Развод. Спутанные жизни (СИ) - Мориц Лия

Мотнув головой, и отбросив сомнения, захожу в здание и подхожу к регистратуре.

— Я бы хотела поговорить с главврачом.

— У вас назначено? — голосом, изначально готовым к скандалу.

— Нет, но я по важному вопросу.

— У всех по важному вопросу. Без записи нельзя.

— И где записаться? — чувствую, что разговор заходит в тупик.

Регистраторша, закатив глаза, лениво открывает какую-то толстенную книгу.

— Герман Васильевич принимает по вторникам с двух до четырёх. Ближайшая свободная запись есть… — ведёт пальцем по строкам вниз — …через три недели.

— Три недели?! Я не могу столько ждать!

— У нас такой порядок.

Смотрит на меня взглядом победителя. Порядок у них. Как же.

Так. Здание я примерно помню. Помню, что пятый этаж — административный. Значит, туда мне и надо.

Круто разворачиваюсь и решительно иду к лифту. Регистратор тянет:

— Женщинаааа, вы куда?

Не поворачивая к ней головы, нажимаю кнопку вызова лифта. К счастью, он стоял на первом этаже, поэтому быстро распахивает двери. Захожу внутрь, и нажимаю на цифру “5”. Обернувшись к регистраторше, вижу, что она вскочила со своего места. Прежде чем закрываются двери, она успевает добавить только:

— Женщина, без бахил нельзя!

И лифт отправляется наверх. Немного усмехаюсь. Моя маленькая, но победа. Достало, что такие хамоватые тётеньки вытирают об меня ноги. Сам собой появляется боевой настрой на победу.

Лифт приветливо звенит, и открывает двери. Передо мной пустой светлый коридор без каких-либо опознавательных табличек на дверях, только с номерами. Думаю, кабинет главного будет самым первым, чтобы далеко не ходить. Толкаю от себя первую попавшуюся дверь, и внутри кабинета вздрагивает от неожиданности сидящая за столом молоденькая девушка.

— О боже! Вы к кому?

— К главному врачу, — стараюсь нагнать в голос побольше тона, не терпящего возражений.

— Он сегодня не принимает! Его нет! — она вскакивает с места, и я шестым чувством понимаю, что открыв первую попавшуюся дверь, попала прямо в яблочко. Это его секретарша.

Не обращая больше на неё внимание, устремляюсь к двери сбоку от неё. Это наверняка кабинет главного.

Рывком тяну на себя дверь… И кабинет за ней оказывается тёмный и пустой.

— Я же сказала, его нет, — как-то даже обиженно проговаривает секретарша у меня за спиной, — сейчас обед.

Медленно выдыхаю. Опять я устраиваю скандалы в медучереждениях. Лишь бы не вошло в привычку.

Оборачиваюсь к секретарше:

— Мне срочно нужно с ним поговорить.

За распахнутой мною дверью снова раздаётся звонок лифта. В кабиент входит пожилой коренастый мужчина с двумя бумажными стаканами кофе.

— Надюш, я и тебе кофе взял.

Его взгляд останавливается на мне.

— Здравствуйте? Вы ко мне?

Вот он — мой шанс.

— Четыре года назад здесь перепутали моего новорождённого ребенка. У меня есть генетические тесты.

Выпаливаю побыстрее и перевожу дух. Жду его реакцию. Мужчина встряхивает головой, как будто хочет проснуться. Но нет, я ему не почудилась. Он медленно ставит один стакан кофе на стол секретаря, и отпивает из своего.

— Надя, не пускай к нам никого, пожалуйста. Пойдёмте, послушаем вашу историю.

И проходит в кабинет. На ходу включает свет. Усаживается на стул, который под ним жалобно скрипит.

— Давайте по порядку? От этого вашего рассказа многое зависит.

17. Андрей

— Котик, не хочешь куда-нибудь сходить? Может, в клуб, или ресторан?

Котик, мать его. Какой я тебе котик.

— Кристина, ты в своём уме? Не надо мне звонить. Ты со мной была несчастна, так наслаждайся свободой.

— Андрюша, я соскучилась. Извини, пожалуйста, что расстроила, — мурлыкает в трубку.

Раньше меня этот тон будоражил до мурашек. Сейчас же вызывает только брезгливость.

— Не звони мне, — и отбиваю вызов.

Охренеть. Это я настолько бегал за ней с высунутым языком, что она решила, что это прокатит. Просто позвонить как ни в чём не бывало. Наглость, граничащая с тупостью.

