Чёрные бушлаты. Диверсант из будущего - Александр Конторович

Не без тревожных ощущений и предчувствий я предъявил документы на полицейском посту у выезда из города. Подсознательно я продолжал ожидать от полиции какой-либо гадости. Кто его знает, Креста, может уже кинул инфу на все посты? Но, обошлось. Или я преувеличивал его возможности, или он до сих пор искал меня около дома, неизвестно, но полицейские пропустили нас беспрепятственно. А дежуривший на посту немец, так тот и вовсе не выглянул из будки караула. Возможно, Крест просто не ожидал от меня такой наглости, вот и не озаботился передачей информации. Так или иначе, но уже через час мы были достаточно далеко от города.

Еще два поста в деревнях мы тоже проехали с минимальными затруднениями. Я слегка приободрился и повеселел, перестал стискивать рукоятку нагана за поясом. На развилке дорог я указал Хасану новый маршрут, и мы свернули в сторону от привычных ему, путей-дорог. Еще час езды и я начал прикидывать, под каким предлогом отошлю его домой. Вот, преодолев небольшой мост, мы поднялись на горку, на которой находились развалины поселка. Здесь у меня была сделана закладка из всяких, полезных в настоящий момент, мелочей.

— Притормози, — сказал я Хасану.

Скрипнув тормозами, машина остановилась.

Я приоткрыл дверь и привстал на пороге. Тихо… немцев тут не было, ближайший гарнизон находился километрах в пяти. Повернувшись к кузову, я свободной рукой скинул на землю один мешок и потянулся за вторым.

И в этот момент что-то твердое уткнулось мне в бок.

— Оставь вещи, — тихо и невозмутимо проговорил Хасан. — Тебе не надо.

Я опустил взгляд вниз.

В руке Хасана был зажат пистолет, ствол которого и упирался мне в поясницу.

— Это что?

— Ты собрался бежать?

— Нет, у меня тут дело.

— О котором я ничего не знаю?

— Ты и так раньше знал не обо всем и тебе это не мешало.

— Раньше тебя не забирали немцы. Раньше ты не ходил подстреленный. Раньше мы сюда не ездили, это уже не наш район.

— Не было надо — и не ездили.

— Врешь, — Хасан покачал головой. — Я спрашивал женщин на работе, куда едем. Это место осталось сзади, километров тридцать.

— Они не могут всего знать, мне Беренмайер приказал лично.

— Оставь мешок в кузове. Спустись и открой тот, что на земле. Оружие положи на сидение. Делай все медленно, чтобы я всегда видел твои руки.

Положив наган на сиденье, я осторожно спустился на землю. Подойдя к мешку, я расшнуровал его горловину и наклонил ее в сторону Хасана. В мешке были папки с документами и трофейные зольдатенбухи.

— Что во втором?

— То же самое.

— Деньги?

— Дома лежат.

— Опять ты врешь. Ты ранен, к доктору не пошел. Домой не пошел, даже я тебя там лучше бы перевязал. Ты отчего-то решил убежать и ничего не сказал мне. Я вернусь один, и меня поставят к стенке.

— Если ты меня застрелишь, то опять же вернешься один. И тебя поставят туда же.

— Я простой водитель, оружия у меня нет. Привезу тебя и скажу, что это были партизаны.

— Так что ж не стреляешь?

Хасан улыбнулся.

— Ты умный. Ты не просто так везешь эти бумаги. Ты всегда брал себе бумаги и документы, денег мало брал. Значит, есть кто-то кому они нужны и этот кто-то не пожалеет денег. Я хочу знать, кто это и как его найти. Что ему сказать и сколько он должен заплатить?

— Зачем мне это тебе говорить?

— Тогда я просто тебя убью. Не скажешь, я прострелю тебе ноги и руки и все равно узнаю. Только это будет тебе больно. Так что, лучше говори сам.

— А если я совру?

Хасан снова улыбнулся. Нехорошая это была улыбка, недобрая.

— Попробуй.

— Хорошо. Я не буду встречаться с заказчиком. Он подозрителен и тоже не верит мне. Деньги лежат здесь, в тайнике. Я должен оставить там документы. Но, ты не сможешь их взять, тайник заминирован.

— Но, ты — можешь?

— Да, я знаю, как снять мину. Но, ты должен пообещать, что не убьешь меня, дашь уйти. Я хочу уйти отсюда, в городе уже стало плохо.

— Что будет если ты не оставишь документов и сбежишь с деньгами?

— Он сдаст меня немцам. Я этого не хочу, они и так уже что-то подозревают. А я уже стар, чтобы бегать как заяц еще и от них.

