Тайны Циты. 2. Декоративка. Книга 2 (СИ) - Грин Агата

Какой непростой вопрос…

 — Он мне не враг, — медленно протянула я. — Но и не друг. Мы просто спасались вместе. Я готова служить Мэзаве. Зен и Треден тоже.

 — В тебе я не сомневаюсь, Ирина. Но с твоими мужчинами, бывшими имперцами, все сложнее.  Будут ли они подчиняться мне?

 — Вам?

 — Мне, — кивнула комендантша. — Если бы я знала раньше, что ты откажешься быть мэзой, то в ритуале служения принимала бы участие сама. Раз ты отказалась быть мэзой, значит, приказывать твоим людям буду я, как единственная мэза крепости.  

 — То есть проведенный ритуал не имеет больше силы?

 — Имеет. Ты поручилась за них, и если что, в первую очередь я спрошу с тебя. Но права приказывать им у тебя нет. Ты их… покровитель, опекун, не более.

 — А я? Каково будет мое положение?

Вандерия улыбнулась.

Ох, как не нравятся мне ее улыбочки!

Во время прогулок по крепости я избегала заглядывать в общий зал, где жители Утхада собирались дважды – утром и вечером – чтобы поесть. Это было  темное  продолговатое помещение с высокими потолками,  с возвышением,  куда поднималась Вандерия, чтобы сделать заявление или объявление. По обе стороны от возвышения  были вырезаны узкие окна, единственный источник естественного освещения.  Сейчас, к ночи,   окна были закрыты, а зал освещали факелы. Он был полон  мужчин; они заняли места на лавках за столами,  расположенными  вдоль стен,  ели, шумели… Меж столов носились собаки.    

При нашем появлении громкость ужина сильно снизилась. Вандерия неторопливо пошла меж столов к возвышению; я шла за ней, надеясь, что не наступлю в полумраке на подол платья и не споткнусь. От волнения  и  неприятных предчувствий кровь разгорячилась и сделала меня румяной; я ощущала, как печет щеки, и как потеют ладошки. Воздух был спертым, тяжелым, в нем  преобладали запахи пота, дыма, жареной рыбы и псин. 

Я смотрела точно перед собой, на спину Вандерии.   Поднявшись на возвышение, комендантша подняла руку, призвав присутствующих к вниманию, хотя в этом не было смысла –  итак все уже затихли и ждали, что будет.

 — Боги спасли эту женщину и тех, кто помог ей бежать,  — сказала она громко, и посмотрела на меня.  — Но, увы, пребывание в Ниэраде оставило неизлечимые раны в душе  и теле Ирины. Она не сможет стать мэзой.

Зал вздохнул, как живой организм, и его сердитый взгляд  вперился сначала в Вандерию, затем в меня. Кто-то зло, шумно фыркнул. Несколько мужчин поднялись из-за столов; заверещала собака, на  лапу или хвост которой при этом наступили.

 — Так она пустая?  —  услышала я издевательский мужской голос,  выделившийся среди прочих голосов звучностью и сочностью произношения. Его обладателя я, конечно, увидеть не могла: с такого расстояния присутствующие были для меня неразличимыми тенями, злыми темными тенями… Демонами.

«Боже мой, — подумала я, и сглотнула.  — Чтобы тебя черти драли, Зен!  Ты знал, что так будет!»

 — А ты чего ждал?

 — Декоративки всегда порченые!

  — Тихо!  — повысила голос Вандерия.  — Не смейте произносить в этом зале имперские слова! Ирина не может иметь детей, но она будет служить  Утхаду, как и вы.

Смех грянул, как гром, затем посыпался град усмешек и возмущений:

 — Еще одна пустышка?

 — Почему Утхаду так не везет?

 — Стоило ли спасать ее?

 — Молчание! — рявкнула  Вандерия. Ее голос ударил хлестко, резко, как плеть, и в зале снова воцарилась тишина. — Бенко, ты перешел границу! Ты будешь наказан за свои ужасные слова. Уведите его и заприте.

 Послышался шум возни.

— Жизнь каждой женщины священна, и не имеет значения, способна она быть мэзой или нет! — продолжила Вандерия. — Если кто-то из вас думает, как Бенко, то знайте: вы не достойны жить в нашей стране и не достойны молитв и заботы Великой матери.  Ирина останется жить в крепости на тех же правах, что и вы все. Что же касается мужчин, за которых она поручилась,  бывших имперцев, они тоже останутся здесь и будут подчиняться мне.

