Киоко. Милосердие солнца - Юлия Июльская

те же. И вновь Ёширо вспомнил согю, вновь подумал, что источником бед стали его постыдные, не имевшие места в праведной жизни сёкэ желания. Как падок он оказался на всю эту окружившую его и совершенно непохожую на их собственную красоту! Как сильно захотелось ему обладать столь прекрасными и непривычными вещами!

Перед глазами возникло лицо осё — и Ёширо стало стыдно. Но крики впереди сделались громче, и о стыде думать уже было некогда. Да и незачем. Ёширо издалека заметил горстку шиноби, в центре которых яростно махала катаной Чо. Она умело владела оружием, но дралась с таким исступлением, что назвать подобное фехтованием Ёширо бы не смог. Спиной к ней стоял кабан, который, если судить по нахальному хрюканью и довольным визгам, был перевоплощённой Норико. Она справлялась куда лучше — многие из мужчин уже были изранены её клыками.

Ёширо прикрыл на мгновение глаза, чтобы вернуть себе ощущения тела. Ненасилие — его путь, и он намерен ему следовать. Но быть миролюбивым в драке — задача не из лёгких. Особенно если хочешь помочь близким, которые не так миролюбивы, но с собственным спасением не справляются.

Он прочистил горло, приготовился и, издав истошный вопль, бросился прямо в центр круга. Двумя точными движениями вытолкнув оттуда Чо и Норико, он увернулся от трёх клинков, одновременно попытавшихся его проткнуть.

— Ты что устроил? — недовольно крикнула Норико и, протаранив одного из шиноби, встала рядом.

— Вы не справлялись. — Ёширо отскочил в сторону и позволил нападавшему резануть по руке своего товарища вместо себя. Тот заорал на него. Сражаться вместе шиноби, кажется, умели не очень хорошо.

Несколько мгновений перепалки, которые успели привлечь к себе внимание других, — и вот кабан уже пронёсся мимо и взметнул на клыки одного засмотревшегося бедолагу. На ногах осталось четверо.

Ёширо не думал, что эти люди заслуживали такой участи, а потому изо всех сил старался их не ранить. Но, на их беду, он очень хорошо уходил от атак, а они обступили слишком плотным кругом, то и дело раня друг друга.

Вот рядом прокатилась голова мужчины, который заманил его в деревню: это один из шиноби снёс её своей катаной, пытаясь обезглавить Ёширо. Широко раскрытые глаза смотрели неверяще, словно спрашивали: «Что, в самом деле конец? Вот такой?» На какой-то миг Ёширо даже захотелось поднять и утешить голову, но в этом не было смысла: на лице осталось не чувство — ушедший отпечаток последнего мгновения жизни.

Развернувшись на согнутой ноге, он позволил налетевшему на него самураю проскочить мимо — прямо на клыки Норико. Та довольно хрюкнула и сбросила тело, на всякий случай дважды пройдясь по нему. Лицо под копытом хрустнуло и превратилось в кровавое месиво.

Двое. Осталось всего двое. Тяжело дыша, они стояли напротив и уже не торопились нападать. Их злоба смешалась с испугом и обречённостью, руки дрожали не то от страха, не то от напряжения и усталости. Один сжимал катану — добротную, хорошо заточенную, с необычным плетением на рукояти, на порядок лучше тех, что были у прочих.

— Что, Тору, всё ещё хочешь убить Чо? — оскалилась Норико.

Тору. Знакомое имя подняло ворох воспоминаний из разговоров с Чо. Тору был ей другом. Не слишком хорошим, на взгляд Ёширо, но она ценила дружбу с ним. Нехорошо, наверное, будет его убивать.

Он обернулся. Самой Чо рядом не было.

Послышался визг — Норико бросилась на Тору. Тот в последний миг успел увернуться, и Ёширо крикнул:

— Стой!

Норико послушно замерла, но посмотрела на него со злобой:

— Ты что творишь?

— Тору, дай нам уйти. Боги свидетели, мы не хотели этого. — Он обвёл руками тела и пропитанную кровью землю.

— Чо должна была умереть за одну смерть, — сказал Тору, и голос его дрожал от ярости. — А ты просишь, чтобы я отпустил вас после этого? После того как вы оставили жён без мужей, детей без отцов, а деревню без её кормильцев?

Ёширо поднял бледные руки, на которых не было ни капли крови.

— Смотри, я никого не убил. Я даже не вооружён.

— Что ты тянешь свои руки, лис? — презрительно скривился шиноби. — Посмотри ниже, посмотри на всё, что вокруг. Или думаешь, если пальчики не запачкал — так и ни при чём?

Ёширо опустил взгляд. Его кимоно темнело влажными пятнами от подола до самого воротника.

— Ты животное, лис. И кровь этих шиноби на тебе. На твоей пасти, на твоих когтях и клыках. Твоих и этой. — Он кивнул в сторону Норико. За этими словами последовал тихий усталый вздох. Тору пытался держаться, но его тело уже сдавало. Ёширо хотел бы рассказать ему, что так сражаться неоправданно изматывающе. Что есть способы куда более действенные и менее затратные по силам… Но Тору уже устало осел на землю. И вряд ли он станет слушать.

Его товарищ тут же озабоченно склонился над ним.

— Тору, тебе нужна помощь… — Он сказал это, едва шевеля губами, но Ёширо услышал.

Тору поморщился и, стиснув зубы, поднялся на ноги, принимая помощь другого шиноби.

— Забирайте предательницу и проваливайте, — бросил он. — Но если я кого-то из вас увижу — здесь, в холмах или на городском рынке, — я медлить не стану. Так что не попадайтесь мне на глаза.

Он сплюнул на землю густой бурый ком слизи. Опустив глаза, Ёширо только сейчас заметил, что всё это время кровь обильно текла из ноги Тору. Под коленом была открытая рана, и он стремительно слабел.

— Перевяжи как можно скорее, — сказал Ёширо второму, — останови кровь в течение полкоку, иначе будет поздно.

Шиноби ничего не ответил — повёл Тору прочь.

Ёширо оглянулся на Норико — та сидела кошкой и пыталась слизать с себя чужую кровь. Её морда, шерсть, лапы — всё было испачкано, словно она намеренно искупалась во внутренностях врагов.

— Ты видела, куда пошла Чо?

Норико подняла морду и качнула головой из стороны в сторону.

— Думаю, завершает свой акт возмездия.

— Возмездия?

— Ну да. А что, по-твоему, здесь происходит?

Ёширо растерялся:

— Я думал, на вас напали за попытку сбежать.

— В какой-то степени. — На её морде заиграла ухмылка, и сейчас, в лунном свете и при окровавленной пасти, это выглядело особенно зловеще. Он тут же вспомнил, почему Норико так не любили в Хоно и во всём Шику. — Но мы не сбегали. Ты же видишь, мы почти в самом сердце деревни. Сбегают обычно к окраине.

— Так это не на вас напали, а… вы?

— Она просто пыталась выяснить, где девчонка. Они могли сказать, но решили кинуться в атаку. Сами виноваты.

* * *

Наверное,