Рецепт вранья - Одри Дивон

9

Опять я опоздала. Автобус застрял в железобетонной пробке. Я выскочила на две остановки раньше и бегом понеслась к магазину. Когда я вошла, Синди разговаривала с каким-то мужиком. Красавчиком с рекламного плаката — вроде тех, чьи фотографии школьницы выдирают из глянцевых журналов, чтобы повесить у себя в спальне. Третья категория, бесспорно. Лола и Синди всех мужчин делили по степени доступности на три категории. К первой они относили уродов, толстяков, лысых, имеющих дефекты и старых. Эти женились не потому, что им очень хотелось, а потому, что так положено, да и мама настаивает, — если, конечно, было на ком. Во вторую категорию входили те, кого принято называть серединка на половинку. Обыкновенные, почти симпатичные, иногда умные, иногда веселые, но никогда — и то и другое сразу. Страдая от собственной ущербности, такие лезут из кожи вон, стремясь доказать себе и другим, что они лучше всех и ни одна женщина перед ними не устоит. Третью категорию составляли красавцы. Эти женились исключительно на таких же сногсшибательных красавицах (за исключением местных жиголо, которые красоте предпочитали богатство; наша лавка располагалась в самом сердце района Барбес, и ни один мужчина, который был бы и умным, и богатым одновременно, ни разу не переступал ее порога). Этих ничем было не сбить. Если уж они влюблялись, то влюблялись, а на всякие глупости не поддавались ни за что. Впрочем, Лола утверждала, что за два года работы ей не попался ни один представитель третьей категории.

Она влезла между Синди и мужчиной, бесцеремонно отпихнула коллегу в сторону и принялась за дело. Я наблюдала за ней. Она слегка выгнула спину. В глазах у нее загорелось слово «Соблазн», напечатанное заглавными буквами. Как ни странно, на мужчину ее чары не подействовали. Удивительное дело. Обычно, если попадался строптивый клиент, на него напускали Лолу — нашего непобиваемого джокера. И клиент ломался на счет раз. Хотя поначалу из принципа сопротивлялся. Еще бы, он привык, красавчик, что девчонки сами вешаются ему на шею, ну а если зашел к нам в бутик, значит, решил остепениться. Вроде бы. Но весь этот цирк длился не дольше десяти минут. Мы с Синди несколько раз специально засекали время. Постепенно, шаг за шагом, Лола полностью покоряла его своей воле. Как будто через зрачки, в которых прятался источник ее сексапильности, подключалась к его мозгу и пускала в сети ток. Смешно было наблюдать, как мужики попусту молотят кулаками в боксерских перчатках, сражаясь с собственным инстинктом. Их мысли читались легко, как субтитры внизу экрана. Первая реакция — раздражение. «Ну нет, это не для меня. Я костюм к свадьбе пришел покупать! Не собираюсь ни с кем знакомиться! Видела бы меня сейчас Стефания, с ней бы припадок случился». Несколько взмахов ресниц, и тональность текста менялась. «А что я такого делаю-то? Смотреть никому не запрещается. Мужик я или кто, черт подери? К тому же Стефании тут и близко нет». Следующий этап уже мог служить иллюстрацией к семейной ссоре. «Да что она о себе возомнила, эта Стефания? Что у нее за манера вечно меня пасти? Она что, думает, что я должен всю жизнь трахать одну и ту же бабу?» К завершению сеанса с ним происходила полнейшая метаморфоза: он весь, с головы до пят, превращался в возбужденно торчащий член. «Блин, какая телка! Вот бы ей вставить! Все на свете готов отдать!» Имя Стефании более не упоминалось.

Но сегодняшний клиент стоял и спокойно щупал ткань пиджака. Даже манекены рядом с ним вмиг утратили изрядную долю своего пластикового совершенства. Странно, как некоторые люди одним фактом своего присутствия способны менять окружающую обстановку. Наш бутик никогда не отличался особой элегантностью: аляповатые искусственные цветы, слишком толстое ковровое покрытие в несмываемых пятнах, оставленных грязной обувью осенних посетителей. Лично мы давно не обращали внимания на интерьер магазина. Но вот появился этот высокий мужчина, надменно задрал подбородок, окинул помещение высокомерным взглядом поверх наших голов, и нас вдруг пронзило болью от убожества жалкой лавчонки, в которой мы работали. Его стальные глаза не хуже прожекторов высветили все ее уродство. Нам, всем троим, сделалось невыразимо стыдно, как будто мы пригласили на ужин в занюханную двушку в рабочем предместье кинозвезду.

Наш торговый зал на глазах скукожился, словно уменьшился в размерах. Меня все это время не покидало ощущение, что мы позируем перед ним как перед фотографом, стараясь попасть в наиболее выигрышный ракурс. Вот только он на нас вообще не смотрел. Даже по Лоле скользнул взглядом как по пустому месту. Тогда она, призвав на помощь всю свою женственность, быстрым жестом поправила прическу и отважно ринулась ему наперерез:

— Вы ищете что-нибудь конкретное?

Не без усилия он опустил глаза: что это за темноволосая пигалица путается у него под ногами?

— Полагаю, я сумею справиться самостоятельно.

Мы с Синди стояли у стены сложив руки и наслаждались разыгрывавшейся перед нами дуэлью.

— Позвольте все же вам помочь. У меня есть на примете костюм, который наверняка вам подойдет.

Он шагнул в сторону и объяснил, что на самом деле подбирает наряд для будущей супруги. И притронулся к одному из подвенечных платьев.

— Хотите, я его примерю? Вот увидите, на живом человеке оно смотрится совсем по-другому.

— Не думаю, что это решит проблему. Моя жена гораздо выше вас ростом.

Синди прыснула в кулак. «По-моему, этот раунд Лола продула», — возбужденно прошептала она, и мне показалось странным, что она явно болеет за противную сторону. Тем временем Лола все-таки пошла и надела платье. Выплыв из примерочной, она направилась к мужику с видом Мадонны, готовой спеть для него свою лучшую песню, и проворковала:

— Помогите, пожалуйста, застегнуть молнию, — и слегка наклонилась вперед.

Он повиновался и нечаянно провел ладонью по ее голой спине, получив в ответ наивную, дьявольски наивную улыбку. Только теперь до меня постепенно начали доходить ее уроки, особенно те из них, что касались соответствия между взглядом и словами. Вся эта сцена дышала самой откровенной эротикой. Она горделиво повернулась к нему, и я увидела, как у него дрогнули ноздри. Примитивный рефлекс, реакция быка. Но она выдала его с головой — он ее хотел. Неистово, до умопомрачения. Что ж, добро пожаловать на арену. Она его сделала. Повергла на землю и опутала сетями своих чар. После чего протащила по всему магазину и впарила столько всевозможного барахла, что его сполна хватило бы, чтобы бракосочетать всю его ближнюю и дальнюю родню. Он не глядя хватал шмотки, которые она ему подсовывала, а сам так и ел ее глазами, попутно засыпая градом вопросов о ней самой. Лола охотно отвечала ему, ухитряясь не сообщать ничего конкретного. Она блистательно играла роль озорной, но в общем-то простодушной девчонки. Забирая у него кредитку и помогая набрать код, она неотрывно смотрела ему в глаза — ни дать ни взять заклинатель змей. Он оставил ей свою визитную карточку и ушел, сгибаясь под тяжестью пакетов, взволнованный до глубины души и по уши влюбленный. Лола презрительно глянула на картонный квадратик и небрежно его порвала.