Московские тайны: дворцы, усадьбы, судьбы - Нина Молева

Под впечатлением этих московских празднеств на Царицыном лугу, ставших народной легендой, Ломоносов будет писать:

Тогда от радостной ПолтавыПобеды Росской звук гремел,Тогда не мог Петровой славыВместить вселения предел.

«Люминатский театр», как называли его в XVIII веке, становится неотъемлемой частью народных торжеств. Со временем для него будут строить особые огромные помещения, чтобы предохранить зрителей и само зрелище от капризов погоды, дождя и снега. Один из таких театров сохранялся до конца XVIII века в Кремле, около Потешного дворца.

И вот еще три столетия русской истории. Рубеж третьего тысячелетия и одна из самых суровых годовщин – 60 лет со дня начала Великой Отечественной войны. Двадцать семь (сорок?) миллионов погибших. Все еще не похороненных. Не названных поименно. Не почтенных памятью. 22 июня 1941-го…

Случайное совпадение? 22 июня 2001-го, а тремя днями раньше очередное заседание Комиссии по монументальному искусству при Московской городской думе: какие очередные памятники ставить и какие не ставить в Москве. Из семи представленных к обсуждению проектов ни одного связанного с наступающим Днем памяти и скорби. Ни одного! Предложение «о возведении скульптурной композиции в действующем фонтане у Большого Московского государственного цирка» (пять фигурок акробатов и клоунов), «о возведении памятника народному артисту СССР С. В. Образцову» (по инициативе директора Центрального театра кукол), о возведении на пересечении улиц Люблинской и Перервы «памятника воинам-россиянам, погибшим в XX веке в локальных войнах и военных конфликтах», а «в зеленой зоне напротив дома 40 по Боровскому шоссе» – «памятника воинам, погибшим при выполнении воинского долга в республике Афганистан, Чеченской республике и других военных конфликтах» (с указанием имен погибших и места их гибели). Другой перечень задуман точно напротив памятника Пушкину на Пушкинской площади – «монументальная композиция, посвященная лауреатам премии «Легенда века», учрежденной правительством Москвы. Имя каждого отмеченного московским правительством должно заноситься в мраморные анналы, навечно оставаться перед лицом великого поэта.

И, наконец, еще одна «позиция», ставшая предметом двухчасового обсуждения. Главного, вызвавшего самые острые и противоречивые чувства. «О возведении 15-фигурной скульптурной композиции «Дети – жертвы пороков взрослых». Вопрос внесен – Комитетом по культуре. Место возведения – сквер на Болотной площади. Источник финансирования – скульптурная композиция предлагается в дар городу автором, скульптором М. Шемякиным, гранит и строительные материалы передаются от спонсора – компании «Роснефть». Иными словами – хоровод пороков на Царицыном лугу. Именно на нем, в виду Кремля и едва ли не единственной по красоте его панорамы, олицетворение всех видов мерзостей, которыми способны отравить детскую жизнь взрослые – родители, учителя, предки, солдаты, отдававшие и продолжающие отдавать им все свои силы и само существование.

С москвичами эту тему никто не стал обсуждать. Они сами добивались информации и прорывались с письмами. Президиум Центрального совета «Всероссийского общества охраны природы»: «Как всему скверу, так и памятнику И. Е. Репину с севера естественным фоном служат святыни Московского Кремля: Успенский, Благовещенский и Архангельский соборы, церковь Иоанна Лествичника и колокольня Ивана Великого. Появление на их фоне всякого рода монументальных упырей и вурдалаков может быть негативно воспринято православными москвичами и трактоваться даже как кощунство… Надеемся, что глубокоуважаемые члены комиссии по монументальному искусству не допустят авторитарного решения данной проблемы».

Депутаты Московской городской думы И. Ю. Новицкий, И. М. Рукина, Е. Б. Балашов, И. И. Москвин-Тарханов, Г. Лобок: «Разделяем позицию жителей района Якиманка по поводу возможной установки в сквере на Болотной площади скульптурной композиции М. Шемякина «Дети – жертвы пороков взрослых». Сквер возведен в честь 800-летия Москвы. Это единственное место, где могут гулять дети близлежащих домов. Столь экстравагантная композиция едва ли полезна для детской психики, что подтверждается психологами». Из обращения к мэру заместителя председателя Московской городской думы А. Н. Крутова: «Кто-то считает, что если М. Шемякин – известный художник и скульптор, то и новая работа талантлива; другое мнение – М. Шемякин совершенно не московский художник, и его скульптура будет выглядеть в нашем городском ландшафте инородным телом; кто-то уверен, что сама мысль «Дети – жертвы пороков взрослых» странная. Возникает также вопрос: есть ли у города возможность финансирования подобных проектов?» И как вывод – необходимость широкого обсуждения и не менее широкой публикации его результатов, что «покажет сегодня действие демократических принципов».

