Топор войны - Вячеслав Жуков

Летом было проще. Он сажал ее в машину и увозил за город, в лес, где они занимались любовью.

Но везде были свои неудобства. На даче они опасались случайного приезда его жены. В общаге – мешали соседи, да и строгий вахтер не всегда поддавался на уговоры и грозился доложить о ее свиданиях главному врачу. А в лесу их нещадно кусали комары, и задница любовника распухала, как от уколов.

Решение их проблемы пришло довольно неожиданно. Однажды Алексей приехал к ней и вдруг заявил, что скоро у Вики будет своя двухкомнатная квартира на пятом этаже с видом на лесопарковую набережную.

Тогда Вика очень удивилась.

– Ты что? Как это возможно?

– А вот и возможно. Понимаешь… – Всех подробностей объяснять не стал, изложил только вкратце. – Есть старуха. Одинокая. Бабуле той жить – всего ничего. А квартирка у нее – хорошая.

– А я-то тут при чем? – еще больше удивилась Вика, совершенно не понимая, к чему он клонит.

– Да ты что? Родных у старушенции никого нет. Был племянник. Но он уже давно на кладбище. Так не пропадать же квартире! Только представь: у тебя, молодой красивой девушки своя собственная квартира. Где мы будем только вдвоем. И нам никто не сможет помешать. Здорово?

– Здорово, конечно. – Вика представила все, о чем ей говорил Алексей, и рассмеялась, потому что это все ей казалось не слишком правдоподобным. – Только я что-то не пойму…

– Чего ты не поймешь?

– От меня-то что требуется? Стать ее племянницей?

– Почти, – вполне серьезно ответил он. – Тебе надо будет оформить над ней опекунство. Представим все, как будто ты ее дальняя родственница. С бабусей я уже разговаривал. Она не против.

– Да ты что? С ума сошел? Нет. Я не хочу. Ведь тогда надо за ней ухаживать…

Он не позволил ей продолжить, заговорил резко и довольно настойчиво:

– Надеюсь, ты не собираешься жить в этой общаге до глубокой старости?

– Ну, вообще-то не хотелось бы, – мрачно ответила Вика, вспомнив, что только сегодня утром видела в своей комнате двух здоровенных тараканов.

– И потом, моя милая, тебе не придется ухаживать за бабулей. Для этого есть люди в соцзащите. Ну, а в общем-то, выбирать тебе.

Раздумывала Вика недолго.

– Хорошо. Я согласна.

Он обнял ее, упоительно поцеловал в губы, а потом раздел и трахал едва ли не целый час, не обращая внимания на то, что за тонкой перегородкой их наверняка слышат соседи.

– Это наше последнее совокупление здесь. Пусть послушают и позавидуют, что у тебя есть такой мужчина, – сказал он Вике на ее резонное замечание по поводу соседей.

Ту старушку Вика даже ни разу не видела. Ровно через месяц после оформленного опекунства бедная бабуся вдруг скончалась, хотя до этого, по словам соседей, выглядела вполне еще шустренькой.

Кухонные полки оказались прибиты очень высоко, и, для того чтобы пользоваться ими, бабусе приходилось залезать на табурет.

Как значилось в милицейском протоколе, составленном участковым, у старушки закружилась голова, и она упала, ударившись головой об угол стола.

Но кто-то из соседей будто бы видел, как рано утром в дверь к старушке позвонил мужчина. А потом вошел. И пробыл у нее совсем недолго. Выходя, закрыл за собой дверь, щелкнув замком. И будто бы был он в перчатках. Но об этом участковому не сказали. Да и никто не настаивал на тщательном расследовании внезапной причины смерти одинокого человека.

А ровно через две недели – после того как в квартире был сделан евроремонт – Вика заселилась туда. Она старалась не думать, почему все так произошло. И только по ночам ей стал сниться один и тот же сон. Не каждую ночь, но снился, заставляя ее волноваться и переживать.

И вот, спустя столько лет, вдруг появляется этот странный человек. Он пришел поздно вечером, но тогда Вика не открыла. Погасила в комнате свет и нырнула под одеяло. Пусть думает, что она уже спит. А потом, на остановке, узнала его. И уже лежа на асфальте, рядом с трупом водителя, умирая, видела хищный оскал, когда он достал из сумочки ее паспорт, заглянул в него и остервенело бросил ей на грудь.

Проезжавшие мимо милиционеры вневедомственной охраны, обратили внимание на стоявший возле остановки «Икарус» без водителя. Новенькая милицейская «девятка» остановилась. А уже через двадцать минут главный опер с заспанным лицом была на месте преступления.

