Особенности советской власти - Сергей Юрьевич Катканов

в магазинах не было сметаны разного качества. Сказано, что сметана теперь за 90 копеек, так уж другой не ищи. По мере развития социализма дела в сельском хозяйстве шли всё хуже, и нормальной сметаны на всех уже не хватало, так что её начали сильно разбавлять.

Сельское хозяйство

Несколько лет назад один мерзавец развел бучу о том, что сельское хозяйство у нас уничтожено. Я пожал плечами. Но когда мой друг согласился с этим выводом, меня взорвало: «Говоришь, сельское хозяйство уничтожили? А чего ж тогда полки магазинов ломятся от сельхозпродукции? Когда сельское хозяйство, по-вашему, процветало, эти полки стояли пустые. Не надо мне рассказывать, что там в основном импорт. Во-первых, это неправда. Если из горы колбас и ветчины, сосисок и сарделек убрать весь импорт, так там не особо и убудет. А, во-вторых, мне какая на хрен разница? Я простой человек, не экономист и не аграрий, для меня сельское хозяйство это то, что даёт мне пожрать. И если раньше мне нормально пожрать не давали, потом сельское хозяйство уничтожили, и жратва тут же появилась на прилавке, так давно его пора было уничтожить, поскольку такой результат. И не надо мне рассказывать, что всё есть, но ни на что денег нет. Мы с женой ни когда богато не жили, но колбаса у нас дома есть каждый день, да и жареное мясо едим регулярно, о чём при «процветающем» сельском хозяйстве и подумать не могли.

Поля бурьяном зарастают? Знаю, видел. Но вот ведь парадокс: когда на этих полях колосилась пшеница, СССР закупал зерно в Канаде, своего не хватало, а когда поля начали зарастать бурьяном, Россия вновь, как и при царе, начала продавать зерно за границу, выращиваем больше, чем нам надо.

Да, сейчас не трудно увидеть заброшенные коровники с провалившимися крышами. Только опять парадокс: когда ещё при социализме работал в районной газете, у нас доярок, которые надаивали по 5 тыс. кг молока в год от коровы, чествовали, как героинь труда, мало кто столько надаивал. А недавно услышал о надоях в 7 тыс. кг, как о вполне заурядном факте. Если за каждой коровой по-человечески ухаживать, так гораздо меньшее стадо даст больше молока. Ну и так далее…»

Да, я почти ни чего не знаю о современном состоянии сельского хозяйства, мне вполне достаточно видеть результат его работы на прилавках магазинов, тот результат, которого ни как не могли добиться при социализме. И вот именно тогда, при социализме, я имел возможность достаточно регулярно наблюдать своими глазами, что являло собой то, ещё не уничтоженное, сельское хозяйство.

Вообще-то я чисто городской человек, но, начиная с 7 класса, нас каждый сентябрь гоняли на недельку поработать в какой-нибудь пригородный колхоз. После 9 класса летом отправили в колхоз уже на месяц, это называлось «лагерь труда и отдыха». В институте четыре раза по месяцу работали в разных районах области в колхозах и совхозах. Потом 3 года работал учителем в сельской школе, и каждый сентябрь мы с детьми, разумеется, ходили работать на поле. Потом 2 года отработал журналистом в районной газете, и опять мотался по фермам. Я мало знал тогда, ещё меньше понимал, но я кое-что видел.

Вспомнил советский анекдот. К скотнику прибегают взволнованные доярки и кричат:

– Петрович, к нам в колхоз иностранцы приехали, ходят, смотрят.

– Не хай смотрят, – лениво и вяло отвечает Петрович.

– Так они же и к нам на ферму придут.

– Не хай приходят.

– Так они же тут в навозе утонут.

– Не хай утонут.

– Так они же потом об этом в своих газетах напишут.

– Не хай клевещут.

Может быть, сейчас этот специфический юмор уже не очень понятен, а смысл его в том, что мы тонули в дерме и не собирались ни чего менять, нам проще было объявить клеветой любую правду о положении дел в нашем сельском хозяйстве. Но неужели рядом с колхозной фермой и правда можно было утонуть в навозе, или это только анекдот? За каждую ферму, конечно, не поручусь, но вот вам реальный случай.

Однажды нас послали на ферму, заранее не предупредив, что там придётся делать. На месте выяснилось, что нам предстоит выкидывать лопатами жидкий навоз оттуда, где обычно стоят коровы, в проход. Мы залезли без малого по колено в жидкое коровье дерьмо и начали весело кидать его лопатами. Было понятно, что до нашего появления коровы стояли здесь в собственном дерьме. Каких надоев после этого от них можно было ждать? После нас по проходу должен был проехать бульдозер и вытеснить всё это дерьмо на улицу, после чего рядом с фермой и правда не трудно было в навозе утонуть. Вообще-то навоз – это ценное органическое удобрение, его бы надо на поля вывозить. Ну, может, и вывозили, а, может, и не сразу, а, может, и вообще не вывозили, потому что это же работа, а было бы в колхозе кому работать, так и нас бы там не было.

Помню, зачем-то вечером зашли на ферму во время дойки. И вот идёт нам навстречу доярка с ведром молока, причём, настолько пьяная, что на ногах едва держится. Мы её о чем-то спросили, но членораздельной речью она уже не владела, лишь промычала что-то в ответ. Коровье мычание и то было легче перевести на русский язык. Стоило ли потом удивляться, что в магазинах нет сливочного масла, а сметана такая жидкая.

Тем временем по радио пели: «Всем известно масло вологодское…» Кому, интересно, оно было известно? Мы, вологжане, его даже не пробовали.

В колхозниках меня больше всего поражало тупое безразличие к результатам собственного труда. Как-то мы целый день посвятили тому, что большими корзинами выносили на улицу из картофелехранилища гнилую картошку. И весь день мы грубо ругались: «Эти колхозаны вообще не знают, как картофель надо хранить? Ведь целое хранилище сгноили. И даже гниль сами на улицу вынести не смогли, нас позвали».

Как-то ехали мы на тракторных санях, груженных мешками с зерном, один мешок зацепился за угол амбара, разорвал бок, из него хлынуло зерно. Я как-то сразу дернулся дыру заткнуть и увидел равнодушные глаза колхозника, которому было совершенно безразлично, что чистое зерно утекает в грязную лужу.

Потом местные с нами откровенничали: «Наш колхоз задолжал государству несколько миллионов рублей. Долг списали, живём дальше». Несколько миллионов рублей по тем временам были целым состоянием, весь этот колхоз со всеми потрохами столько не стоил. И этот огромный долг государство просто простило колхозникам.

Примерно так выглядело сельское хозяйство, которое после крушения СССР «уничтожили». На самом деле сельское хозяйство уничтожило само себя ещё при Брежневе, «демократам» не много что и доломать