Развод. Спутанные жизни (СИ) - Мориц Лия

— Понимаю, мама.

Она отнимает свою голову от моего плеча, и быстро смахивает слёзы.

Слишком быстро она повзрослела. На душе тяжело и больно от того, с какой тоской и обреченностью она смотрит себе под ноги. Полностью подчиняется неподвластному ей стечению обстоятельств.

Как бы я хотела ей помочь. Сделать так, чтобы она снова радовалась жизни. Прыгала, бегала, смеялась. Но она обречённо бредёт рядом, совершенно лишённая эмоций.

— Прости меня, моя девочка.

Она не отвечает.

И в груди наливается огромный комок горечи.

Мы идём по небольшому скверу в сторону дома. Дома, который, скорее всего, перестанет быть нашим. Григорий сказал, что ему нужно ознакомиться с делом, и он что-нибудь придумает. Посмотрим. Но пока мне не очень-то верится.

— Мама… Там папа…

Сердце уходит в пятки.

Руки моментально холодеют и я останавливаюсь на месте, не в силах пошевелиться.

На противоположной стороне сквера действительно стоят Сергей и Катя. Они о чём-то оживлённо разговаривают, и не видят нас.

— Пойдём другим путём? — спрашиваю у Арины.

Но она освобождает свою руку от моей и срывается с места.

— Папа! — окликает она его, — Папа!!!

Она бежит к нему со всех сил. Пытается нагнать, обнять, почувствовать, что папа её любит. Она же любит.

Сергей оборачивается в её сторону. Не могу разглядеть выражения его лица. Он кладёт руку Кате на талию и уводит её в сторону.

— Папа, подожди!!!

Дальше — оживлённая дорога, а Арина не обращает ни на что внимания. Подгоняемая инстинктами, я срываюсь с места, чтобы она не выбежала под колёса машин.

— Папа!!!

Сергей торопливо усаживает Катю на пассажирское сидение припаркованной рядом машины и чуть ли не бежит сесть на водительское.

— Папочка!!!

Арина добегает до машины ровно в тот момент, когда она с визгом срывается с места и уезжает.

Следом прилетаю я, и прижимаю ребёнка к себе. Хочу убедиться в её безопасности.

И боюсь смотреть ей в лицо.

23

— Филимонова Алиса Николаевна.

Алиса… На сердце теплеет, как будто от одного звука её имени я смогла увидеть её, прикоснуться.

— А… Я смогу её увидеть?

— К сожалению, пока нет. Мы не можем связаться с её семьёй.

Я разочарованно выдыхаю, и проворачиваю в руках чашку с чаем, пытаясь согреть ладони об неё. Последнее время я постоянно мёрзну.

У Григория какой-то пунктик по поводу того, что встречи для обсуждения моего дела должны проходить именно в этом кафе. Что ж. Пусть так.

— Моя команда делает всё возможное, — продолжает Григорий, — Пожалуйста, не переживайте. Возникли сложности, но куда же без них, правда? — ободряюще улыбается.

Сложности, сложности… Кругом одни сложности, и никакого выхода из них не видно.

— Куда же без них, — грустно улыбаюсь, вторя Григорию.

— Дальше у нас на повестке дня бракоразводный процесс. Ну, тут всё проще.

— Правда? — Григорий выглядит абсолютно уверенным в выигрыше, таким оптимистичным и энергичным, что я сама невольно заражаюсь его энергией.

— Во-первых, месяц на продажу квартиры — это ваш супруг погорячился. Хотел запугать? Жаль у вас нет записей разговора с Катериной, мы с вами могли бы использовать это. Неважно. В любом случае, когда выяснится, что Арина — и не ваш биологический ребёнок тоже, суд отложит рассмотрение дела. Время на нашей стороне. Не волнуйтесь, Марина.

Григорий отпивает вой кофе с видом победителя, как будто суд уже прошёл, и закончился его триумфом.

Так странно было рассказывать ему всю историю с самого начала. Можно ли ему доверять? Он выглядит… Таким радушным. Дружелюбным. Он улыбается, шутит, оказывает галантные жесты.

Стоп. А почему нельзя доверять-то, Марина? И когда я стала такой подозрительной?

— Григорий, а почему вы мне помогаете? — начинаю осторожно.

— Потому что это моя работа, — со смешком выдаёт он.

— Да нет же, я не о том. Я же видела ваши расценки. Вы берете за работу гораздо больше, чем сказали мне.

