Чёрные бушлаты. Диверсант из будущего - Александр Конторович

Так, только за последнюю декаду месяца на дорогах произошло 2 дорожно-транспортных происшествия с участием автотранспорта оккупационных войск. При этом погибло 2 и ранено 11 военнослужащих вермахта. Произведенным осмотром мест происшествия установлено, что аварии произошли в результате разбрасывания на опасных участках дороги специальных шипов.

За указанный период времени в городе и окрестностях пропали без вести 4 офицера и 3 нижних чина из числа расквартированных в городе воинских подразделений. Проведенной проверкой их тел не обнаружено. Сведений об их местонахождении до настоящего момента не получено.

Предлагаю вам принять все необходимые меры для исключения в будущем аналогичных случаев.

Глава 8

Как ни странно, большого шума взрыв не наделал.

Усиленные патрули болтались по всему городу около недели, потом все вернулось на круги своя. Крест мимоходом обронил, что взрыв произошел из-за нарушения техники безопасности при погрузке боеприпасов.

Зато в городе стали появляться листовки. В первый раз я заметил их на рынке. Надо отдать должное полицаям, просекли их и собрали быстро, минут за тридцать. Я специально сел на скамейку в скверике неподалеку от рынка, чтобы понаблюдать за этим процессом. Почему? Да, уж больно интересно мне было. Листовки появились днем, при большом скоплении народу. Шаг рискованный, но эффективный. Часть листовок непонятным образом оказалась на земле, хотя я не видел, чтобы их кто-то разбрасывал. Одна была приклеена на борт грузовика. Вот это-то меня и заинтересовало более всего. Я видел этот грузовик, еще, когда он въезжал на рынок. И никто к нему не подходил. Понятно, что водитель вряд ли приклеил бы листовку на свою собственную машину. Поняли это и полицаи, достаточно быстро его отпустившие. Но, вот кое-что от их глаз ускользнуло. Листовки были разбросаны по пути следования этой машины! В кузове людей не было, значит — что? Водитель отпадает, кто тогда?

Через три дня фокус повторился, правда, на борта машин никто ничего больше не клеил. Но, механизм разброса был тот же. К тому времени, у меня уже были знакомые среди постоянных продавцов рынка (я им кое-что привозил на обмен из деревень). Они-то и рассказали.

Еще три дня — новая порция листовок.

Это уже стало интересным. Задергалась и полиция, видимо руководящий кирпич долбанул-таки кое-кого по темечку. Патрулей на рынке стало больше. Но, эта мера не помогла.

Полуторка наша внезапно потребовала ремонта (сказались на ней-таки наши дальние поездочки) и Хасан отогнал ее в городской гараж. Дабы ускорить ремонт, я притащил заведующему гаражом пару литров самогона, который мы с ним и распили. После этого он самолично наведался в ремзону и дал руководящие ЦУ слесарям.

— И побыстрее, ребятушки! — включился я в разговор. — А то, нам завтра на рынок продукты подкинуть надо, да и оттуда кой-чего захватить.

Однако же успеть с ремонтом до завтра слесаря, как ни старались, не смогли. Машину выпустили из ворот только к обеду следующего дня. Не успели мы отъехать на пару километров, как я остановил Хасана.

— К конторе давай.

— Нам же сегодня в Михайловку?

— Да, забыл я там кой-чего.

Подъехав к работе, Хасан, остановив машину, побежал в подсобку — дремать. А я, сделав крюк, вернулся к машине.

«Так, что у нас тут НОВОГО появилось? Кузов — чисто. Кабина — тоже. Где? А вот оно — на подвеске».

Присобаченный проволокой, под кузовом висел бумажный пакет. Раскрыв его, я удовлетворенно хмыкнул. Так и есть, листовки. И до чего же остроумно придумано! При въезде на рынок — яма, машина прыгает на этом ухабе — пакет рвется по линии обвязки и на землю вываливается камень. К камню привязана нить, которая и вытаскивает за собой листовки, одну за другой. Они прошиты по верхнему краю ниткой и каждая листовка выпадая, от нитки отрывается. (Я еще на рынке обратил внимание на странные надрывы бумаги.) Ну, пора уже и в гараж визит нанести…

Этого парня я приметил еще в первый визит. Он обслуживал другую «яму», но к нашей машине пару раз подходил (кстати, именно после одного из таких визитов, на машине «вдруг» потек радиатор). Выбрав момент, я отозвал его в сторону.

— Эй, дружище, на минуточку тебя можно?

— Да, слушаю вас внимательно?

— Да, вот тут одну штучку у нас в машине обронили — протянул я ему раскрытую ладонь. — Чье бы это, не знаешь?