«Мнения отдельных москвичей. Коллективное письмо, подписанное в том числе главным врачом 20-й детской больницы заслуженным врачом России М. Бухрашвили: «Не обсуждая ни идеи, ни художественной ценности скульптурной композиции известного мастера, обращаем ваше внимание на то, что детям противопоказан эмоциональный контакт с трагедийным содержанием данной скульптурной группы, что подтверждают медицинские психологи 20-й детской больницы, находящейся поблизости». И. Рогова: «Наши дети и так видят слишком много ужасов, пороков, жестокости. И воспитывать их надо на красоте, а с пороками бороться другими способами».

Из почты газеты:

«В парке, где люди отдыхают, вы решили им устроить шоковую терапию. Что эти уродцы будут формировать в душах детей, как повлияют на беременных?.. Не хотелось, чтобы появились дети – жертвы градоукрашателей». Л. А. Иванова: «Какой это отдых, если перед глазами такие страшные монстры? Согласна с позицией депутатов, которые считают, что увековечивать надо доброту и порядочность, а не пороки». 22-летний Михаил Туманов: «Мы не против перемен, но не таких, которые изначально вызывают неприязнь у детей и взрослых… Если Михаил Шемякин еще не понял, что его произведение не вызывает у зрителей даже нейтральных чувств, то я говорю это вслух. Говорю не потому, что хочу его обидеть. А потому, что не хочу видеть его творение в сквере своего детства. По-хорошему не хочу».

Необходимое для решения вопроса заключение Художественно-экспертного совета по монументальному искусству Министерства культуры от 1 июня отошло от прямого ответа: «При определенной спорности образных характеристик фигурной композици, ХЭС считает, что предложенная М. М. Шемякиным в дар г. Москве композиция может быть рассмотрена на заседании Комиссии по монументальному искусству». Зато на обсуждении Комиссии начальник ГлавАПУ А. Р. Воронцов подвел черту: композиция должна быть установлена, и судить о нашем времени будут именно по ней, а не по мнению Комиссии. И тем не менее Комиссия единогласно высказалась против установления «Жертв пороков взрослых» на Болотной площади, порекомендовав как место ее размещения парк около Центрального дома художника на Крымском валу. Не помогло вполне практическое предложение начальника Отдела охраны художественного наследия Комитета по культуре А. С. Тантлевского огородить композицию забором, на ночь закрывать вообще, а днем допускать туда посетителей только в сопровождении «компетентных экскурсоводов». На вопросы членов Комиссии, учитывались ли и почему вообще не были приняты во внимание мнения москвичей, ответа не последовало.

Сегодня Москва переживает настоящий скульптурный бум. Предложения об установке монументов следуют десятками, если не сотнями. Без учета не то что художественной, но и, что не менее существенно для наших дней, финансовой стороны. Средства, которые могли бы пойти на обустройство школ, улучшение жизни, хотя бы минимальное, малообеспеченных семей, почему-то предназначаются на памятники, которых никто не считает, не охраняет и даже количества не знает. В течение года своего существования, несмотря на неоднократные запросы, Комиссия по монументальному искусству не смогла добиться от Комитета по культуре общего списка уже существующих монументов. Такого учета не велось, и никто пока еще не собрался заняться этим стихийным хозяйством. Учреждения, общественные организации, каждый на свой лад (и небезуспешно) лоббируют свои проекты. В результате напротив старой Третьяковской галереи появляется работа французского скульптора, едва ли не любительницы, судя по профессиональному уровню, – бюст Ивана Шмелева, никак не вписывающийся в городское пространство. В сад «Эрмитаж» почему-то буквально втискивается голова Данте, тоже подарок из Италии, явно камерного характера. Около гостиницы «Космос» оказывается необходимым установить памятник Де Голлю, потому что его портрет работы З. Церетели (а речь идет именно о нем) единственный понравился родственникам генерала. И как-то можно пренебречь позицией генерала в отношении Советской армии, французского движения Сопротивления – важен факт подарка городу, лучший путь занять место на его улицах. Сиюминутные страсти – как же они разменивают и снижают смысл «памяти в бронзе».