— Ты что-то придумал. Ты хитрый, но и я тоже не дурак. Повернись спиной.

Делать нечего, придется выполнять. Он сидит в кабине, с боков и сзади закрыт, спереди ствол, не подойти. Я медленно повернулся, не опуская рук.

— Держи.

Около моих ног упала веревка.

— Обвяжи ее вокруг пояса.

Пока я обвязывал веревку, Хасан сбросил из кузова второй мешок.

— Бери их и иди вперед. Не дергайся, и не дури. Я, конечно, не такой стрелок, как ты. Но вблизи не промахнусь.

Делать было нечего и, взвалив мешки на плечи, я потопал вперед. Метров через триста мы подошли к разбитому дому.

— Это здесь. Там, в доме, есть подвал и в нем тайник.

— Мина где?

— Не знаю. Может она тут вообще не одна, может тут все вокруг заминировано. Знаю, как сделать, чтобы она не взорвалась.

Ага! Это Хасану не понравилось! Он оглянулся по сторонам, ища место для укрытия. Подойдя ко мне, он приставил ствол пистолета к спине и начал ощупывать меня свободной рукой.

— Что ты делаешь?

— Ты хитрый, вдруг у тебя второй ствол есть? Отойдешь туда и выстрелишь, когда я не буду видеть твоих рук.

Да, Хасан, ты конечно прав — я хитрый, но второго ствола у меня с собой нет. Правда, от этого тебе не легче… Проворот на месте и пистолет в руке Хасана бабахнул в пространство! Удар локтем, захват, еще поворот — вот уже пистолет в его руке упирается в бок хозяину. Приглушенный телогрейкой, выстрел был совсем негромким. Хасан обмяк и сполз на землю. Перехватив его пистолет, я выстрелил еще раз. Все…

Я опустился на землю, продолжая сжимать в руке пистолет. Хасан… Надо же, вот ведь какие мысли зрели у него в голове все это время… Если бы не его патологическая жадность,… Однако, надо что-то делать. Тайник хорош, но придется его бросить, если немцы найдут тут труп Хасана, то, как минимум осмотрят все вокруг и по следам придут сюда. Если найдут труп… Найдут, но не здесь!

Быстро убрав мешки в тайник, я отволок труп Хасана к машине и погрузил его в кабину. Доехав до спуска к реке, я остановился и пересадил его за руль. Отойдя от машины, я дал по кабине пару очередей из автомата, превратив её в решето. Двигатель еще работал, и когда я слегка потеснив Хасана, включил передачу, машина рывком дернулась вперед, Так, теперь подправим рулем… Я спрыгнул на землю, проводив её взглядом. Проломив перила, машина грохнулась с моста в реку.

Радиограмма

Операция по варианту 2 удалась частично. Объект был ранен и в настоящее время его местонахождение неизвестно. По имеющимся данным впоследствии погиб при аварии автомашины. Проверка этих сведений в настоящее время производиться.

Начальнику … отдела капитану тов. Маркову А.Т.

Сегодня в 03.40 от группы ст. лейтенанта Грабова получена следующая радиограмма (текст прилагается).

Начальнику … отдела … подполковнику тов. Шергину В.А.

От группы ст. лейтенанта Грабова получено следующее сообщение.

Текст прилагается.

Старшему группы капитану Нефедову В.А.

Организовать поиск Манзырева А.М. При обнаружении — ликвидировать.

Операцию «Снег» — продолжать по ранее утвержденному плану.

Радиограмма

Под вашу личную ответственность, с получением сего, организовать поиск Манзырева А.М. При обнаружении — ликвидировать. Ориентировать на это все ваши агентурные возможности и прочие силы. Об исполнении доложить.

Ориентировка

Органами НКВД СССР разыскивается особо опасный рецидивист — Манзырев Александр Михайлович, 1890 года рождения. Ранее неоднократно судим. Приговорен судом к высшей мере социальной защиты — расстрелу. Вооружен. Особо опасен при задержании. Возможно его появление в прифронтовой полосе и в зоне ответственности фронтовых отделов контрразведки. При обнаружении Манзырева или при получении сведений о его местонахождении — немедленно сообщить об этом в вышестоящий орган. Принять все меры по обнаружению Манзырева А.М. и его задержанию. При невозможности задержания — ликвидировать. Словесный портрет Манзырева А.М. прилагается.

Глава 12

В тайнике я отсиживался три дня. Опасения мои оказались напрасными, немцы развалины не осматривали. Видимо, осмотр грузовика их вполне устроил. Пробив лед, машина погрузилась почти по крышу, так что они вполне могли посчитать что мой труп уволокло течением, дверцу-то я оставил открытой.