Смертельно прекрасна - Эшли Дьюал

Мне страшно. Взгляд тети Норин, ее улыбка, скорее похожая на оскал. Я никогда бы не подумала, что она способна прорываться внутрь меня, пикировать в ребра и разрывать их на тысячи частей. Поражать сердце. Сжимать его. Сдавливать в длиннющих пальцах.

Встряхиваю волосами и резко переворачиваюсь на спину, впялив взгляд в потолок. Я смотрю вверх, а сама воображаю, как сквозь стену прорываются длинные черные когти, как они рушат потолок, раскрывая его, словно свежую рану, и прорываются в мой мир. Я невольно представляю уродливую голову, слизь, будто бы смолу, оставленную на стенах его костлявыми пальцами. Я представляю это и вижу, как темнота сужается. Мой пульс тарабанит в шее. Мое сердце колотится в груди, как сумасшедшее. И мне нечем дышать.

Мне. Нечем. Дышать.

— Так, хватит! — Я порывисто спрыгиваю с кровати и тянусь к лампе. В комнате загорается тусклый свет, и мне становится немного лучше. — Черт возьми.

Прохожусь ладонями по вспотевшему лицу, осматриваюсь и стискиваю талию в пальцах, словно защищаясь от чего-то. Вот, только от чего?

Я сошла с ума. Сто процентов. Я двинулась. Сглатываю и внезапно слышу, как снизу хлопает входная дверь. Я вздрагиваю, оборачиваюсь и вглядываюсь в темноту, будто жду, что сейчас кто-то ворвется ко мне в спальню. Но никто не врывается.

Я слышу визг шин.

— Что за…

Срываюсь с места и несусь к окну. На ходу вырубаю свет, отодвигаю занавеску и замечаю, как Норин и Мэри-Линетт садятся в остроносый Фольксваген. Что происходит?

Прищуриваюсь и приближаюсь к стеклу почти вплотную, едва не ударившись об него носом. За рулем Мэри-Линетт. Она газует, пыль вспыхивает под колесами, и через пару секунд мои тети скрываются за неосвещенным, черным поворотом.

«А многие люди каждый месяц в полночь укатывают на машине в лес?» — невольно вспоминаю я и в ужасе покачиваю головой.

— Нет, нет, не может быть.

Приподнимаю взгляд на часы, беззвучно висящие на стене, и сглатываю. Полночь.

Вот черт. Да вы должно быть шутите! Меня тянет смеяться, но вместо этого я просто пялюсь на пустую дорогу за окном и застываю: какого дьявола творится, куда они уехали?

«Сделаем это сегодня!» — вновь всплывает в моей голове, и я неуверенно поднимаю подбородок. Они планировали уехать, и они уехали. Вот только зачем? Что им нужно так поздно в городке? И в городке ли?

Я решительно стискиваю зубы. Я должна понять, что происходит, и мне наплевать, если тетушки не собираются откровенничать. Я заставлю их рассказать правду. Хотят они этого или нет. И помочь мне сможет только один человек.

Сажусь за ноутбук, открываю свою страницу в интернете и ищу Хэйдана Нортона. Я не взяла его номер, вариантов у меня нет. Нахожу аккаунт Хэрри практически сразу, и в ту же секунду прыскаю от смеха. Что ж, стоит отдать ему должное. Мгновение назад меня трясло от ужаса, теперь я улыбаюсь во все тридцать два зуба.

На фотографии Хэрри заметно моложе, чем сейчас. На год уж точно. Волосы у него короче, а на глазах темные очки. Внизу подписано: не спорьте со мной. И тут я все-таки смеюсь, ударившись лбом о поверхность стола. Господи. Дай мне сил смириться с тем, что единственный человек, способный мне помочь, определенно главный неудачник Астерии, а, возможно, и всего штата.

Надо спешить, но я невольно открываю закладку: информация о пользователе.

Адрес: город ужаса, завывающий район, улица страданий, дом ожиданий, квартира страстного поклонника ходячих мертвецов.

— О, Господи, парень, что же ты творишь, — взвываю я, убедившись, что он онлайн.

Пишу короткое сообщение.

«Доставай сталкерские штучки. Есть дело. Встретимся у церкви через пять минут».

Потом вспоминаю слова Мэтта о том, что церквей тут достаточно и добавляю:

«У той церкви, где мы тестировали мою грешную душу».

Ответ приходит практически сразу.

«Уже выдвигаюсь».

«Машину брать?»

Я довольно усмехаюсь.

«Если она прилагается к набору юного преследователя, бери».

Парень выходит из социальной сети, а я решительно подпрыгиваю с кресла. Итак, я должна выяснить, что затеяли мои тетушки. И я буду безмерно рада, если данная чушь — плод моего разыгравшегося воображения, и они просто захотели полюбоваться звездным небом вдвоем в полнолуние, да еще и в полночь.

Закатываю глаза и достаю из комода скомканный свитер. Натягиваю джинсы. Мне не приходилось раньше следить за кем-то ночью, но я вдруг думаю, что мне надо взять с собой куртку, зарядное устройство, «Джелли Белли» — мои любимые желейные конфеты, и блокнот с ручкой. Не знаю, зачем блокнот с ручкой. Просто. Вот и все.

Выбегаю на улицу и только сейчас понимаю, что вообще-то ночь, и я тут одна. Не то чтобы я была трусихой, но мне становится не по себе. Идти до церкви минут пять, если я потороплюсь, то время пронесется еще быстрее, однако внутри все равно не спокойно. Лучше бы я не блокнот с ручкой взяла, а нож. От маньяков неудобно отбиваться зарядным устройством. И конфетами их до смерти не накормишь.

Оглядываюсь, просовываю руки в карманы куртки и слышу, как завывает ветер. В коттеджах не горит свет. Так тихо, что даже слышно топанье моих кроссовок об асфальт. Хуже бывает только в фильмах ужасов, где к отвратной обстановке прибавляется еще и отвратная музыка. Я вижу впереди церковь, возвышающуюся на фоне маленьких домов. Словно стрела, она врывается в темноту неба. Разноцветные витражи устрашающе блестят в лунном свете, переливаются желтыми, синими и фиолетовыми красками, и мне внезапно кажется, что кто-то за этими стеклами наблюдает за мной. Тут же в горле встает ком. Я откашливаюсь, смахиваю со лба испарину и крепко стискиваю пальцы.

Мне показалось. Там никого нет. Я одна. Одна.

Сзади проносится хруст. Я резко оборачиваюсь и примерзаю к месту. Какого черта?

Ветер проносится по темной улице, завывая и подкидывая иссохшие листья, и я не вижу ничего кроме пугающей пустоты, опоясывающей целый квартал.

Выдыхаю. Оглядываюсь. Что это было? Наверно, животное.

Поправляю волосы и медленно схожу с места. Теперь мне действительно не по себе. Церковь уже перед носом, и мне жутко хочется увидеть Хэрри. Неожиданно я становлюсь на удивление робкой девушкой. Никогда не думала, что паника подкрадывается к тем, кто пережил самые страшные мгновения в своей жизни. Ведь если подумать: что еще меня может напугать? Я и так потеряла самое дорогое. Куда уж хуже?

Очередной треск полоснул по мне словно бритва. Я оборачиваюсь, уверенная в том, что за мной кто-то следит, но никого не вижу. Никого!

Вот же дерьмо.