Чёрные бушлаты. Диверсант из будущего - Александр Конторович

— Они и ищут. Только генерал от нас выехал, смекаешь?

— Ух, ты…

— Вот тебе и ух. Ладно. С этим все.

Ланге встал и прошелся по кабинету.

— Представление я на вас сегодня же и отправлю. Не обижайся, порядок такой. Кандидатуры ваши должны сначала в Берлине утвердить, потом уж и наше ведомство здесь приказ издаст. Будешь готовить таких вот, — он кивнул головой на дверь. — Как этот Дьяченко, лопухов. Чтоб не слишком уши развешивали. Жить будешь тут. В городе, как я понимаю, тебя ничего не держит?

— Нет.

— Вот и славно. Но, недельку поживешь пока дома, пока не утвердят твою кандидатуру. Ходи на работу, живи как обычно. Будет приказ — перевести тебя в гебитскомиссариат.

— Это еще куда?

— Тебе не все едино? Далеко это. На самом деле — сюда тебя привезут.

— Понял.

— Тогда все. Машина внизу, отвезут тебя домой.

Я поднялся и сделал несколько шагов к двери.

— Дядя Саша!

Я обернулся. Ланге держал в руках пакет. Тот, который передал майору штатский.

— Подойди-ка сюда…

Я подошел к столу. Ланге высыпал из конверта пачки денег и поворошил их рукой.

— Душевно тебя прошу, дядя Саша, завязывай с этим делом.

— С каким?

— Взятки брать переставай. Хватит уже и так вон сколько нахапал. А то, в случае чего, и мне тебя отмазать трудновато будет. Этого нигде не любят, у нас тоже. Понял?

— Да, не дурак, соображаю.

— Ну, будем считать, что и этот вопрос закрыли, — он пододвинул мне деньги. — Забирай свое добро. Давай, готовься, память освежай. У меня на вас большие планы имеются.

Машина стояла напротив дверей. Когда я вышел на улицу, выскочивший солдат открыл мне дверь и предложил садиться. Все повторилось в обратном порядке. Дорога между сосенок, шлюз, молчаливый досмотр — и вот мы уже катимся по лесной дороге. Спать мне уже не хотелось, и я смотрел в окно на проплывающий мимо пейзаж.

Неужто — пронесло? Призрак толстого северного зверька ехидно подмигнул мне из леса. Какое там! Первая же лекция будущим курсантам, ну, максимум — вторая и этот призрак будет вполне материален. Да, любой из них знает о жизни в СССР больше меня в несколько раз! А про жизнь в зоне — так и на несколько порядков. Это мне ПОКА везло, никто с расспросами не лез. Первый же прокол (а в том, что он будет скоро, я не сомневался ни минуты) — и все. Заманчиво, конечно — попасть в разведшколу и передавать данные своим. Только — как передавать? Связи у меня нет и не будет. Попасть в школу я, положим, попаду. Да только вот — в каком качестве? В качестве инструктора спецподготовки — самое мое, только кто ж меня туда возьмет-то? Я и своей-то темы не знаю абсолютно, а тут вдруг на другую, не менее серьезную, замахнусь. Симулировать разве потерю памяти? Интересная амнезия получается. Часть памяти стерла, а часть — добавила. Да, и весьма специфическую часть, надо отметить! Бред. Немцы не лохи и на мякине их не провести. И никакой Ланге тут не поможет, наоборот будет первым в рядах сомневающихся. Вывод? Надо делать ноги! И скорее! Пока он там будет свои представления писать… Представления… писать… Представления!? Есть еще кто-то!

«У меня на вас большие планы имеются…» Точно, есть второй, а может — и третий.

Ланге говорил уверенно, так, словно не сомневался в нашем согласии. Да, скорее всего так и есть. «Представления писать… писать…» Значит — беседа уже была, согласие получено? Он не сказал — беседовать, значит это уже не нужно. Кто они? Он говорил так, словно я знаю этого (этих?) человека. Кто это может быть? Мои сослуживцы? Чушь. Знакомые? Так нету их. С кем я тут еще контактировал, кого знает еще и Ланге? Крест. Он, единственный кроме нас с Ланге, выживший при расстреле. Значит — Крест…

Радиограмма

Получен сигнал 8.

Начальнику … отдела капитану тов. Маркову А.Т.

Сегодня в 03.40 от группы ст. лейтенанта Грабова получена следующая радиограмма (текст прилагается).

Начальнику … отдела … подполковнику тов. Шергину В.А.

От группы ст. лейтенанта Грабова получено следующее сообщение.

Выполнения основного задания под угрозой.

Прошу разрешения на операцию прикрытия по варианту 2.

Старшему группы капитану Нефедову В.А.

Разрешаю операцию прикрытия по варианту 2.

