Длань Одиночества - Николай Константинович Дитятин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никас мгновенно оказался на ногах. Стекленеющими от ярости глазами он глядел на бескрылого владыку неопределенности.
— Ты смелый человек, Никас Аркас. Я…
— Нет! — прервал его Никас, вцепившись в воротник Девела, сплетенный из случайных знаков и символов. — Я не смелый человек! Я же сказал тебе, что не хочу никуда идти! Чего тебе еще от меня надо?! Немедленно верни меня назад! В мою прихожую! У меня важная встреча!
— Но ведь ты сам последовал за мной, — мягко проговорил Девел.
— Через целые сутки! Какого черта ты все еще делаешь за моей дверью? И где теперь моя дверь?!
— Сутки? — озадачено спросил Девел. — О, знаешь, я забыл предупредить тебя, сколько может держаться связь с миром Материи. И, знаешь, об относительности течения времени…
— Брехня собачья, — страшным шепотом парировал Никас. — Ты все подстроил. Ты заманил меня в ловушку, ведь так? Отвечай!
— Ловушка, Аркас, — терпеливо сказал Девел, — была за твоей спиной. Здесь ты — будешь жить, как не жил никогда. Не обманывай себя, тебе нечего было терять там.
Никас отпустил воротник. Он медленно согнулся и сел на снег, свесив ноги в пространство. Вокруг его стоп тут же принялась образовываться какая-то наглая микро-галактика.
— И что же теперь будет? — спросил он глухо.
— Ты в разреженном слое Многомирья — вечном космосе, — сообщил Девел, усаживаясь рядом. — Вернуться назад — невозможно. Дверь в мир Материи откроется нескоро.
— Значит, формально, я уже… миссионер?
— Да. Можешь, конечно, остаться здесь. Если не боишься.
Никас попытался отогнать галактику, но она почти сразу вернулась обратно и принялась образовываться с удвоенной скоростью. Кажется, там проходили целые эпохи, лопались малюсенькие звездочки, сгорали и появлялись из пылиночек планетки. И за секунду расцветали и уходили незаметные цивилизации.
— Лучше вытащи ноги, — предупредил Девел.
— Да, я тоже об этом подумал, — согласился Никас.
Некоторое время он стряхивал с ботинок сверхновые и отдирал от брючин черные дыры.
— Далеко идти? — спросил он, наконец.
— Не очень, — просто ответил Девел.
— Я выберусь отсюда, — угрюмо сказал Никас. — Я не знаю, что со мной происходит. Но я справлюсь с этим. Я справился с одним пленом, справлюсь и с этим. Я выкарабкаюсь. Понял?
— Как скажешь, — серьезно согласился Девел. — Возможно, тебе будет легче без пяти замков.
Аркас молчал, изменившись в лице.
— Следуй за мной, — донеслось из мраморной улыбки.
Глава 3
— Можешь мне объяснить кое-что? — сказал Никас.
— Конечно. Я не привык отвечать на вопросы, но, по-моему, это не так уж и сложно.
— Почему мы можем дышать здесь? И откуда здесь гравитация?
Девел поглядел на Аркаса, собираясь с мыслями.
— Видишь ли, большинство людей понятия не имеют, что такое невесомость. Они никогда не ощущали ее, и поэтому не могут представить так, чтобы она могла появиться здесь повсеместно. Достаточно точно невесомость могут мысленно воспроизвести только космонавты. Их число ничтожно по сравнению с остальными людьми. А необязательные законы Многомирья определяет подавляющее большинство.
Недалеко от них пространство преломилось огромными сияющими разломами, и из них двинулись вперед циклопические черные существа, похожие на жуков. На них тут же набросился флот ярко окрашенных кораблей. Загремели орудия, засверкали взрывы. Жуки оглушительно верещали и отмахивались от нападающих лапами.
— Не нравится мне это, — объявил Девел. — Ускоримся.
Они быстрым шагом добралась до туманности, которая начала обволакивать дорогу и бегом миновала ее. Никас долго чихал и кашлял, надышавшись разноцветной пылью.
— Все в порядке? — спросил Девел. — Хорошо.
Никас хмуро глядел на планету, напротив которой они остановились. Планета была рыжая и ноздреватая, похожая на заржавевший подшипник. Можно было различить бешеные песчаные бури и крохотные города, закрытые прозрачными куполами. Она показалась Никасу странно знакомой, хотя он не взялся бы объяснить: почему.
— Это Земля, — тепло произнес Девел.
Никас изумленно взглянул на него.
— После апокалипсиса, — уточнил владыка неопределенности. — Я люблю бывать на ней, когда выдается свободная минута. Очень тихое место. Умиротворяющее. Если избегать сюжета, разумеется.
Из-за высохшей Земли показалась Луна. Точнее, ее половина. Спутник был словно обрезан ножом.
— Темная сторона Луны, — догадался Никас. — Никто ее никогда не видел.
— Нет, — возразил Девел. — Какое-то чудовищное оружие уничтожило часть спутника. Автор этой идеи решил, что ополовиненная Луна будет отличным компонентом атмосферы.
Аркас глазел.
— Так значит все, что может вообразить человек, появляется здесь? — спросил он.
— Да. Фантазии, образы, идеи, все они самоорганизуются, превращаясь в «миры». Каждый мир это мозаика из маленьких образов. А может и цельная картина, созданная сильным разумом. Допустим, хорошо прописанная книга. Мир может быть сколь угодно большим и сколь угодно маленьким. Его может населять кто и что угодно. Единственная граница в Многомирье, это условная пленка между мирами, которая и является вечным космосом. Отсюда, с Пути, можно попасть куда угодно. Но это под силу далеко не всем.
— Это обнадеживает, — сказал Никас.
— Что именно? — поинтересовался Девел.
— Я думаю, любому творцу приятно было бы узнать, что его замысел где-то процветает.
— Это справедливо. Люди часто недооценивают возможности своей веры. Она способна создавать жизнь там, где ее нет. Ты еще увидишь, Никас Аркас, как удивительно порой переплетаются причина и следствие. Боги, претендующие на сотворение человечества, сами были созданы им. Забавно, но они безоговорочно разделяют уверенность людей в своем первенстве. Возможно, ты будешь сильно разочарован, увидев, насколько они примитивны, и как сильно искажают их противоречия догматов. Мое неоднозначное обличие лишь слабое эхо тех мучений, которое испытывают человеческие боги первой величины.
— Постой, постой, — медленно сказал Никас. — Я что, встречусь с Богом?
— Все может быть. Но не советую ожидать многого, — девел потянулся, как кот. — Однако: готов ли ты идти дальше?
Никас посмотрел на одинокого астронавта, дрейфующего на фоне изорванного флага. Его сопровождало гало из разнообразного мусора, а кислородный шланг, словно разорванная пуповина, тащился следом. Он слабо извивался от слабого напора уходящего кислорода.
— Кто-то нас преследует, — вымолвил владыка Неопределенности. — Подозрительно.
Это оказалась Френ.
— Любимый! — воскликнула она, бросаясь Никасу на шею.
Аркаса повлекло назад, но он сохранил равновесие.
— Осторожнее, — сказал он, отстраняя ее от себя. — Давай больше не будем падать.
— Что ты тут делаешь? — брезгливо спросил Девел. — Я велел тебе убираться, ничтожество.
Френ спряталась за Никаса.
— Ты обещал, что разрешишь остаться, если помогу!
Аркас понял, что его перестала интересовать
