончу свой сценарий. Он будет иметь успех, а когда ты его прочитаешь, будешь просить дать тебе главную роль.
— Первый раз, когда мы легли с тобой в постель, ты тоже говорил, что будет успех. Но, как видишь, я не подхожу к тебе за его повторением, — уходя Габриэль похлопала Харрисона по щеке. — Иметь большие иллюзии прекрасно, но у меня не перехватывает дыхание от мысли, что ты закончишь сценарий, — она засмеялась. — Мечтай дальше, милый.
* * *Проверив, все ли в порядке на кухне, Габриэль направилась в гостиную, где, к ее восторгу, ее ожидал брат.
— Питер, ты приехал! — она подбежала, чтобы крепко его обнять. — Долго ждешь?
Питер обнял сестру.
— Нет, только что пришел.
— Садись. Я приготовлю тебе что-нибудь выпить. Что бы ты хотел?
— Лучше всего минеральной воды.
Пока Габриэль вертелась у бара, Питер любовался комнатой: недурно.
Стены гостиной, выкрашенные в нежный персиковый цвет, хорошо гармонировали с портьерами насыщенной кремовой расцветки. Диван и приставные стулья, обтянутые фиолетовым шелком, располагались вокруг стеклянного столика для кофе. Пара пальм в кадках стояла по противоположным углам, а камин украшала огромного размера афиша с изображением Габриэль.
— Мило, не правда ли? — восторженно говорила она. — У нас десять комнат, бассейн, горячий душ. Как только я увидела всю эту прелесть, мне захотелось сразу же ее иметь, — она подала Питеру напиток. — А когда сказала папочке, он сразу же купил поместье.
Питер перебил ее.
— Папа купил тебе такую роскошь? Почему меня это не удивляет?
Габриэль вздохнула.
— Питер, пожалуйста, давай не будем об этом.
— Черт побери, Габриэль, когда ты чему-нибудь научишься? — Питер рукой указал на окружающую обстановку. — Это все деньги, которыми он пытается искупить свою вину. Пола Фонтано не было рядом, когда его дети росли, его не было с нами, когда он нам был так нужен, он не может этого переносить. Для него всегда на первом месте только бизнес, — бранился Питер. — А сейчас он хочет купить нашу любовь.
Габриэль тут же стала на защиту отца.
— Ты оставишь его в покое? Папочка всегда делал то, что нужно, старался как лучше.
— Да, выкладывая свои грязные деньги детям.
— Прекрати!
— Послушай, Габриэль. Открой свои глаза, оглянись.
— Все, что папочка делал, он делал для нас. Он хотел, чтобы у нас было все самое лучшее.
— Нет! Нет! — сердился Питер. — Если Пол Фонтано и думал о ком-то, так это о себе. Деньги и власть — вот что ему важно. Поэтому и мама умерла.
— Не говори этого! Не смей никогда больше так говорить! — хрипло приказала Габриэль. — Папочка не заставлял маму кончать жизнь самоубийством.
Смерть Марины Фонтано являлась запретной темой, которую ни Питер, ни Габриэль почти никогда не обсуждали. Оба они были маленькими детьми, когда она повесилась в ванной комнате в Беверли Хиллз, не оставив посмертной записки.
— Тогда кто же, по-твоему?
— Это не папочка! — пришла в ярость Габриэль. — Я помню, как он к ней относился.
— Я тоже кое-что помню, — сказал Питер.
— Ты не мог! Тебе было только три года. Папочка любил ее так же, как любит нас.
Габриэль взяла фотографию в серебряной рамочке, которая стояла на столике для кофе, и передала брату.
— Посмотри, что он прислал мне на прошлой неделе.
В серебряной рамочке была фотография Марины. На него смотрела красивая женщина с темными, как уголь глазами и блестящими черными волосами. Питер пальцами гладил ее лицо.
— Мне ее очень не хватает, Габриэль. Габриэль вздохнула. Она знала, как тяжело переносит брат смерть матери.
— Я знаю. Мне ее тоже не хватает. Она была такая чудесная, и я ее очень любила. Не знаю, почему она это сделала. У нее было все, что только она могла пожелать.
— Скажи мне, какой она была? — Питер смутно помнил мать. — Я не могу вспомнить ее.
— Она была особенная. Проводила с нами все свое время. Я помню, когда она принесла тебя из больницы. Она заставила меня гордиться тем, что я твоя старшая сестра. — Габриэль гладила волосы Питера. — Несмотря на то, что она совершила, она любила нас, Питер. Поверь.
— Верю. Я никогда в этом не сомневался.
— И папочка любит нас тоже. Пожалуйста, постарайся ладить с ним сегодня вечером, — умоляла она его. — Только всего один обед. Затем он надолго вернется в Лас-Вегас.
Питер вернул фотографию сестре, не в состоянии больше смотреть на нее.
— Я постараюсь.
* * *— Папа, ты сядешь во главе стола, — Габриэль выдвинула стул для Пола. — Я приготовила все, что ты любишь. Здесь запеченные моллюски, тушеные грибы, горячие колбаски, вырезка из телятины. На десерт я приготовила «наполеон» и кремовые трубочки.
Пол поцеловал Габриэль в щеку.
— Как моя маленькая девочка балует меня!
— Очень рад, — пробормотал Харрисон на едином вздохе.