 — Но нам нужна мэза!  — выкрикнул кто-то очень молодой, судя по голосу, у которого наверняка бушевали гормоны и которому мэза требовалась срочно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

 — Мэза прибудет весной, как и было условлено. Утхад без внимания не оставят, не волнуйтесь.

В зале заворчали, забубнили. Злоба, рожденная острым разочарованием, утихала, успокоенная известием о том, что мэза все-таки будет, и довольно скоро, ведь весна близко.

 — Я могу заботиться об Ирине, — предложил  какой-то мужчина.

 — Нет, Гордан,  — возразила Вандерия. — Заботиться об Ирине будет Флана.

  Более-менее успокоенный зал снова взорвался недовольством, и так и посыпались разнообразные по форме, но единые по смыслу вопросы – почему она?

 — Флана нашла и спасла Ирину. Я считаю справедливым,  чтобы она и далее заботилась об Ирине. Флана, я тебя вижу.  Подойди.

Всадница вышла из самого дальнего угла. Когда она подошла ближе, я заметила, что  она выше тех мужчин, что встали. Как только девушка оказалась совсем рядом, Вандерия  ласково на нее поглядела и сказала тихо:

 — Ирина, как и ты, обделена великим даром. Но ее положение хуже, чем твое, ведь она  уязвима и слаба. Готова ли ты помогать  ей, Флана? Готова ли взять за нее ответственность?

Всадница не размышляла ни секунды:

 — Да, мэза, готова.

 — Тогда проведем ритуал служения.

 — Что проведем? — опешила я. — Я стану собственностью Фланы?

 — В Мэзаве люди не могут быть собственностью, —  напомнила Вандерия.  — Я не могу быть при тебе все время, Ирина, и следить, чтобы тебе было хорошо.  Но я могу дать тебе лучшего покровителя – Флану.

Я посмотрела на девушку. Девятнадцать лет, еще практически подросток… Как она может меня опекать?  Но с другой стороны, она бесхитростная, незлобная и очень-очень сильная. И она не мужчина, так что между нами невозможно сексуальное напряжение, то самое, которое было препятствием для нашей с Зеном дружбы.  

 — Ты можешь жить и без покровительства,  — проговорила Вандерия.

Я взглянула вперед, на «демонов». Я  в себе, конечно, уверена, но не настолько. К тому же все может сто раз измениться, да и плевать мне, по сути, на ритуалы Мэзавы… Я всегда буду оставаться свободной и делать, что хочу, и никакие ритуалы и  церемониальные штуки этого не изменят. Я разыщу  путь домой, а до этого момента могу и притворяться.

 — Согласна,  — сказала я.

Вандерия указала мне на ступеньки. Я развернулась,  сошла с возвышения и встала перед Фланой. Девушка склонилась ко мне и,  прежде чем совершить церемониальный поцелуй, шепнула:

 — Я тебя в обиду не дам.

 — Верю,  — ответила я.

Обветренные девичьи губы  крепко впечатались в мои, словно делая оттиск «Под защитой Фланы». Девушка отстранилась, и я, повторяя про себя, что это просто фикция,  притворство для  наблюдателей, опустилась перед ней на колени.

Дело сделано. Я добилась, чего хотела: добралась до Мэзавы, рожать не надо,   мужчин тоже можно не бояться, Зену, опять же, нос утерла…  Теперь можно ждать весны и искать информацию о  порталах-«вратах» в родной мир.

Тем же вечером я переехала к Флане. Так как в тех роскошных и высоких покоях, где я так славно  ничего не делала, практически не было моих вещей, то переезд получился очень быстрым и бесхлопотным.  Я сняла платье и платок,  полагающиеся мэзе,  аккуратно  сложила в сундук, опять же, полагающийся мэзе, и надела  вещи, подаренные Леной (какой же это был нужный подарок!). Не забыла я и  украдкой вытащить наброски плана крепости и прочие заметки, и забрать с собой.

Мы спустились с  самого высокого этажа башни, этажа для мэз, на третий – этаж всадников, а также приближенных Вандерии. Как только мы сошли с лестницы, Флана взяла меня за руку и уверенно ввела в полумрак плохо освещенного перехода.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 —  Раз ты не мэза больше, запоминай новые правила. На этаж мэз соваться нельзя, так что на лестницу, которая ведет от нас выше, даже не ступай.  К Ванде просто так подходить нельзя, даже если она рядом окажется. Если к ней есть дело, сначала надо подойти к Драгану, это такой…