Лицензия на убийство. Том 2 - Алексис Опсокополос

сделки. И как я заметила, никто особо не занимается этим расследованием, все уверены, что виновны вы. Надеюсь, больше у тебя вопросов нет, и мы можем перейти к делу?

— Можем, — ответил Лёха и вкратце рассказал бывшей супруге всё, что с ним произошло и всё, что узнал от адвоката Шылоо, добавив в конце: — К сожалению, запись этого допроса нам сделать не дали. Сама понимаешь, начальник тюрьмы не разрешил бы вынести доказательства такого беспредела на вверенной ему территории.

— Допустим, я тебе верю, — сказала на всё это Джия. — Что тебе нужно от меня?

— Одна маленькая помощь, совсем небольшая. Тебе особо и делать-то ничего не нужно будет.

— С тобой, Ковалёв, к сожалению, так не получается. С тобой, если уж ввязываешься куда, то встреваешь по полной, — сказала Джия, которая очень хорошо знала бывшего мужа. — Что тебе надо?

— У тебя есть картины художников Лифентра периода гонений?

— Разумеется.

— Я так и думал. Очень нужно, чтобы ты одолжила мне одну из них на несколько дней, максимум на неделю. Обещаю, что с ней ничего не случится, — Лёха посмотрел на бывшую жену таким невинным взглядом, будто просил одолжить ему на полчаса кухонный комбайн или фен.

— Ковалёв! — от такой неожиданной просьбы Джия невольно повысила голос. — Ты с ума сошёл? Дать тебе на неделю картину мастеров Лифентра периода гонений? Тебе рекламный плакат доверить нельзя — или порвёшь, или потеряешь. Ты хоть представляешь, сколько такая картина стоит?

— Представляю. Очень хорошо представляю, но это единственный вариант поймать Тида.

Джия ничего на это не сказала, но её взгляд был настолько красноречив, что Лёха поспешил как можно скорее пояснить делали:

— Мы хотим поймать Тида на живца. Это единственная возможность. Он ярый коллекционер и сходит с ума по картинам периода гонений. Где его ещё искать, мы не знаем. Поэтому только на живца. Иначе никак. Считай, нам и так сильно повезло, что он неравнодушен к этим картинам.

— К ним неравнодушны почти все истинные коллекционеры. Но ты понимаешь, что картина не сто юаней, чтобы вот так просто взять её и одолжить?

— Догадываюсь. Потому и рассказал всю предысторию.

— А что вы хотите с ней сделать? Как собираетесь этого Тида на картину ловить?

— Выставить на аукцион в надежде, что он там объявится ради неё, — признался Лёха.

— Ковалёв, ты всё же действительно сошёл с ума! — в этот раз Джия от переизбытка эмоций аж вскрикнула. — Ты хочешь продать мою картину?

— Нет, конечно! Только выставить. Мы снимем её с аукциона за сутки до начала. Думаю, если он такой одержимый, то свяжется с нами и попытается заполучить эту картину любой ценой.

— Не скажу, что план гениальный.

— Какой есть, других не придумали. И чтобы он сработал, картина должна быть действительно стоящая.

Бывшая супруга призадумалась на долгие пять минут, в течение которых Лёха уже начал прикидывать, что им с Жабом предпринимать в случае отказа. Однако ему повезло.

— Хорошо, — сказала наконец Джия. — Допустим, я дам вам картину. Но как вы её выставите? Вы же в бегах.

— Её Носок выставит. Ясное дело, мы сами на аукцион не полезем. И говорю тебе, не переживай! Ничего с ней не случится.

— Конечно, не случится, — усмехнулась Джия. — Потому что я тебе её не доверю.

— Издеваешься, что ли? — теперь голос повысил уже Лёха. — Зачем тогда все эти расспросы, если помочь не хочешь?

— Я не сказала, что не хочу помочь! — резко ответила Джия. — Я сказала, что не доверю тебе картину! Я тебе, вообще, не доверю ничего ценнее зонтика! Но твою проблему можно решить и без необходимости давать тебе картину!

— Это как? — удивился Лёха, проигнорировав очередное оскорбление.

— Это так! — передразнила его Джия. — Учитывая, что многие предметы искусства на аукционе стоят огромных денег, и часто коллекционеры предпочитают не афишировать свои имена, правила допускают возможность выставить картину инкогнито. Никаких документов на неё при этом не требуется. Принцип прост: продавец подаёт заявку, после её утверждения в течение трёх дней он обязан либо пригласить группу специалистов к месту хранения картины для проведения экспертизы и оценки, либо сам доставить картину экспертам.

— Куда доставить?

— На аукцион. Куда же ещё? После проведения экспертизы картина либо остаётся там на хранении, либо её можно забрать, но тогда перед передачей её покупателю придётся провести ещё одну экспертизу. А повторная, в отличие от первой, стоит немалых денег, поэтому большинство продавцов лоты оставляют. Но парень твой по легенде будет человеком обеспеченным, да и стоимость картины не маленькая, поэтому забрать её назад домой — вполне логичный поступок.

— Вроде я тебя понял, — сказал Лёха.

— Ты сегодня на удивление понятливый, Ковалёв, хотя сначала в это было трудно поверить.

Джия усмехнулась. Возможно, она была единственной на всё Обитаемое Пространство, кто мог позволить себе допускать колкости в адрес Лёхи, не рискуя получить симметричный ответ. И она пользовалась этим на всю катушку.

— Твой Носок выставит картину, — продолжила Джия. — Аукцион назначит день и время экспертизы. Моя служба безопасности привезёт туда полотно. Могут сами, могут по пути заехать за твоим другом. Картина пройдёт экспертизу и вернётся домой. В любом случае повторная нам не понадобится. Ведь, насколько я поняла, непосредственно до аукциона, ты дело доводить не собирался?

— Безусловно. Не могу же я какому-то гадёнышу твою картину продать. А за Носком лучше заехать, пусть он там засветится.

— Хорошо, заедут.

— И ты мне ещё скажи, что хоть за картина будет? Как называется? Носок пока информацию по ней соберёт.

— «Неотвратимость естественного» кисти Кармога. Если этот ваш парень, на которого вы охотитесь — настоящий коллекционер, то мимо этого полотна он не пройдёт.

— Очень на это надеюсь. А сколько она примерно стоит? Нам же надо будет какую-то цену заявлять.

— Аукцион вам порекомендует примерный ценовой диапазон. Но на стартовую цену меньше двадцати миллионов не соглашайтесь, иначе это будет подозрительно. Хотя я бы и за сорок не продала.

— Двадцать миллионов? Ни хрена себе! — не сдержался Лёха и тут же об этом пожалел, ему опять показалось, что Джия посмотрела на него как на нищеброда, и он быстро сменил тему: — А почему