Радиограмма

Проведения операции разрешено.

Мое возвращение на службу было воспринято всеми сослуживцами как воскрешение из мертвых. Один только Беренмайер (умная голова, однако!) быстро сложил 2+2 и с расспросами ко мне не лез. Надо полагать, что начальственные флюиды как-то были уловлены и всеми окружающими. Так что, серьезной работой меня не грузили, я мотался по городу, инспектировал отдельные объекты и готовился к большому драпу. Проинспектировал свои запасы, даже прикупил на рынке (втридорога и из-под полы) канистру бензина. Выбрав время, наведался в полицию. Крест тоже куда-то исчез, знакомые полицейские сказали мне, что его услали куда-то с проверкой. Жаль! Не удалось поговорить. Выразив его сослуживцам свое сожаление по этому поводу, я понесся дальше. Единственным утешением явилось то, что и у них я выцыганил еще литров десять дефицитного топлива. Разумно решив не дожидаться окончания недельного срока, я запланировал свой отъезд на вечер пятницы. Как минимум субботу и воскресенье немцы меня не хватятся, а в понедельник я уже буду далеко.

Наконец, в пятницу я подписал у Беренмайера необходимые бумаги, отправил Хасана на заправку и сказал ему подъехать к дому часов около 19. Мысленно со всеми попрощавшись (и пожелав им колик в боку), я потопал домой. Как бы все не сложилось, а сюда я уже, навряд ли, вернусь.

Вот и знакомая подворотня, вот мой дом родной… Стоп! Я слегка замедлил шаг… Ну, вот и оно,… Задержавшись еще на минутку, я переложил наган во внешний карман пальто и не торопясь вошел в дом. Так, лестница, площадка — никого (ну не до такой же степени там лопухи!), дверь… Есть! Предчувствия его не обманули! Вставленная мною ранее в щель между дверью и косяком щепка — лежит на полу. В квартире кто-то есть! И, как мне кажется, я знаю кто это…

Так, в прихожей пусто. Кухня… тоже никого, комната… так… ладно. Однако же я домой пришел или куда? Наган на стол, пальто на вешалку, сапоги… стоп… Еле слышное движение сзади, щелчок…

Глава 11

— Здорово Крест.

— Догадливый ты, дядя Саша.

— Поживи с мое, научишься.

Я медленно повернулся назад. Крест стоял у двери. Не ошибся я, однако. Наган в руке, смотрит мне в грудь.

— Что так стоять и будем?

— Можно и присесть, — не опуская револьвера, Крест свободной рукой нашарил стул, подтянул к себе и сел. Я сделал шаг в сторону и опустился на табурет.

— Ну, зачем пришел?

— Ты Ланге видел?

— Видел и знаю, что он и тебя приглашал.

Есть! Крест дернулся. Но, виду не подал, также насторожен и цепок. Глаза его внимательно отслеживают каждое мое движение.

— Откуда?

— Он сам и сказал.

— Врешь!

— А ты у него спроси.

— И спрошу.

— Ну, да, так он тебе и ответил. Категории весовые у нас с тобой разные. Если я для него почти равный, то ты где-то там, внизу. Не будет он с тобой ТАК говорить.

— Что разное? — даже револьвер в руке дрогнул.

Ага, не ожидал от зека таких слов? Подожди, то ли еще будет!

— То самое, родной. Ты, надеюсь, за дурака меня не держишь?

— Нет. И раньше так не думал. Ты у нас человек непростой.

— Знал бы ты, милок, насколько непростой.

— Вот и расскажи.

— Ну, да. А ты потом меня шлепнешь.

— А я и без того это сделать могу.

— Ну, скажи, что я тебе такого сделал? Дорогу перешел? На твое место у Ланге нацелился?

Есть! Попал! То-то он так дернулся! Спекся парень, теперь уже яснее на горизонте стало. А еще один заходик?

— Так ты успокойся, не пойду я к нему.

— Чего так?

— Не с руки это мне. Да и другие причины есть. Мне здесь делать нечего.

— А где же?

— А то ты недогадливый стал?

— Ты загадками-то мне не говори, — шевельнул он стволом нагана. — Что тебе еще Ланге говорил?

— Молчать буду — стрельнешь?

— Не будешь ты молчать.

— А вдруг? Терять-то мне нечего. Мне-то при любом раскладе терять неча, а вот тебе… ты ж к нему в непонятках не пойдешь, тебе ясность нужна. Без этого страшно. Да и не простят тебе ошибки.

— Доиграешься ты, дядя Саша. Вот, как поговорят с тобой люди опытные…

Все! Съел!

Р-р-а-з! Пущенный сильной рукой табурет врезался Кресту в плечо, опрокидывая его на спину. Наган вхолостую щелкнул бойком, но было уже поздно…