Я стираю свою тень 9 - Сергей Анатольевич Панченко

заурядные гены? Ты вообще меня видел? Мне пятьдесят четыре года, а выгляжу я на тридцать. Хочешь сказать, что гены тут ни при чём? — рассердился Николай.

— Отчасти вмешательство в ваш геном с целью исправления ошибок и стало причиной нежелания использовать вас раньше времени в качестве донора.

— Так, а теперь плавно перейдём к озвученным ранее угрозам. Вы же понимаете, что земные технологии ещё не доросли до уровня вмешательства в геном с целью омоложения? Не боитесь ли вы, что моё исчезновение приведёт к серьёзному конфликту с неочевидными для вас последствиями?

— Напоминаю, мы не знакомы ни с одной цивилизацией, равной нашей. Будет лучше, если вы перестанете обнадёживать себя и покорно примете уготованное для вас будущее, — посоветовал голос.

Николай почувствовал, как его колени ослабли. Он сел, прислонившись спиной к тёплой стенке. Если всё было так, как говорил голос, то дела его казались хуже некуда. Совершенно неопределённое будущее, возможно, даже хуже, чем у Петра, которого собирались разобрать на запчасти. Он лежал сейчас, ничего не зная, не чувствуя, без всяких душевных переживаний и терзаний. В голове застряла фраза: «Заурядные гены не принесут пользы». Он был заурядным, хотя всю жизнь пытался доказать себе и остальным, что это не так. А ведь он знал, что зауряден во всём, и теперь эта правда из ментальных уст биологического механизма пришельцев поставила на его теле выжженный штамп «Посредственность». Он уверовал в это и не видел больше смысла скрывать. Если ему удастся вернуться на Землю, его личность будет проецировать честное мироощущение вовне, чтобы больше никого не обманывать, и в первую очередь самого себя.

— Долго ещё лететь? — спросил он, понимая, что любой ответ никак не повлияет на его настроение.

— Если измерять привычными для вас хронологическими константами, то восемь земных суток и шесть часов.

— А кормёжка на борту предусмотрена? — из вредности поинтересовался Николай. Есть ему совсем не хотелось.

— В любой удобный момент, — ответил ментальный голос.

— А что у вас имеется?

— Питательные смеси, с точностью рассчитанные для восстановления всех ваших потребностей и поддержания активности в течение световой части земных суток.

— Бр-р-р, — потряс головой Николай. — Умеешь ты… вы… так подать блюдо, что есть не захочется. А можно посмотреть на эту смесь?

— Разумеется.

Из комода, на котором лежал Пётр, выдвинулась красная мышечная кишка и потянулась сторону Николая.

— Вставьте трубку для подачи питательного состава в рот и получайте пищу, — посоветовал голос.

Николай почувствовал, как к горлу подкатил рвотный рефлекс.

— Сварите суп из дизайнера, придумавшего подобный тип кормёжки. Лучше я похлебаю его, чем стану есть из этой мерзкой трубки. — Николай отполз как можно дальше от многоцелевого комода, будто тот мог напасть на него и насильно накормить. — Огонь добыть в вашей клоаке возможно? — спросил он, мало надеясь на положительный ответ.

— Для чего вам огонь? — спросил голос.

— Рыбку пожарю и поем нормально.

— Вы говорите о том виде живых существ, дышащих растворённым в воде кислородом, который был при вас в момент переноса на борт?

— Именно. Караси, плотва, карпы, несколько окуней. Они и выглядят эстетичнее, и вкус, я уверен, намного лучше той жидкости, которой вы потчуете узников. — Николай поднял из воды, которая едва доставала щиколоток, трепыхающуюся в садке рыбу. — Вот мой улов, моя добыча.

— Вы питаетесь живыми существами? — спросил голос, передав невообразимое удивление.

— Не живыми, конечно, приготовленными. Для этого их приходится умертвить, а потом довести до более вкусной формы, как правило, термически. Это процесс непростой и не всякому по уму.

— Ваше признание заставило нас пересмотреть своё отношение к вам. Мы понижаем ваш эволюционный статус на две ступени развития, до раннего технологического уклада и натуральной всеядности, — назидательным тоном произнёс голос.

— Такое ощущение, что вы мне только что влепили трояк за отлично рассказанный урок, — усмехнулся Николай. — И что после этого поменяется для меня?

— Вероятнее всего, для вас тоже найдётся применение. Но уже по возвращении на планету.

— Всего или частями?

— Мы не владеем информацией. Решение принимают создатели.

— Ясно, будем ждать генерального. Без него никто и ничего здесь не решает. Бесполезное сборище кусков тел. Не корабль, а монстр Франкенштейна. — Николаю хотелось досадить коллективному разуму корабля. — Кстати, а твоя, в смысле ваша, плоть съедобна? В случае недостатка питания я могу рассчитывать на кусочек сочного мяса, отрезанный от… от этого комода? — Он указал на возвышение, на котором неподвижно лежал Пётр.

— Если вы будете угрожать нам деструктивными действиями, мы будем вынуждены изолировать вас до окончания полёта. Советую принять наши правила, чтобы не усложнять себе состояние.

— Я понял, ладно. У вас есть сухой номер? Мне неприятно стоять в воде и нюхать тухнущую жижу. И рыбок моих определите в богатый кислородом водоём, если вы такие заботники окружающей среды. — Николай дёрнул садком и рыба, только успокоившаяся, снова начала трепыхаться.

— Идите за открывающимися дверями, мы проведём, — пообещал голос.

— Хорошо.

В ту же секунду за спиной Николая бесшумно разжалась диафрагма дверей. Он прошёл сквозь неё и направился по помещению, которое с натяжкой можно было назвать коридором. В верхней части стен медленно разгорался свет, пробивающийся через матовые, с прожилками кровеносных сосудов, кожистые плёнки. Пол под ногами тоже производил впечатление живого. Видимо, корабль изнутри полностью оброс живой плотью, выполняющей роль оборудования.

Сбоку раскрылась очередная диафрагма. За ней показались невысокие ступени, ведущие наверх. Николай направился по ним и оказался в помещении, где биологическое соседствовало с механическим. Вернее, из всего неживого тут имелось огромное панорамное окно, открывающее вид на часть космического пространства в периоды между прыжками. Сейчас как раз был такой момент.

В помещении действительно было сухо. Ощущался даже лёгкий сквозняк, двигающий относительно свежий тёплый воздух.

— В той части стены, откуда идёт свет, есть клапан, через который ты можешь выпустить рыб в небольшую ёмкость. Мы вырастили её для других целей, но сейчас в ней нет необходимости. Мы заполнили ёмкость водой, насытив кислородом, необходимым для нормальной жизнедеятельности водоплавающего вида, — сообщил всё тот же голос, не потеряв своей громкости и чёткости после оставления предыдущей комнаты, которую Николай принял за капитанскую рубку.

— Очень вам признателен. — Он подошёл к светящемуся участку стены и разглядел на нём диафрагмы небольшого