На ладони у меня лежал кусок проволоки и свернутый пакет из-под листовок.

«Опа! Есть попадание! Дернулся паренек».

— Да, мало ли тут такого добра лежит…

— А такого? — продемонстрировал я ему катушку ниток с иголкой. Катушку я одолжил утром у соседки, нитки на ней похожи на те, которыми были прошиты листовки.

Рука у парня инстинктивно дернулась к карману.

— Тихо, тихо — придержал я его за руку. — Не торопись и не хипешуй. Разговор у меня к тебе есть. После смены, вон, лавочку видишь? Походи, побазарим кое о чем.

Ждать пришлось долго, но парень пришел.

— Ты, на ногах не стой, правды в них нету — подвинулся я. — Садись, поговорим.

— Не о чем мне с вами говорить!

— Однако ж пришел? Значит, есть тема для разговора?

— …

— Идея у вас хорошая, только вы это дело завязывайте.

— Не понимаю, о чем это вы?

— Давай, ты не будешь совсем дураком прикидываться? Полицаи, на моем месте, с тобой разговаривать не стали бы. Ты б уже часа два, как соловьем у них в подвале разливался бы. И убеждать бы тебя никто не стал. Дали бы по чавке пару раз и все.

— Чего вам от меня надо-то?

— Ты сам мне и в болоте не уперся! Сказал тебе русским языком — с листовками завязывайте! Найдется умный кто, сопоставит способ разброса, частоту появления, да и сверит это со списком работающих в гараже. И все! И приплыли. Думаешь, я просто так к вам прикатил? Листовки с интервалом в три дня появляются, значит, их либо печатают медленно, либо мастырить свою систему вы можете нечасто. Последнее я проверил — не катит, нефиг там и мастырить, делов-то на 5 минут — пакет подвесить. Собираешь ты его в гараже и вешаешь уже готовый, так? Значит, листовки печатают не в городе и привозят их раз в три дня. Ты, вот мне радиатор нахрена пробил? Листовок у тебя не было, чтоб мне повесить, я специально так подгадал свой приезд.

Парень убито молчал.

— Короче. С тобой мне базарить не с руки. Мне твой главный, пусть и не самый, нужен. Есть у меня к нему разговор. Вот бумажка, тут адрес мой. К ночи я почти всегда дома. Пускай смотрят, пасут, мне до фени. Пусть или сам придет, или пришлет кого серьезного. Усек?

— Да…

— Ну и бог тебе навстречу, бывай.

«Придут или нет? По идее — должны, я для них объект интересный и много чего сотворить могу. Один я тут не шибко делов наворочаю, хотя… Кое-что у меня в загашнике есть. А как доказать, ежели что? Бумаги? Катит… А еще что? А больше ничего и нету…»

Они пришли ночью, через четыре дня.

Дверь я не закрывал, и шаги их услышал заранее. Пришло их трое, один остался на лестнице, а двое вошли ко мне.

— Вы хотели нас видеть?

— Вас — это кого?

— В смысле?

— В прямом. Вы ж не сами по себе люди, за вами стоит кто-то?

— Мы представляем подпольный обком партии, вам этого достаточно?

«Мать, мать, мать! Прямо тебе кино — «Подпольный обком действует». Хотя, вполне достоверно, может и так быть».

— Вполне.

— Итак, что вы хотели сообщить?

— Вы уже знаете, где я работаю?

— Да, вы работаете на немцев.

— Ну, советская власть меня на работу не взяла. А жить как-то надо. Но, вы правы, давайте ближе к делу. Я располагаю ценными сведениями о дислокации немецких частей, их численности и многом другом.

— И откуда у вас эти сведения?

— Не забывайте — наша контора их кормит. Не только наша, естественно, но узнавать при этом что-то интересное вполне возможно. Кроме того, я располагаю возможностью свободного перемещения в городе и вокруг него. У меня есть автотранспорт.

— Это все?

— Нет. Не все. Есть и еще кое-что, что я могу сообщить уже на Большую землю.

— Почему не нам?

— Извините, но это не ваш уровень. Без обид, но некоторые вещи вы просто не знаете.

— Почему вы так в этом уверены?

— Вы не поймете,… Я уже объяснял это представителям НКВД, но…

— …?

— Нужен выход НАВЕРХ. Не на самый, но уровень должен быть СЕРЬЕЗНЫМ.

— И как вы себе это представляете? Сюда должен кто-то прибыть для разговора?

— Нет. Переправьте меня на Большую землю, ясен пень — не в тюрьму.

— Это вряд ли. Никто не будет проводить такую сложную операцию для того, чтобы вывезти в тыл бывшего зека.

— А то, что бывший зек может знать что-то, что имеет значение для победы в войне?