Выбрасываю из головы Кристину.

Гипнотизирую взглядом номер Марины в телефоне. После того, как я скинул ей результаты теста, она молчит. Такое надо ещё переварить и обдумать. Не решаюсь её сейчас дёргать.

Тем более дел по горло. Из-за моего незапланированного выходного всё полетело к чертям. Надо научиться наконец делегировать обязанности. Я не смогу всегда быть на работе.

Вот, например, пришлось срочно выезжать в Тверь, потому что в филиале навернулся МРТ. Надо уже поставить толкового управленца, чтобы меня не дёргали каждый раз, когда что-то сломается.

Подписываем контракты на новый аппарат, согласование бюджетов, вызов бригады. Типичный мой день, но весь дёрганный, всё впопыхах, в цейтноте. Не люблю спешку.

Наконец-то перерыв на кофе, и я могу себе позволить расслабить мозги.

И, конечно, Кристина отметилась и здесь. Выложила у себя на странице видео из клуба трехмесячной давности. Неугомонная.

Тут же пишет: “Тогда было так здорово, давай повторим. Я скучаю”

Смахиваю сообщение. Достала.

Прошёл целый день, как Марина молчит. А я начинаю волноваться за неё. Решаюсь позвонить. Вдруг, ей от новостей стало плохо? Или она решилась на что-нибудь безрассудное.

Она за своего ребёнка готова воевать, это я уже понял. Настоящая преданность семье, любимым. Для некоторых женщин такое недоступно.

Она не отвечает.

Волнение начинает затмевать всё остальное, и я больше не могу ни о чём думать.

Марина крепко засела у меня в голове. Но я этому рад. Когда думаю о ней, в груди разливается уютное тепло. Всё, связанное с ней пронизано каким-то светом. Благодатью. Как остановиться посреди улицы, подставить лицо первому весеннему солнцу, и в этот миг понять, насколько прерасна жизнь.

И вот сейчас, когда от неё нет весточки, я не могу сосредоточиться ни на чём.

Рассеянно смотрю на договор поставки оборудования. На старшего менеджера клиники, который рядом со мной безмятежно наслаждается перерывом.

— Евгений, вы справитесь тут без меня?

— В каком смысле, Андрей Владимирович?

— Мне нужно уехать. В другой город.

— Но у нас же еще бюджеты… Я не могу подписывать такие бумаги без Вас.

— Теперь можешь. Повышаю тебя в должности. Ты исполняющий мои обязанности в этом филиале. Зарплата соответствующая. Возьмёшься?

Евгений приосанивается и поправляет галстук. Хватает свой шанс, и уверенно кивает.

— Да, я могу.

— Прекрасно. Доведи это дело с МРТ до конца, потом позвони.

И выхожу из переговорной, гонимый переживаниями. За Марину.

***

Она не отвечает, и нервы подрагивают от напряжения.

Почему она не отвечает.

Что случилось?

Вдруг новость о родстве сильно ударила по ней? Она нежный человек, мягкий. Жаль, я не мог быть рядом с ней в этот момент. Успокоить, утешить. Заверить, что всё будет хорошо, и мы со всем разберёмся.

Звоню ещё раз, и ещё раз слушаю гудки, без долгожданного “Алло”.

Запрыгиваю в машину и, буксуя, срываюсь с места. Побыстрее к ней.

Бросаю телефон на заднее сиденье, всё равно он сейчас только отвлекающий фактор. Сосредотачиваюсь на дороге и немного на своих мыслях. Ехать пару часов, и есть время на подумать.

Что я чувствую к ней? Она просто молчит, но это способно сорвать меня с места, гнаться за ней, чтобы убедиться, что она в порядке.

Я волнуюсть за неё. Это да, но есть что-то ещё. Что-то неумолимо тянет к ней. Хочется взглянуть в её глаза, прикоснуться, обнять.

Защитить от всего, что может ей навредить. Решить её проблемы, чтобы она не расеивала свет своей души на свои беды и несчастья.

“Чтобы она дарила свой свет тебе, Андрей?” — с издёвкой спрашивает внутренний голос.

— Да. Мне.

Отвечаю ему вслух в пустом салоне машины и чуть прибавляю газ.

***

На горизонте уже мелькает её дом. Останавливаюсь в цветочной лавке. Я пообещал ей гору цветов взамен тех, что растоптал её неравдивый муженёк.