Он тепло и неизменно улыбаясь смотрит мне в глаза.

— Я сделал исключение для вас. У вас больше друзей, чем вам кажется.

Вот это поворот. У меня из близких людей только Аришка. Григорий получает за помощь деньги. Катя не стала бы мне помогать. Сергей — без комментариев. Андрей… Даже боюсь представить, что он обо мне думает, после того, как я отдалась ему практически без раздумий, а потом ещё и накричала. Вряд ли он относился ко мне как к чему то серьёзному. Скорее, как к одноразовому.

Чёрт. Каждый раз, когда мыслями случайно натыкаюсь на образ Андрея, душу пробирает горечь сожаления. Сколько ошибок я наделала…

Встряхиваю головой. Это сейчас неважно. Копаниями в прошлом ничего хорошего не получится. Нужно смотреть на то, что есть сейчас, и что будет впереди.

— А можно поконкретнее? Про друзей. Я не понимаю, что вы имеете в виду.

Он медлит, раздумывая.

— Буду честен. Я не могу вам рассказать. Я обещал другу. Но заверяю, что для вас сделаю всё возможное. Всё будет хорошо.

И продолжает пить свой кофе, как будто ответил на все мои вопросы. Вот только их стало ещё больше.

Пообещал другу. Замечательно.

Неприятное ощущение, что кто-то сговорился за моей спиной. Обо мне же. И не считают нужным посвятить меня.

— Это совсем не отвечает на мой вопрос, — пытаюсь улыбнуться как можно более дружелюбно. Не думаю, что он желает мне какого-то зла, но очень хочется прояснить ситуацию. Неопределённость бъёт сильнее плохих новостей.

Но Григорий и не думает откладывать свой кофе и по-человечески мне всё объяснить.

— Не думайте об этом. Вы обязательно всё узнаете… Просто чуть позже. И доверьтесь мне.

Откидываюсь на спинку стула и прикрываю глаза.

Довериться… Те два раза, что я доверилась мужчинам, закончились фиаско.

С другой стороны. Нельзя же с двух случаев терять доверие вообще ко всем мужчинам, верно? А мне сейчас так важно почувствовать, что я не одна в своей борьбе. Что мне есть на кого положиться.

Что ж. Рискнём довериться.

— Хорошо. Спасибо за помощь, Григорий.

— Не стоит, мы пока ничего не выиграли. Но в успехе я не сомневаюсь.

Так и закончилась наша встреча с юристом. Нужно быстрее бежать успокаивать Аришку. Бедный ребёнок.

Зачем Сергей устраивает эти выходки? Не принимает ребёнка, не считает его своим, не любит — так хоть бы вёл себя по человечески, а не доводил девочку до истерики. Просто омерзительно. И сердце саднит каждый раз, когда я смотрю в её нежные открытые глаза, которые заволокла глубокая печаль.

***

Андрей

— Ну что, посмотрел на зазнобу свою? — спрашивает Гриша, пока я усаживаюсь на место, на котором минуту назад сидела Марина, — Учти, ей явно не нравится, что её водят за нос и недоговаривают. Мне б тоже не нравилось.

Жду, пока он наговорится и не вступаю в диалог, потому что новости, которыми я хочу поделиться, совершенно не подходят для того, чтобы обронить их после дружеской перепалки.

— Да и вообще вся эта затея какая-то дурацкая. Ты её как будто из шпионских книг взял. Любоффь твоя тебе окончательно весь мозг затуманила, так я скажу. Вот поэтому я и не женюсь. Нужно оставаться в здравом рассудке.

Он наконец замечает, что я терпеливо жду.

— Ты чего хмурый-то такой?

— Есть новости. Они не выходят на связь, потому что они мертвы.

24

— Ты знаешь, чтобы от меня отделаться, нужно кое-что посерьёзнее, чем игнорировать телефон.

Перегораживаю ей путь, прямо-таки с удовольствием отмечая её переменившееся выражение лица. Недоумение и немного надежды.

Да, Марина. Я не буду как твой соплежуй муженёк прятаться за женской спиной. За свою женщину я буду бороться сам, а не только и заниматься перекладыванием головной боли на хрупкие плечи. Осталось только разобраться с назойливыми формальностями. Чтобы этот её Сергей даже представить не мог, что у него есть право ставить какие-то условия.

— Андрей?..