Развод. Спутанные жизни (СИ) - Мориц Лия

— Я. Извини, сегодня без цветов. Оба раза как я их тебе дарил, что-то шло не так.

Краснеет, как девчонка. Такая очаровательная и нежная.

Как же я скучал. По её реакциям, по её жестам. По тому, как она влияет на меня. По тому, как при взгляде на неё пробуждается что-то глубинное, мужское. Сносящее крышу желание обладать и оберегать.

Берёт себя в руки, меняется в лице.

— Что ты хочешь, Андрей? Зачем подлавливаешь поле работы? Я не единственная у тебя, я знаю. Так зачем напрягаться?

— Во-первых. Это нечестно, и это неправда. А во-вторых… — мнусь, не зная, как преподнести это, как она отреагирует. Решаю не юлить и говорить прямо, — Есть новости об Алисе.

Она широко распахивает глаза и заламывает руки.

Смотрит куда-то за меня остекленевшим взглядом, и начинает идти медленным шагом, как будто сможет уйти от собственных переживаний. Беру её под руку и иду рядом. Иногда поддержать физически — то же самое, что и душевно.

Она машинально бредёт, и я практически слышу, как мечутся мысли в её голове.

— Откуда ты о ней знаешь?

Усмехаюсь про себя. Конечно же, из всех вопросов, которые она могла задать, она выбрала тот самый, который заставил бы меня рассказать всё максимально подробно, и с самого начала. Женщины, и их внимание к деталям…

— Попросил людей разыскать информацию. Не думай об этом.

— “Не думать”? Речь о моей дочери! — кричит шёпотом, стараясь не привлекать внимания прохожих, — А ты копаешь на неё за моей спиной и используешь как предлог для поговорить.

Чёрт. По сути-то она права. И вот как действовать, если любой благородный порыв выворачивают наизнанку, и оборачивают против тебя?

— Марина, я обещал тебе помочь. Ты, может, и привыкла, что “держать слово” от мужчины — это пустой звук, но я — нет. Сказал — сделал. Выброшенный букет и пара громких слов — не повод не выполнять обещания.

Снова замолкаем. Не то, чтобы она меня задела своими претензиями, которые я не мог предвидеть. Но чёрт возьми, за кого она меня принимает?

На ходу она поднимает на меня взгляд и тут же опускает ресницы.

— Спасибо. Что помогаешь. Просто я не ожидала. Думала, что… то, что между нами… Кончено. И ты не станешь напрягаться ради посторонней женщины.

— “То, что между нами” только-только начинается. И ты не посторонняя.

Тихо и судорожно вдыхает. И почему её это так шокирует?

Даю ей пару минут, прежде чем начать то, ради чего и пришёл.

— Три недели назад Алиса с семьёй ехала за город. Водитель на встречке не справился с управлением и протаранил их автомобиль, — видя всё больше расширяющиеся глаза Марины спешу добавить, — Алиса отделалась синяками, но родители погибли. Девочка сейчас в реабилитационном центре. Это по сути детский дом. По закону временный, но по факту чаще всего там остаются до выпуска.

Чувствую, как затряслась её рука, лежащая на моём предплечье.

— Это я во всём виновата… — шепчет, — не проследила, не увидела.

— Перестань. Твоей вины здесь никакой.

— Если бы я сразу в роддоме следила за младенцем… Их бы не перепутали…

— У тебя не было возможности. Кто сразу после родов находится в здравом уме? Это же колоссальный стресс для организма и психики.

Смотрю на её лицо и вижу бегущие по щекам слезинки. Ясно. Доводы разума здесь не помогут. Нужно просто поддержать.

И я буду поддерживать. Столько, сколько нужно.

— Андрей… Её нужно спасать… Детский дом, это…

— Конечно, Марина. Этим мы и займёмся. Ты, я и Гриша.

25

— Всё будет в порядке. У Елизаветы два высших образования. Педагогическое и психолога. Она знает, что делает.

— Не знаю, это как-то… странно. Я никогда не оставляла Аришку с кем-то кроме меня, и не в саду. И это… неприятно как-то. Вот.

— Ты привыкнешь. К комфорту привыкают быстро. Няня — это часть комфортной жизни.

— Аришке сейчас плохо. А я ей ничего не объясняю, и уезжаю в другой город. Это неправильно.

