Лекции по искусству профессора Паолы Волковой. Книга 2 - Паола Волкова

Я должна сказать, что Пир – это очень важная часть всей греческой культуры. Оформились они, конечно же, в Милете и, по всей вероятности, были приняты тогда же, когда была принята странная метафизическая система «жизнь и внежизнь». Где «внежизнь» была важнее, чем «жизнь». Как отмечал отец Флоренский: «Пир был вырезкой из жиэни, так же, как и Олимпиада». Но, тем не менее, античный дом, называвшийся «триклиниумом», являлся местом для Пира. Вообще Пиры были разных типов. Государственные, связанные с какими-то государственными событиями. Семейные, для разного рода семейных событий. Философские, проходившие при философских школах. Но главным являлся тот Пир, что не был связан ни с чем вышеупомянутым. Его, время от времени, был обязан устраивать каждый свободный мужчина. А, знаете ли вы о том, что этим словом «Пир» названо главное произведение Платона? А как переводится это слово, знаете? Мы еще такое мероприятие называем застольем. Есть предположения?

Студенты: Соревнование!

Волкова: Нет, как раз, наоборот.

Студенты: Отдых.

Волкова: Не в ту сторону.

Студенты: Праздник.

Волкова: Абсолютно холодно.

Студенты: А Пир пишется с двумя «р»?

Волкова: Не будем углубляться в пучину. Так вот, они никогда не называли это действо Пиром. И труд Платона тоже не зовется «Пир» – это мы его так переводим. А оно называется «Конвивиум». Общее дело или сообщество! Сообщество вокруг «разговоров о главном». А теперь я хочу сказать, что Пир, как и Олимпиады существовал только в Греции. Римляне называли его словом «симпозиум». А знаете, что такое симпозиум? Мужская попойка после ужина, потому что они за ужином не пили. Только после него. Поэтому, когда вы слышите, что кто-то едет на симпозиум… (смех).

Когда эфеб заканчивал гимназию, независимо от того хорошо он учился или плохо – это не имело абсолютно никакого значения, то он получал подарок от города. И этим подарком был не щит и не меч, и не шлем, а набор для Пира. Мальчик входил в другую жизнь – в мужскую, жизнь свободного мужчины и получал главное. Что входило в этот набор? Так называемый пиршественный гиматий – торжественная одежда, которую надо было всегда одевать на Пир. Это очень, очень, очень длинное платье, в который они довольно ловко запутывались, а конец ткани свешивали с левого плеча, чтобы правая рука была свободна для чаши. Любые попытки домов моды всего мира повторить облачение хоть кого-нибудь в гиматий ни к чему не привели. Не получилось и у Фуатье, что создал театр античного костюма во Франции. Утверждаю категорически – никто не смог правильно одеть на себя гематий! Можно научиться надевать сари, а гематий – нет. Так никто и не знает, как они в него запутывались. Собственно говоря, это было очень важное исследование, и мы его еще коснемся, но позднее.

Я не взяла с собой берлинский каталог, а в нем есть один предмет, где показано, как они готовились к Пиру. Но я расскажу об этом своими словами. О настоящем античном Пире у нас имеются очень редкие сведения, но я их, в свое время, получила лично от Гумилева. У нас с ним по этому поводу даже состоялось 3 или 4 симпозиума (смех). Он пил жуткую водку и все время курил какую-то дешевую гадость, и я его, как-то спросила:

– Зачем вы это курите? Это же вредно и ужасно!

А он ответил:

– Что вы еще хотите от старого политкатаржанина?!

Так вот, я ему очень обязана, потому что все, что я знала о Пире, я знала из наших книг и из книг Фалька, а Гумилев знал очень многое другое. И мы с ним составили идею пиршественного ритуала. Вы можете смело довериться этим знаниям. Когда хозяин дома, в определенное время, понимал, что ему пора устроить Пир, а Пир никому и никогда не хотелось устраивать – слишком тяжелым было это занятие, то у него сразу портилось настроение. Ведь настоящий Пир – это попойка с незнакомыми людьми. Вот в чем беда! Если ты пьешь со своими – это одно, а с чужими тебе людьми – совсем другое дело. Поэтому, мужчина вставал утром в плохом настроении, шел на гору или на базарную площадь и приглашал незнакомцев. Просил, просто умолял, чтобы они пожаловали к нему. Всем этим людям Пир, возможно, тоже стоял поперек горла, у них могли быть другие дела: козу продать, на базар сбегать, на свидание пойти. Мало ли что! Но, в те времена, если тебя приглашают, да еще и адресок дают, ты не можешь не прийти – это вопрос мужской чести! Как карточный долг. И ты вынужден прийти на Пир, хотя ноги совсем тебя и не несут.

