Боги, шаманы и призраки Кореи - Елена Валерьевна Яворская-Милешкина

что отдает ему в жены свою младшую дочь. Конечно же, девушке снова приходится прибегнуть к хитрости: она говорит, что ей предстоит держать экзамен на чиновничий пост, это вынуждает ее сохранять в чистоте и тело, и помыслы.

С помощью цветов из того самого сада Чачхонби оживляет Чон Сунама и возвращает его домой. Но отец снова гневается: как может она по своему произволу убивать и оживлять? Да, не так уж легко изменить свою судьбу к лучшему.

Продолжая свое путешествие, Чачхонби набредает на ткущую шелк старушку и, узнав, что эта ткань – свадебный подарок Муна родителям его невесты, вызывается помочь. Конечно же, положительная героиня должна быть безупречна. Вот и у Чачхонби полотно выходит дивной красоты. В углу полотна она вышивает свое имя. А старушка, доставляя заказ, рассказала о своей помощнице Муну. Тот явился, чтобы увидеть Чачхонби. Но при встрече она внезапно уколола ему палец иглой. В дни ученья она и Мун не раз так дурачились. Но на этот раз он в растерянности и злости покидает девушку снова. Старушка, не понимая причин такой жестокости, тоже гонит ее прочь.

Юн Ду Со. Буддийский монах. Кон. XVII – нач. XVIII в.

На этот раз Чачхонби переодевается буддийским монахом. И, конечно же, ее ждет очередная судьбоносная встреча: она видит фей, которые горько рыдают. Она хочет им помочь и спрашивает, что с ними произошло. Они рассказывают, что их послали принести воды из реки, в которой их юный господин Мун купался с земной девушкой Чачхонби, но они понятия не имеют, как найти эту реку.

Конечно же, девушка помогает феям. А потом вместе с ними отправляется на небо. Ей невдомек, что Мун уже раскаялся в своем чрезмерно жестоком поступке. Однако, стоя в ночной темноте под окнами его дома, она слышит его горькие сетования. Чачхонби выходит к возлюбленному, и они воссоединяются, при этом символически сложив половинки гребня, поделенного при первом расставании.

Однако сразу же объявить обо всем родителям Муна они не решаются, все-таки расторжение помолвки и заключение брака с другой, вдобавок ко всему изгнанной из семьи, – дело очень серьезное. Поэтому Мун прячет возлюбленную. Впрочем, служанка Муна через непродолжительное время начинает догадываться, что в покоях он не один. Мун тоже догадывается, что близок к разоблачению.

И снова, как во многих мифах и сказках народов мира, начинается загадывание загадок – так посоветовала Муну мудрая Чачхонби. Мун спрашивает родителей, какая одежда теплее, новая или старая, аналогично – какой соевый соус слаще и какой друг лучше. На все загадки правильный ответ – старая/старый. И тогда юноша говорит, что у него на момент помолвки уже была возлюбленная.

И снова немного этиологии. Еще один свадебный обычай, бытующий в Корее, связан с тем, что дочь Сосу-вана, отверженная невеста Муна, заперлась в своей комнате, скрываясь от людей, а когда через сто дней выломали дверь, там уже не было девушки – она обратилась в птицу. Согласно поверьям, так появилась птица раздора, способная нарушить лад между супругами. Чтобы защититься от этого, перед свадебной трапезой жених и невеста приносят ей жертву – бросают несколько крошек под стол.

Отцу Муна мало слов сына. Он хочет испытать девушку и получить доказательство, что она действительно необыкновенная, либо навеки избавиться от нее. Слуги выкапывают глубокую яму, в ней разводят огонь, а с края на край перебрасывают острое лезвие косы. Чачхонби должна пройти по лезвию в буквальном смысле слова. Она проходит и это испытание. Мун Коксон, отец юноши, восхищен ее храбростью и самоотверженностью.

У молодой четы нашлись новые враги и завистники, которые попытались отравить Муна вином. Чачхонби спасла его, велев выливать вино в хлопок, – создавалась иллюзия, что он пьет, ведь вино убывало, однако ни одной ядовитой капли Мун не проглотил. И все закончилось бы благополучно, но дурную службу молодому мужчине сослужило традиционное для корейцев почтение к возрасту: когда вино поднесла старуха, Мун выпил отраву.

Ненавистники решили, что раз он мертв, теперь можно беспрепятственно избавиться от Чачхонби. Она предполагала, что так случится, и заранее наловила цикад и оводов: их жужжание походило на храп. Злоумышляющие против Чачхонби так и не решились войти в покои супругов. Тем временем мудрая женщина тайком покинула дворец и предприняла еще одно трудное путешествие: отправилась в уже знакомые нам по мифу о Самсын-хальман и Чосын-хальман Западные земли под западными небесами, то есть в загробное царство. Оттуда она приносит оживляющие цветы и возвращает мужа к жизни.

Это не последнее ее путешествие в загробный мир. Когда на небесах случается мятеж, Чачхонби отправляется за цветком смерти. Бросив его в толпу мятежников, она восстанавливает мир.

Небесный владыка готов дать ей любую награду. Она снова проявляет мудрость: просит семена пяти злаков и спускается с ними на землю. Вы, конечно же, догадались, что далее она будет выступать как культурный герой – даритель благ. Она встречает Чон Сунама и узнает, что ее отец умер, хозяйство разрушено. Голодный слуга скитается и просит подаяния. Он готов помогать Чачхонби. Она поручает ему попросить еды у пахарей. И тех, которые проявили сострадание и щедрость, награждает богатым урожаем злаков, а у других в это же время – неурожай.

Итак, в корейском пантеоне появляется еще одна богиня, отвечающая за благополучие и плодовитость, – богиня злаков, которая когда-то была земной девушкой Чачхонби. Вознагражден и поумневший Чон Сунам – он становится богом скотоводства.

Да, они дублируют функции братьев Джесок. Но по-прежнему не будем забывать, что эти мифы бытовали в разное время и в разных частях Корейского полуострова.

Глава 4

Кто защищает дом?

История сончжусина

Сончжусин – это дух, охраняющий дом. Он не одинок. Рядом с ним – хранители отдельных домашних помещений. И людям не только не страшно думать, что рядом с ними живут духи. Наоборот, присутствие этих духов дает чувство уверенности, что все будет хорошо, дом под присмотром, а значит, и люди в родных стенах в безопасности. В Корее их не боятся, как не боятся, например, у нас домового. Однако домашних духов принято почитать. У нас считалось, что домовой живет за печкой – и именно туда ему приносили угощение, сливки или молоко.

У корейцев сейчас не так уж часто можно увидеть специальный дом для духов, хотя домашние алтари все