— А как правильно, Марин? Поступить, как предлагал тот хитровыдуманный главврач? Закрыть глаза, и представить, что ты ни о чём не знаешь?

Я отворачиваюсь к окну и смотрю, как дождевые капли смахивает со стекла ветром.

— Нет, конечно. Просто… Не так.

— "Неправильно". Тебя втянули в неправильную ситуацию. И правильных вариантов тут нет. Мы только можем выбирать менее неправильный.

Слова "правильно" и "неправильно" звучат так часто в моих ушах, что начинают терять смысл.

— А тебе-то это зачем, Андрей? — поворачиваю голову к нему.

— Что зачем? — выкручивает руль, входя в поворот и не сводя взгляд с дороги.

Собираюсь с мыслями, прежде чем заговорить. Не умею я этого — облекать свои мысли в слова. Обязательно скажу что-то не так, как задумывала, или меня неправильно поймут. "Неправильно" — опять.

— Ты много делаешь для меня. Спасибо. Но что тебе с этого? Какая выгода?

— Я не могу по-другому. И моей выгоды здесь нет. А хотяяяя…

Он протягивает последнее слово и задумчиво улыбается. Замолкает.

— Что? — выпаливаю нетерпеливо.

— Я тебе потом скажу. Сейчас момент неподходящий.

— Чего это? Самый подходящий. Если ты что-то хочешь от меня взамен, лучше сразу это обговорить, разве нет?

— Я просто сам для себя это только что понял. Надо переварить эту мысль.

— Можно подумать, это какая-то сделка с дьяволом. "Я тебе скажу, чего от тебя хочу, только когда тебе будет некуда деваться"

— Ещё скажи, что не догадываешься, чего я от тебя хочу, — мимолетное мгновение он красноречиво смотрит мне прямо в глаза, а затем снова концентрируется на вождении.

Прячу взгляд. Краснею. Кажется, даже уши пульсируют кровью. Понимаю, конечно. И сейчас даже хорошо, что он пристально смотрит на дорогу, а не на меня. Потому что я не знаю, куда себя деть от волнения.

Я-то думала, он разочарован во мне. Уж слишком быстро я ему отдалась… Но, выходит, и помогает он не из чувства долга. А от другого чувства? И это чувство — похоть, или что-то большее?

Глупости. Не может такого быть. Он просто хочет "сорвать благодарность" ещё раз.

Но в груди теплится надежда, что он не видит во мне женщину только для постели…

А вот здравый смысл подсказывает, что надеяться на это глупо. Мы из разных кругов. Мы разные. Ему не нужна такая как я. Ему нужна такая, как та девушка на видео из клуба, с которой он целовался.

Ровня ему.

А я? Я простая. Обычная.

Доступная…

Разревусь сейчас. Вот так вот просто всё испортить — нужно было постараться. И чем я думала? Явно не головой!

Что ж. Пусть так.

В конце концов, он действительно помогает. Если даже не сказать "делает всю работу за меня".

Вспомнить даже роддом. Там я пыталась постоять за себя, а вышло полное фиаско. И сейчас, когда Андрей на моей стороне и едет со мной в детский дом за Алисой, я чувствую себя увереннее.

Теперь, с поддержкой крепкого мужского плеча, меня точно никто не развернёт на выход. Я в безопасности.

И я ему благодарна.

Не смотря ни на что.

***

Поднимаю голову, когда мы остановились у небольшого двухэтажного здания. Кажется, я всё-таки задремала в дороге.

— Ну что, готова? — спрашивает у меня Андрей.

— Нет, — честно отвечаю я и неловко улыбаюсь.

— Я буду рядом, — и уверенно выходит из машины.

Открываю дверь и оглядываюсь по сторонам. Здание как здание. На санаторий похоже. Старый, но ухоженный.

Иду к центральному входу осторожно, как будто по минному полю, но идти за Андреем гораздо легче, чем одной. Как будто один вид его широкой спины передаёт мне уверенность. Я со всем справлюсь. Нет, МЫ со всем справимся. И, кто знает, может сегодня же мы уедем все вместе с моей дочерью.

Хотя, не стоит тешить себя надеждой.

Как только мы заходим внутрь, нас щедро обдаёт запахами каш, молока и запеканок. "Запах детского садика", — как говорит Аришка.