Лекции по искусству профессора Паолы Волковой. Книга 2 - Паола Волкова

И когда к 40-м годам 5 века до н.э. греки обрели эту идею и облекли ее в художественную форму, она тут же коснулась театра, скульптуры и архитектуры. Из всех архитектурных идей мира греки создали самое главное – они создали ордерную архитектуру. Было создано три ордера, то есть три модели, но я считаю, что их всего лишь две, плюс еще две, являющихся комментариями к предыдущим двум. Одна из моделей называется «дорийская» или «дорическая», вторая «ионическая», а третья «каримская». Но каримская – это уже комментарий, потому что была создана в 4-ом веке. Собственно говоря, эллинистическая модель. Четвертая – тосканская, но она уже является римской и представляет собой комментарий.

Что является основой античного ордера? Основой любого античного ордера является периптер. Что это такое? Это такая замкнутая прямоугольная конструкция.

Скажите, похож ли периптер, хоть чем-то, на Лабиринт или пирамиды? Нисколько! Это собственная идея, живущая в мировой культуре. Сила периптера заключается в том, что он имеет тайну: его короткая сторона равна, если принимать длинную сторону за единицу – 0.65. Не 0.5 к единице, а единица к 0.65. И, если с короткой стороны периптера находится 7 колонн, то по длинной стороне их должно быть 15, при этом угловая колонна зачитывается, как с короткой, так и с длинной стороны. Главное – это 0.65. Маленькая ассиметрия. Такая маленькая неточность. А неточностей здесь очень много, потому что так же, как и скульптура, все античное искусство предусматривает одну очень тончайшую к чувствительности деталь. И все кажется симметрично, но, на самом деле, ассиметрично. Жизнь всегда ассиметрична и в ней есть неучтенный элемент. Что-то, что нельзя учесть. Какое-то искривление, какая-то неточность, какой-то маленький дефект. И в этом неучтенном элементе, в этой ассиметрии и прячется божественный дух художественности. Вот интересно, как возник ордер? Как возникли Олимпийские игры мы знаем. Геракл сказал своим помощникам: Вот вам идея, подготовьте все бумаги!.. А ордер появился неожиданно. Никто, никогда и нигде не видел, как он становился. Как нет того перехода от обезьяны к человеку. Какое-то звено потеряно. И питекантропа нашли и кроманьонца отыскали. Все звенья цепи на месте, а последнего, что ведет к человеку нет! Пропал. Так же и тут. Что-то вроде было, но пропало. А греки говорят: Чего вы удивляетесь? Совершенно нечему удивляться. А мы знаем, как ордер создавался. Его сделали пчелы из воска и принесли на утверждение Аполлону, в высшую художественную инстанцию. Тот посмотрел и сказал: Мне нравится. Красиво. Соответствует всему и да будет так! Так и стало. Других объяснений у меня нет. И у вас их нет, и ни у кого их нет. Он появился сразу.

Сейчас я покажу вам один ордер. Вот этот. Картинка меня не очень устраивает, но все-таки она из классического учебника и предъявляет нам первичный дорийский ордер.

Так. Что я могу сказать. Значит так. Для формы храма значение имеет периптер, и он сохраняет любой ордер. Как у моделей Поликлета: несущий копье, завязывающий повязку с двумя поднятыми руками и раненная амазонка с одной поднятой рукой.

Что входит в состав дорического ордера? Прежде всего, он, точно также, как и тело человека: от бедра до плеча и от плеча до макушки – делится на несомые и несущие конструкции. Раз, два, три. Две несущие и одна несомая. Несущая конструкция имеет фундамент или стилобат, состоящий из трех ступенек. Ступенек может быть и больше, но они должны быть кратные трем – шесть, девять и т. д. Причем они, в свою очередь, тоже делятся: две ступеньки – это стилобат, а верхняя стереобат.

У дорического ордера колонна стоит прямо на стереобате. Верх колонны имеет подушечку. Она называется «эхим» и имеет высоту, как две ладони. На эхиме лежит плита, которая называется «абака». Таким образом, колонна тоже делится на три части: эхим, абака и ствол. И на эту конструкцию опирается вся эта несомая верхушка с крышей – фронтон. В треугольнике фронтона помещалась скульптура. Для дорического ордера его фризовая часть делилась на такие квадратики: триглиф и метоф. У ионического ордера есть свои детали. Он хрупкий, его ствол колонны опирается на профилировнную базу, а верхняя часть эхим имеет два завитка и непрерывный фриз. Но красота состоит не в этом. Вся художественная красота помещается в развале интерколумниума. И, несмотря на то, что все колонны кажутся ровными, на самом деле они разные – у них бывают утолщения, а самое главное – внутреннее расстояния между ними всюду не равно самому себе. Так что, как вы видите сами, идея концепции ордера всюду одна и та же, а детали различные.