– Зеленко Виктория Львовна, – прочитал он в паспорте убитой, сличая ее фотографию с изуродованным лицом трупа.

– Симпатично выглядит, – съязвил капитан Василенко. Его тоже подняли с постели, и он, как и майор Рябцев, стоял злой и на бессонную ночь, и на свою опостылевшую работу, и на неуловимого убийцу.

Рябцев передал паспорт убитой лейтенанту Огольцову со словами: «Давай, действуй». А сам подошел к мертвому водителю автобуса, вглядываясь в его лицо – обескровленное, перекошенное от ужасной боли.

– Иван Николаевич Максименко. А-а, – вздохнул Рябцев. – Не пойму, случайно он встретился с убийцей или тот пас водителя. Хотя в этом гребаном мире ничего случайного не бывает.

– Это уж точно, – поддержал майора капитан Василенко, внимательно наблюдая за копошившимся возле трупов криминалистом. Теперь все ждали, что скажет он.

– Смерть наступила приблизительно час назад. Более точно узнаем после вскрытия, – произнес криминалист, стараясь побыстрее закончить с осмотром.

Рябцев глянул на безлюдную улицу. Унылый видок.

– Место убийца выбрал подходящее. Ничего не скажешь. С одной стороны – забор детского садика. Тротуар. А через проезжую часть – другой тротуар. Дома далеко. По ночам тут никого. Значит, свидетелей опять нет. Майор спросил:

– Со сторожем садика беседовали?

Василенко угоднически хихикнул.

– Да еле-еле достучались до него, Палыч. Пьяный он в стельку. Двух слов сказать не может. Принял Огольцова за вора. Драться кинулся, – сказал Василенко.

– Ладно. Утром тащите его к нам и побеседуйте хорошенько. Он должен был слышать крики на остановке. Убийца не мог убить обоих одновременно. А пока пусть проспится, – распорядился Рябцев и, кивнув на труп водителя автобуса, спросил у Василенко: – Что скажешь по данному убийству?

– Думаю, водитель опознал убийцу. В автобусе следов борьбы не видно. Значит, опознал он его на остановке. Наверное, попытался задержать… – Капитан вопросительно уставился на Рябцева.

– Дурак Максименко. Опознал убийцу, так должен был позвонить нам. И был бы сейчас жив.

На это капитан Василенко промолчал, хотя и имел противоположное мнение.

– Грабеж, Палыч? – спросил капитан Осянин, поглядывая на раскрытую дамскую сумочку.

– Непохоже вроде. Убийца не взял ни перстень, ни деньги из кошелька. Ни сережки… И даже не изнасиловал ее.

– А может, помешал Максименко? – Василенко пытался как-то связать водителя автобуса с гражданкой на остановке. По его мнению, все выглядело банально и просто: Максименко ехал, на остановке увидел убийцу, который приставал к Зеленко, и вмешался.

– Может, и так. Во всяком случае, убийца «мочит» людей и кайфует от этого, – вмешался криминалист, напоминая, что это уже не первый труп с проникающим ранением в области головы.

Глава 11

Ольга сразу заметила, как в последнее время изменилась дочь. Стала более доброжелательна в общении. Даже выглядела теперь Алена намного женственней. «Кажется, она влюбилась», – решила Ольга, готовая смириться с ее новой любовью. Лишь бы перестала Алена шляться по этим дурацким ночным клубам и дискотекам. Лучше уж пусть встречается с одним человеком. По крайней мере, если забеременеет, нетрудно узнать, кто папаша.

Глядя, с какой тщательностью Алена собирается на очередное свидание, Ольга сказала:

– Ты бы познакомила со своим молодым человеком. – Она тут же засомневалась по поводу вкуса дочери. Ведь ее всегда тянуло к более взрослым мужчинам. Неужели на этот раз обошлось?

На мордашке дочуры появилась ехидная ухмылочка.

– Ну, во-первых, он не совсем молодой, – сказала, не отходя от зеркала Алена.

А Ольга заволновалась от таких слов дочери. «Вот тебе и раз. Не совсем молодой». И тут же спросила:

– Как это понимать, Алена?

– Да так. Я думаю, он – ровесник папы. Правда, выглядит постарше. И волосы седеют. – Алена сказала это просто, легко, как о чем-то постороннем, а Ольга едва не схватилась за сердце. «Ровесник папы, – мысленно повторила Ольга. – Нашла для себя очередную игрушку».

Алена глянула на часы, схватила свою сумочку и выскочила, бросив обычное свое: «Пока, мама!» И вот уже Ольга услышала, как хлопнула входная дверь их огромного коттеджа, стоящего в элитном районе города. Решила подойти к окну. Любопытство не давало покоя: каков же из себя этот избранник дочери?