Я стираю свою тень 9 - Сергей Анатольевич Панченко

Опустил садок в воду в углу помещения. Слева от него находился странного вида выход. Вначале он принял его за рисунок на стене в виде барельефа, но подойдя ближе и даже проверив на ощупь, испугался. Стянутый складками к центру стены, плотный и тёплый материал больше всего напоминал мышечный сфинктер. Возможно, пришельцы так сильно отличались от людей, что эта форма дверей ничего им не напоминала. Николай испытал лёгкое отвращение и, как ему показалось, даже запашок.

— Не хотелось бы себя накручивать, но, кажется, нас занесло в самую настоящую жопу мира, — произнёс он, рассматривая подсвеченную фонарём странную часть стены.

Одиночество и вдруг начавшийся безумный бубнёж Петра начали сильно действовать на нервы. Николай подошёл к рыбаку и дал ему подзатыльник. Пётр резко подскочил, словно только что проснулся.

— Где я? Я в озере? Я могу утонуть. — Он ломанулся по воде, с разбегу наткнулся на стену и упал навзничь, подняв стену брызг. Николай помог ему подняться.

— Приходи в себя, Пётр, мы на какой-то инопланетной посудине, в странной комнате, выход из которой заперт большой задницей.

— Чего? Какой ещё посудине? Куда ты меня затащил? — заметался Пётр.

Николай осветил комнату, чтобы тот скорее поверил ему. Несчастный деревенский куркуль сделал несколько кругов по помещению и резко замер.

— А плуг где? — спросил он.

— Ну, если мы попали в задницу, то вполне возможно, он в соседнем помещении, больше подходящем рифмой к окончанию твоего вопроса.

— Это я его нашёл. Он мой по праву. — Видимо, психика Петра оказалась сильно повреждена и никак не хотела принимать реальность. Из тех островков, за которые она ещё держалась, остались последние ярко пережитые эмоциональные события, вроде нежданной находки.

— Конечно твой. Никто его у тебя не отберёт. — Николай вздохнул и посветил в потолок.

На ровной поверхности имелись два нароста, похожих на рога улитки, только свисающие вниз. Николай подпрыгнул и коснулся одного из рожков телефоном. Неожиданно тот начал наливаться светом. Через десять секунд в помещении стало светло. Ничего нового это не добавило. Ничего из обстановки в нём не было, как в тюремной клетке. Данное обстоятельство и заставило Николая подумать, что они здесь в качестве пленников.

— Где мы? — поинтересовался прозревший ненадолго Пётр.

— Всё там же.

Николай вспомнил, что пытался сделать запись перед тем, как оказаться в этом странном месте. Она сохранилась. На ней запечатлелась палатка, его испуганное лицо, сияние и помехи. Через секунду после их начала запись оканчивалась.

— Почему здесь вода? — спросил Пётр, бесцельно водя ладонями по её поверхности.

— Потому что синий луч затянул нас вместе с ней.

— Куда?

— Сюда, — раздражённо ответил Николай. — Я знаю не больше твоего. Мне никто не докладывал.

— Меня жена ждёт и дети.

— И плуг, — напомнил Николай.

— Я серьёзно, мне домой надо. — Пётр обратился к нему с таким видом, как будто в его силах было это устроить.

— Не будь нытиком, — попросил Николай. — Мы попали в ситуацию, в которой от нас ничего не зависит. Вот за этой дверью могут быть ответы на наши вопросы. — Он посветил в сторону мышечного сфинктера.

— Это дверь? — удивился Пётр.

— Да, дверь, которую мы заслужили.

— Мне кажется, ты что-то знаешь? — Пётр проявил чудеса здравомыслия.

— Я бывал в космосе, знаю, что он плотно населён и на нашу планету регулярно прилетают все кому не лень, несмотря на карантинные мероприятия. Сам летал на нескольких кораблях на разные планеты и потому могу смело предположить, без всяких когнитивных затруднений, что мы сейчас находимся на одном из них. — Николай замер в ожидании реакции на свои признания.

— Ё-моё, ты звезданулся, Колян. Какие космические корабли? — Пётр заявил это таким холодным тоном, что Николаю и самому показалось, будто они поменялись ролями. Он посветил в сторону двери.

— Что это, по-твоему? — спросил он.

— Декор какой-то. Дизайнерская выдумка. — Пётр направился к ней. Подошёл ближе, но сразу дотрагиваться не решился, обернулся, ища поддержки.

— Ну, смелее. Что может быть безопаснее странной выдумки дизайнера, помешанного на физиологических мотивах? — поддел его Николай.

Пётр приложил руку в центр двери. Неожиданно сфинктер разошёлся в стороны, как диафрагма фотоаппарата, и он провалился вперёд. Часть воды перетекла в следующее помещение. В нём под потолком начал разгораться свет. Николай подхватил садок с рыбой, показавшийся наружу и выскочил в образовавшийся проём, чтобы не остаться в камере. Испуганный Пётр поднялся на ноги и увеличившимися глазами уставился на обстановку соседнего помещения, в которое он нечаянно открыл проход.

Здесь уже имелись какие-то странные предметы, имеющие мало общего с теми, которые Николай видел ранее. Все они были совершенно не геометрической формы и казались биологическими. Чего только стоил манипулятор, очень напоминающий человеческую руку. Если это была рука, то прежде она принадлежала человеку, раз в десять больше обычного. Конечность росла прямо из пола. Кисть с двумя длинными пальцами плотно прижималась к предплечью, а то, в свою очередь, к мускулистому плечу.

— Это рука? — удивился Пётр. — Чья?

— Это рука кого надо рука. — Николай обошёл её вокруг. — Или это кунсткамера уродов, или у неё есть вполне практичное применение.

— Она не из воска? — Пётр подошёл, собравшись её коснуться.

— Не смей! — остановил его Николай. — Ты забыл, что каждая вещь, которой мы касались, приходила в действие. Не думаешь же ты, что эта лапа предназначена чесать тебе спинку?

— Не из воска? — Пётр остановился.

— Я бы не стал проверять. Вдруг мы для пришельцев как надоедливые мухи для людей. Раз, и прихлопнут, если начнём надоедать.

— Колян, не знаю, что и думать. Либо мы оба сходим с ума, либо только я, и ты тоже плод моего воображения. — Пётр растерянно посмотрел по сторонам.

— А ты всё-таки спёр у меня рыбу, — потряс садком Николай.

— Нет, ты что? Я бы никогда…

— Ну конечно. Я их всех пересчитал, а кроме того ещё и камеру повесил на ветку с датчиком движения. Она всё писала сразу на телефон. Показать? — решил соврать Николай.

— Колян, сейчас это вообще имеет значение? — Пётр решил перевести фокус.

— Конечно. Я нахожусь в экстремальной ситуации с человеком, слову которого не могу доверять.

— Да нужна