Это все понятно, вернее, непонятно только тогда, когда вы видите все это в подлиннике. Никакая картинка не передает всю полноту. В Коринфе есть дорический храм Аполлону. Вот вы на него смотрите и понимаете, что вдох есть, а выдоха-то нет.

В «Бегстве из Тамбова» Бродский замечательно написал о своем впечатлении от храма Посейдона на мысе СунИон: «Это не выстроено, это опущено сверху вниз. Это соединение неба и земли. Это, действительно, одно из моих ярких впечатлений в жизни».

Говорят, что царь Эгей бросился с этого мыса в воды и их стали называть «Эгейское море». Если помните, то это произошло, когда он ждал своего сына и увидав, что на корабле натянуты черные паруса вместо белых, его сердце не выдержало и он упал в эту эгейскую лужу. И на этом месте был установлен храм. Вы знаете, это испытание для человеческого сердца. Я была там тогда, когда к нему еще можно было подойти. Сейчас храм обнесен заграждением и на него можно смотреть только с определенного расстояния. Так вот, я, как всякое невежественное и свинское существо, разумеется сфотографировалась, оперевшись на колонну. Более подлого поступка сделать было нельзя, но так как поблизости никого не было, я на нее и навалилась. И вот стоит он полуразрушенный, но разрушенность античной скульптуры не в счет – там каждая часть имеет свое художественное значение и представляет собой целое. В этом и заключается великая тайна, возможная только для античности. Когда она доходит до нас во фрагментах, мы все равно воспринимаем их, как целое.

Но самой главной идеей греков было «восстановление человека в человеке». Восстановление в самом себе божественного начала. Ощущение себя не как представителя животного мира, а как бессмертного. И это глубокое проникновение в суть, это гармония совершенства были нужны им для того, чтобы ощущать себя не только как физическое тело, но и как тело божественное. Им нужно было знать, что душа и тело находятся в гармонии. Именно так, как и было задумано изначально. И они. конечно, это сделали.

Сейчас мы переходим к очень интересной теме. Потрясающей и с моей точки зрения просто наитереснейшей. Но сначала вопрос, чтобы вы на него ответили. Вот скажите, пожалуйста, как вы считаете, кем это нарисовано?

Студенты: Пикассо.

Волкова: Браво! Еще кем? Какие еще есть идеи? Ну, какие? Кем?

Студенты: Дали.

Волкова: Гениально!, если не считать, что это античная ваза (смех). Вот, где «хунт де браво»! Вот, где серьезнейшая вещь! Это может быть и Матис, и Пикассо, и Дали. Ваши ответы были даны правильно, если не считать, что это рисунок античного кувшина.

А сейчас, я хочу перейти к теме последнего античного регулятора. Как вы уже знаете, первый регулятор – это Олимпийские игры, а второй – эфебы. Обратите внимание на то, что оба этих регулятора тесно связаны между собой. Без Олимпийских игр не может быть армии эфебов, как и без армии эфебов не может быть игр, так как эфебы и есть непосредственные участники Олимпийских игр. Или Пифийских. Третий регулятор – союз художников, который все это ваял и строил. Кто-то воюет, защищает интересы Полисов, что-то производит, служит в армии, имеет денежки, приумножает и растит деток. А те, кто при союзе художников – детей не рожают, денег не имеют, семей не заводят, в армии не служат. Их дело – гениальность и бессмертие. Где еще, и когда могла быть реализована подобная идея? Только в этих, абсолютно антисанитарных условиях (смех). И чем дальше, тем больше вы это поймете. Последний регулятор – это традиция античного Пира.

Я должна сказать, что Пир – это очень важная часть всей греческой культуры. Оформились они, конечно же, в Милете и, по всей вероятности, были приняты тогда же, когда была принята странная метафизическая система «жизнь и внежизнь». Где «внежизнь» была важнее, чем «жизнь». Как отмечал отец Флоренский: «Пир был вырезкой из жиэни, так же, как и Олимпиада». Но, тем не менее, античный дом, называвшийся «триклиниумом», являлся местом для Пира. Вообще Пиры были разных типов. Государственные, связанные с какими-то государственными событиями. Семейные, для разного рода семейных событий. Философские, проходившие при философских школах. Но главным являлся тот Пир, что не был связан ни с чем вышеупомянутым. Его, время от времени, был обязан устраивать каждый свободный мужчина. А, знаете ли вы о том, что этим словом «Пир» названо главное произведение Платона? А как переводится это слово, знаете? Мы еще такое мероприятие называем застольем. Есть предположения?