Итак, ты пришел. Тебя встречают или сыновья хозяина дома, или мальчики младших классов из школы эфебов и начинается твоя подготовка к Пиру. Тебе на руку надевают такие специальные губки и ты ими обтираешься, затем натираешься или тебя натирают специальным составом оливкового масла и твое тело становится чистым, и бронзовым. Ты становишься непохож на самого себя. Тебе на голову надевают венец Диониса и облачают в пиршественный гематий.

И вот гость входит в комнату, которая превращена в комнату для Пира, где клине составлены в букву «П». Идеальное число для пирующих состояло из 5 или 7 человек. У спартанцев их было 15: начальник и семь пар. Пировали они военной фалангой и там никогда не было незнакомых людей. Все думают, что спартанцы были чумазыми. Так вот, если кто и красился, то это были они. И губы красили, и стрелки на глазах подводили…

Но вернемся к нашему классическому Пиру. Гости на Пиру возлежали на клине – это такой полуторный жесткий матрас на ножках, набитый сухой морской травой, с подушечкой под локоть и ящиком внизу.

Клине были единственной мебелью греческого дома. И, когда все приглашенные укладывались на матрасы, начинался Пир. В самом его начале проходил единый, для всех пирующих, обряд. Это был такой момент настройки. Гармонизация. Бралась чаша (братина), имевшая форму трапециевидного кубка и туда наливалась невкусная пища.

Вот чего греки никогда не понимали, так это то, что они едят и пьют. Если у египтян только одного пива или водки было 20 сортов, то греки пили родниковую воду и отвратительное вино, хотя просто сидели на нем. Они не умели его хранить, и оно у них скисало. Египтяне знали холодильники, а эти нет. И они были вынуждены разводить водой эту кислятину. А какую гадость варили спартанцы! Видимо специально, для спартанской выдержки. Еще и клали в нее бычьи хвосты и требуху. Есть одна такая история о том, как один занятный персонаж, из первых красавцев Греции, ученик Сократа – предатель Алкивиад сбежал к спартанцам. В те времена это был наигрязнейший поступок и за это убивали. Сократ тогда чуть руки на себя не наложил. Но Алкивиад был такой необыкновенной красоты, к тому же умница и острослов, что ему всегда прощали все его проступки. Так вот, после своего побега, он сразу отправился на спартанский Пир. Одел на себя такую короткую тунику – спартанцы платья не надевали, только красные туники, накрасился, весь из себя красавец. Вошел, возлег и те замерли. Поднесли ему свою похлебку и тот, отхлебнув, ласково так улыбнулся. И они поняли, что имеют дело с ого-го! какой личностью и простили ему все, даже его предательство. И он стал своим. На самом деле, историй о Пире очень много и спартанцы очень хорошо их описали. Например, они кубок с вином передавали друг другу и, если после кого-то похлебка становилась еще хуже, просто непереносимой, даже для очень стойких бойцов, то тот человек должен был покинуть Пир. Если вино начинает горчить, значит человек не может гармонизироваться! По этому поводу существовала огромная философская и поэтическая литература. Как писала Ахматова: «И сразу изменился вкус вина».

Итак, два ложа занимают пирующие, а центральное ложе было за тамадой – ведущим Пира. Грузинская традиция праздников с тамадой, только в несколько выродившемся варианте, берет начало от греческих Пиров. Но сама тема общего застолья с тамадой во главе – очень древняя традиция.

О чем говорили на Пиру? На Пиру нельзя было говорить о политике – ни хорошо, ни плохо. О своей семье: какие хорошие дети или нехорошая жена – это твое частное дело и других не касается. О деньгах: о богатых и не богатых, откуда у кого-то завелись деньги. О злых или добрых. Сплетничать и обсуждать кого бы то ни было запрещено. И нельзя было говорить о вере. Вот все эти разговоры были категорически запрещены. Пять пунктов запрета. Так что им бедным оставалось? О чем бы мы с вами разговаривали, если бы находились на их месте? О главном. Об Олимпиадах, богах и героях.

Когда начинался Пир, выносилась посуда, которая и становилась предложением к разговору. Всюду, во всех книгах, есть раздел «Общие предпосылки. Архитектура. Скульптура и Живопись». А в живописи говорится и описывается вазопись. Так вот, запомните, возописи нет! Вазы, что стоят во всех музеях – это пиршественная утварь. Вазы делались только для Пиров! Это утварь не являлась бытовой посудой. Она ею стала только после Пелопоннесской войны и в Александрии, когда та стала центром эллинизма. Именно тогда ваза начала становиться предметом роскоши и продажи. А пока шли классические Пиры она таковым предметом не являлась, а потому ее и расписывали разными сюжетами. А в сюжеты входило все то, что не касалось тех пяти правил. Вот классическая амфора.